Валерий Голубцов - Сочетание публичных и частных начал в регулировании вещных отношений с участием государства

• Название: Сочетание публичных и частных начал в регулировании вещных отношений с участием государства
• Автор: Валерий Голубцов
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2005
• ISBN: 5-94201-432-9

В работе анализируются проблемы соотношения публичных и частных начал в гражданско-правовом регулировании отношений с участием государства, рассматриваются цивилистические проблемы разграничения публичного и частного права, дается их современная трактовка. В центре внимания автора особенности гражданско-правового статуса государства по ныне действующему законодательству, проблемные вопросы участия государства в гражданском обороте.

Книга адресована научным работникам, преподавателям, аспирантам, студентам, практикующим юристам и всем читателям, интересующимся проблемами гражданского права.

---

Тем не менее, оперируя понятиями «частный интерес» и «публичный интерес», считаем необходимым указать, какой интерпретации категории «интерес» мы придерживаемся, и дать его определение. Итак, в вопросе о природе интереса мы считаем возможным согласиться с В. П. Грибановым, который трактовал его как «известное сочетание субъективного и объективного моментов»[78] и поддерживаем аргументы, которые В. П. Грибанов выдвигал против тех, кто считал интерес чисто субъективным или, напротив, чисто объективным явлением[79]. Основываясь на высказанной точке зрения, дадим следующее общее определение интереса: интерес – это потребность (сознательное побуждение), выражающаяся в стремлении определенного субъекта воспользоваться конкретным социальным благом. Из такого понимания интереса как родовой категории мы и будем исходить в дальнейшем.

Переходя к определению понятия частный интерес, обратимся сначала к «Словарю русского языка» С. И. Ожегова, где дается следующее толкование слова «частный»: «Частный: …2) личный, не общественный, не государственный. …3) принадлежащий отдельному лицу, не обществу, не государству. … 4) относящийся к личному индивидуальному владению, деятельности, хозяйству и вытекающим отсюда отношениям»[80].

Сходные воззрения в толковании указанного термина высказывали и дореволюционные цивилисты. К. Д. Кавелин так писал об этом: «Частное, партикулярное приватное, в противоположность публичному, может выражать значение, роль, влияние юридического отношения. … частным юридическим отношением будет то, которого роль и влияние ограничивается лишь лицами, принимающими в нем непосредственное участие, … публичными, напротив, должны быть признаны те юридические отношения, которые по своему значению, влиянию в обществе выходят более или менее за пределы частного интереса»[81].

Эти положения, на наш взгляд, можно принять за основу при определении частного интереса и, следовательно, частного права, но с некоторыми уточнениями. Дело в том, что субъектами гражданского права, наряду с государством, являются не только физические лица, но и лица юридические, следовательно, понятие «частный интерес» применительно к данной ситуации несводимо к понятию «интерес человека», к физической личности. Необходимо также уточнить, по какому критерию интерес должен подразделяться на частный и публичный. Очевидно, что данный критерий должен носить не количественный (привязанный к единичной личности) характер, так как некоторые частные лица (юридические лица) представляют собой объединение лиц или, по крайней мере, преследуют интересы не единственного лица. Думается, что данная проблема может быть разрешена путем противопоставления частного интереса государственному.

Государство – это единственный субъект, суверен, который олицетворяет собой политическую власть – власть, способную воспользоваться принудительной силой на законном основании[82]. Количество же частных субъектов весьма значительно и разнородно, поэтому дать определение частного интереса, который преследует все это множество субъектов, через перечисление признаков искомого, на наш взгляд, невозможно. В данном случае можно и нужно воспользоваться так называемым соотносительным определением (или определением через противоположность), которое как раз и применяется в большинстве случаев для определения универсальных понятий[83], и определить указанное понятие через противопоставление этого интереса интересу государственному (публичному). Итак, отношение, которое непосредственно не преследует интересы государства, выступающего в данном случае в качестве суверена (носителя политической власти, субъекта законного принуждения), является частным. Таким образом, те отношения, где непосредственно отсутствует интерес государства как субъекта суверенной публичной власти, и есть отношения, преследующие частный интерес, т. е. частноправовые отношения.

