Александр Шемионко - Милицию вызывали?

• Название: Милицию вызывали?
• Автор: Александр Шемионко
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00039-207-2

В этой книге и в нашей жизни всё, как в известном блюде – винегрете, чего только не намешано: людские судьбы, сдобренные легендами и байками, посыпанные орденами, колючками и медалями, с добавлением небольшого количества навоза и лепестков роз, залитые соусом из слез и смеха, приправленные по вкусу, для любителей остренького, стрельбой, героикой и юмором.

Это вторая из серии книг, задуманных автором под общим заглавием «Винегрет из нашей жизни».

Название книги «Милицию вызывали?» говорит само за себя.

Тому, кто настроен прочитать лихой детектив с морем крови и насилия, лучше сразу закрыть эту книгу. В ней автор рассказывает о серых буднях милицейской работы. Это книга о «золотарях» нашего мира, которые, очищая общество от моральных отходов, не чувствуют себя героями. Выполняя свою неблагодарную работу, они не теряют оптимизма и чувства юмора, находя место достойной шутке даже в экстремальных ситуациях. Хотя это получается далеко не всегда и не у всех…

---

– Денег срубить?!!! – заорал вдруг Генка истошным голосом. – А вот ей хрен горючий! – он сделал рукой неприличный жест. – Все на баррикады, отстоим любимый Ленинград!

Не снимая ботинок, он влез на кровать, скрестил на груди руки и громко запел: «Наверх вы, товарищи, все по местам, последний парад наступает. Врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто НЕ ЖЕЛАЕТ…!!!»

Присутствующие, сначала с хохотом, начали ему вторить. Но Генка просто заразил всех своей серьёзностью. И постепенно ребята запели так, будто это была их последняя в жизни песня, песня людей приговоренных к расстрелу. Вот – вот, сейчас откроется входная дверь, и войдут вооружённые люди. Офицер с золотыми погонами подаст команду: «Целься. Пли!!!» и последним, что они увидят, будут вспышки огня из оружейных стволов…

Знали бы поющие, что были они не так уж далеки от истины. Ведь именно в это время к подъезду общежития подкатил жёлтенький милицейский УАЗик, называемый в народе «канарейка», из которого выпрыгнули два вооруженных человека в форме – пожилой, седой прапорщик с тонкими усиками и молоденький младший сержант в фуражке, заломленной на затылок как у лихого казака.

– Милицию вызывали? – задали они, почему-то одновременно, стандартный вопрос коменданту общежития, которая, как курица-наседка, тут же забегала вокруг них, ни на минуту не умолкая.

– Да, да, да! Вызывали, вызывали. Вы вовремя приехали, ещё бы минуты три и было бы поздно, от них можно ожидать чего угодно. Студенты-заочники! Нет с ними слада никакого, не то, что наши ребята из «Гортелефонстроя». А эти даже убить могут! Могут! Просто вертеп какой-то, они представляете уже…

– Так убили или могут убить? – прервал комендантское «кудахтанье» пожилой милиционер.

– Да! – коротко бросила Франческа Ивановна.

– Что да? «Да» убили или «да» могут убить? – не понял милиционер.

– Ну, могут, – уже не так уверенно повторила комендант, – это же комната номер шесть!

– Хорошо хоть, не палата номер шесть, – хихикнул молодой милиционер, – Кстати, о ваших воспитанных работниках «Гортелефонстроя» – недели не проходит, чтобы мы к вам в общежитие не приезжали. Ну, где тут знаменитая палата номер шесть, ведите, а мы тихохонько за вами проследуем. Посмотрим на ваших психов.

– Да сегодня не «наши» бузят, – уже, как бы извиняясь, сказала Франя Ивановна и, забежав вперёд, стала показывать дорогу к «вертепу».

Пациенты «палаты № 6», пока комендант вызывала милицию, спели все революционные песни, какие только знали, но расстрела не последовало. Песни больше не вспоминались, как не напрягали они свои извилины, распухшие от экзаменов в институте, и все как-то сразу погрустнели. Тогда Саня тоже встал на свою кровать и тихо сказал:

– Всё, мужики, поём гимн Советского Союза и спать! Это приказ. Завтра на лекции с утра.

И в тот момент, когда милиционеры подходили к комнате с номером шесть, её постояльцы нестройно начали петь гимн Советского Союза, а Белозёров, как раненый командир, отдавший последний в своей жизни приказ, рухнул на кровать, уткнувшись лицом в крупную красную креветку, лежавшую как раз посередине подушки. Сон «срубил» его уже на первом куплете гимна. Ему снилась маленькая девочка в розовом платье и… с папиросой «Беломор» в пухлых, размалёванных ярко-красной помадой, губах. Она наклонилась к его лицу и сказала: «Ну, па, ты даёшь!».

– Семьдесят шестой, семьдесят шестой. Я «Город», ответьте «Городу»! – вдруг «проснулась», висящая на ремне у прапорщика милиции, радиостанция и заговорила голосом помощника дежурного – младшего лейтенанта Крылова.

– «Город», семьдесят шестой на связи!

– Вас что там, всех поубивали? Почему не докладываете результаты выезда?

– «Город», здесь всё нормально. У двух ребят родились дочки, гуляют по-тихому. Из комнаты не выходят, драки нет, убийства тоже. Ребята студенты-«заочники», взрослые люди.

– А чего вызов был от коменданта? Убийство, убийство…

– Да она сама сейчас всех убить готова, кипит как чайник на плите. Говорит, что поют они, хамят и мешают спать. А время ещё «детское», одиннадцати нет, закон не нарушают.