К данному выводу необходимы дополнительные пояснения. Часто противники материальной теории выдвигают возражения следующего порядка: противопоставление общественного и частного интереса невозможно, так как невозможно определить, какой интерес в большей мере преследуется в данном правоотношении или норме права, так как общественный интерес охраняется постольку, поскольку призван обеспечить частные интересы, и наоборот. В качестве иллюстрации можно привести пример, о котором упоминали практически все критики «теории интереса» до революции: неисправность поставщика казны во время войны, могущая иметь своим последствием голод армии, представляет более общий интерес, нежели выборы гласного в думу. Тем не менее поставка есть отношение гражданское, а выборы – публичное.

Мы не напрасно оговорились, что деление права должно быть установлено на уровне отношений, но не норм, а это позволяет придать исследуемому явлению более конкретный характер и установить его принадлежность. При исследовании же конкретного отношения необходимо принимать во внимание только непосредственно возникающий интерес. Существование какого-либо правоотношения и наличие в нем какого-либо интереса имеют значение лишь применительно к данному конкретному случаю и к данному правоотношению. Частный интерес и возникающее на его основе частное правоотношение соотносятся как причина и следствие. Причина и следствие как таковые имеют значение лишь применительно к данному конкретному случаю. Выходя за рамки конкретного случая, мы, таким образом, связываем его со всей цепью взаимодействий материального мира[84], в таком случае установить связь между конкретным правоотношением и каким-либо интересом будет невозможно. Наличие же косвенной (опосредованной) связи между публичным интересом и частным правоотношением означает, что эта связь лежит за пределами юридически значимой причинной связи и на характер правоотношения, соответственно, не влияет.

Так, в приведенном примере с поставкой для государственных нужд во время военных действий возникает правоотношение по поставке продукции. Рассматривая только непосредственно связанный с ним интерес, мы без труда можем обнаружить, что он состоит для одной из сторон в своевременной надлежащей поставке продукции, а для другой – в своевременной и полной оплате. Никаких иных – публичных (связанных с государством как субъектом суверенной политической власти) – интересов непосредственно в данном отношении по поставке товаров не существует. Равно как и неисполнение указанного договора влечет санкции только имущественного характера для поставщика, а возлагать на него ответственность за неудачи армии из-за нарушений им условий поставки и усматривать, таким образом, в настоящем правоотношении публичный элемент абсолютно неуместно. Публичный элемент возникает в процессе выполнения государством функций по обеспечению армии всем необходимым. То, каким образом, посредством совершения каких действий оно это делает, не имеет значения для данного публично-правового отношения и ни в коей мере не делает отношения по обеспечению армии частноправовыми. И, наоборот, то, с какой целью заключается договор поставки, никак не влияет на тот непосредственный частный интерес, который преследуют контрагенты по договору поставки (один из которых в нашем случае – государство, выступающее в качестве субъекта гражданского права), и, следовательно, не может менять существа правоотношения.

Еще одно возражение противников теории интереса заключалось в утверждении, что фактически каждый частный интерес – часть общего, а общественный (государственный) интерес есть совокупность интересов частных. Поэтому, если мы говорим о частном интересе, то мы в любом случае имеем дело с составляющей частью интереса общего, таким образом, всякий частный интерес есть интерес общественный, вследствие чего их фактически невозможно разграничить. Необходимо, однако, отметить, что общее не есть простая сумма частей, его составляющих. Философская наука убедительно доказала, что общее не сводится к сумме единичных, что оно обладает такими качествами и свойствами, какими единичные, его составляющие, обладать не могут, а поэтому качественно от них отличается, неся в себе иное содержание, хотя и базируется на единичных и из них состоит[85]. Поэтому ни в коей мере нельзя признать справедливым утверждение, что, говоря о частном интересе, мы говорим о нем как о части общего интереса, а значит и об общем интересе в целом. Необходимо признать, что общий интерес как совокупность частных обладает особыми признаками, таким образом, частный и общий интерес содержат в себе принципиальные отличия.

Говоря о соотношении понятий «государственный» и «общественный» интерес применительно к рассматриваемой проблеме, хотелось бы отметить, что понятия «государственный и «общественный» интерес при противопоставлении их «частному» интересу используются в данном исследовании как синонимы. Признавая обоснованность и необходимость проведения различия между общественным и государственным интересом, мы считаем нецелесообразным проводить такое различие в данном исследовании, потому что проблемы соотношения государства и общества не имеют, на наш взгляд, гражданско-правового значения и выходят далеко за рамки юридического анализа конкретных правоотношений, по крайней мере, в рамках нашего исследования.