– Что поют?

– Пели, говорят, революционные песни, а сейчас поют гимн Советского Союза. Ну, что забирать их?

В радиостанции что-то закашлялось, и через помехи в эфире прорезался хриплый голос лейтенанта:

– А в рапорте я что напишу? «Задержаны за исполнение гимна Советского Союза»? И где я потом буду работать? А? Объясните всё комендантше этой, как её там, разгоните всех по своим комнатам и быстро на маршрут. А дальше посмотрим. Если не поймут предупреждения и будут нарушать, примем меры.

Помощник дежурного, младший лейтенант Крылов, повесив трубку радиостанции, откинулся на свой старенький стул и, усмехнувшись в рыжие усы, сказал вслух:

– Представляю, что сказал бы начальник отдела, обнаружив утром этих отцов-революционеров в «обезьяннике», да прочитав мой рапорт про коллективное исполнение гимна страны, «за что все и были задержаны»… Интересно, очень интересно…

Он пододвинул к себе журнал «Учёта другой информации», называемый сотрудниками просто «ЖУДИ», и увидел под ним спрятавшийся бутерброд. Лейтенант потянул к нему руку, но остановился, вдруг вспомнив, что в том районе, куда он направлял наряд милиции, в одном из общежитий должен сейчас обитать его бывший одноклассник, Саня Белозёров, который приехал из Мурманска сдавать зимнюю сессию в институте. И поселили, помнится, его где-то в одном из общежитий городских предприятий связи. Белозёров звонил ему раза три, но по разным причинам пока так и не получилось встретиться – то Крылов дежурил, то Белозёрову надо было готовиться к экзаменам. До Саниного отъезда они договорились обязательно созвониться.

– А ведь точно, – сказал уже вслух Крылов, – Санька сам говорил, что у него жена должна родить днями. Неужто его работа? Ах, хулиган в форме! Ладно, разберёмся.

Лейтенант пододвинул стул поближе к столу, взял в руки шариковую ручку, смачно погрыз её кончик, как собаки грызут сахарную косточку, и глубоко вздохнув, с возгласом: «Ёхохооо…хо» продолжил заполнять служебный журнал…

– Ну, па, ты даёшь! – девочка в розовом платье похлопала Белозёрова по щеке и дыхнула ему в лицо папиросным дымом…

– Ну, папа, ты даёшь! – опять услышал Белозёров грубый голос и открыл глаза.

Генка, уже свежевыбритый, благоухающий табачным дымом и каким – то жутким одеколоном, с папиросой «Беломор» в зубах стоял над Саней и тряс его за плечо.

– Чо? – не понял Белозёров.

– Ни чо! Ну, ты и даёшь, папа! Как ты спал – то всю ночь на крошках? Заначил, значит, от друзей на утро? Может и бутылочку пивка под подушку спрятал? Колись, ментяра, а то у меня голова раскалывается после вчерашнего.

Белозёров сел на кровати и огляделся. Мысли, как кузнечики, прыгали в голове, не давая сосредоточится и реально оценить обстановку в комнате. Но Саня собрался и «навёл резкость» на окружающую действительность.

Красные хитиновые панцири обильно украшали его подушку и простыню. Аромат уже начавших протухать креветок и папиросного дыма «радовали» обоняние. Саня закашлялся и встал с кровати:

– Как ты можешь курить свой «Беломор» с утра? – он громко чихнул и, утерев нос вафельным полотенцем, продолжил, – Даже с крошками, думаю, спать лучше, чем с креветками. Но, как говорится, чем бог послал! А вчера он послал только креветок и без хлеба. Откуда взяться крошкам?

– Ага, с крошками хорошо, особенно если ещё у этих «крошек» длинные красивые ножки в ажурных чулочках… Даже странно, почему они вчера не появились? На креветки они обычно хорошо клюют! Ну, ладно. – Генка смачно затянулся своей «беломориной» – Умывайся, давай, и пошли смотреть стенгазету «Лучшие люди нашего общежития». Ранние пташки мне уже начирикали, что там все главные роли наши. Помнишь вчерашнюю фотосессию? Правда, я был неотразим? Надеюсь, что эти посиделки не выйдут нам боком. – Он затушил «Беломор» в банке из-под консервов «Кильки в томатном соусе», которую приспособил под пепельницу и продолжил, – Так ты всё помнишь, что вчера было или нет?

Белозёров молча кивнул головой и, взяв из прикроватной тумбочки зубную щётку с пастой, набросив на плечо полотенце, направился к двери.

– Я не понял, этот решительный кивок головой что означает? «Я, всё помню» или «отстаньте от меня»? – удивленно вопрошал вслед уходящему Генка, – Ну-ка, стоять, милицейская собака! Мухтар! Ко мне! Рядом! Сидеть!

– Ген, отстань, а? Я вырубился, когда ребята гимн пели, – Белозёров остановился в проёме двери.

– Ага! Значит, до гимна дело дошло?! Вот оно как! А я последней помню только песню «Мы жертвою пали». Потом, видимо, и сам пал! Вернее, выпал в осадок, – он глубокомысленно вздохнул и после некоторых раздумий добавил, – Да, позвони-ка ты, Шура, своему однокласснику. Ну, корешу твоему местному, питерскому менту, спроси: «По наши души комендантша милицию, случайно, не вызывала?» А то вчера слишком много мы смеялись, не к добру эти «хи-хи», ох, не к добру.