Алексей Шерстобитов - Чужая жена

• Название: Чужая жена
• Автор: Алексей Шерстобитов
• Жанр: Триллер

В основе романа «Чужая жена» лежит история о женщине, попавшей в приключение: поиск клада, захват заложников, с участием спецслужб. Основной акцент книги сделан на традиции ислама, а также сопряженных с ним трудностей, связанных с разным толкованием Корана. А вот герой второго плана «охотник» своими проф. навыками напоминает автора книги – известного снайпера Орехово-Медведковской ОПГ – Лёшу Солдата. В конечном итоге он помогает в спасении нескольких жизней…

---

Дав себе на передышку еще пару минут, он налил рюмку, которой провел в воздухе окружность, проходящую мимо носа. В этот момент он медленно глубоко вздохнул, продолжая сопровождать маленькую наполненную емкость сжатыми вытянутыми губами, в конце, моргнув искрящимся глазом, словно говорящим: «То ли еще будет!», – и залпом опрокинул очередную порцию размешанного «бодяжного коньяка», разлитого в толстую бутылку французского «Камю», за соответствующую стоимость купленную.

Явно почувствовав в очередной раз подвох с напитком, Арон схватился за пролетавшую мысль: «Ничего, отыграюсь на этой прекрасной розе!». Упавший на грудь Марии взгляд, при этих, уже начавших материализоваться в мыслях желаниях, заставил забыть, на чем остановилось повествование, а охватившая приятная согревающая нега, не желая покидать тело, расслабила мозг окончательно.

Резкий и неожиданный удар в ногу под столом, заставил прийти в себя и вернул к самой концовке рассказа, буквально к последней интонации, когда пришла опасливая мысль о необходимости сдержаться, сохранив тайну.

Открыв уже рот, Держава услышал откуда-то изнутри: «Не бойся, они воспринимают это, как сказку, думаешь, они поверили, хотя бы одному твоему слову?». На что он ответил: «А ведь пока была только правда! Хм, простаки! Сейчас я им такое заверну!».

Растянув губы в сторону, будто разминая губы, он заметил заинтригованный взгляд девушки, облизывающей незаметно для себя губную помаду. Ему стало понятно, что кроме него, для нее больше никого не существует. Уверенность повела в атаку, напоминая, что победителей не судят. Для «победы» Арону было не жалко ничего, потому он продолжил, правда все же, испытав легкий толчок от Марии:

– Арончик, ну и…

Он без страха и упрека произнес чистейшую правду, понимая, что она не несет никакой опасной информативности, а вот интерес вызовет:

– Ну так вот… Тогда отхожие места располагались на улицах. Но главное не это, а то, что при их переполнении, предпочитали вырывали новые, и главное – ни у кого не вызывало подозрения их посещение. Дедушка был расчетлив, а потому понимал, что сам он вряд ли сможет воспользоваться накопленным, да имеющегося ему было достаточно, даже очень! Поэтому он заворачивал в промасленную бумагу украшения, связывал их тоненькой бечевкой, и прикрепляя к нижней поверхности доски, на которую садились, создавал гирлянду, которую потом, либо изымал, пардон, за подробности, увозил в следующую губернию, либо топил, когда предчувствовал неприятности. В результате появилась мысль о карте, которую он составлял в течении следующих нескольких десятков лет… Он передал ее незабвенному моему папе Карлу Мойшевичу, всего раз переспавшему с моей мамой, чего хватило для того, чтобы на свет появился я. Между прочем, назвали моего дорогого родителя в честь Карла Маркса – великого сына нашего народа – и дедушки революционных несчастий, нахлынувших на многострадальную Русскую землю!

Не подумайте, что дедушка уважал его за его труд. Совсем нет: но он был ему благодарен за предоставленную возможность сделать своих многочисленных потомков богатыми людьми! Если бы не это пресловутое «от каждого по возможности, каждому по потребности», то где бы мы были?… Хотя, кто его знает! Но коль так случилось, а дед мой всегда был человеком благодарным, то и назвал он одного из своих сыновей в честь… а кстати, вы же знаете, как звучит настоящее имя Карла Маркса? Хотя какая разница… Вы не верите, что он… Мордыхай Леви… Вот и получается, что мы почти родственники… Хи, хи!

Так вот, дедушка передал эту карту своему сыну, единственному оставшемуся с ним в России, поскольку по своему малолетству вряд ли пережил бы такое путешествие. Это и был мой папа, который, покидая нас и этот мир, разорвав на кусочки, раздал каждому из своих четверых сыновей, один из которых я. На моем кусочке было две отметины, но вот проблема – название населенных пунктов, или часть текста, были на клочке, находящемся у другого брата, и так у всех.

После того, как упокоился мой любимый батюшка, мы с братьями пришли к договору, что усилия наши лучше совместить. Это не привело ни к чему хорошему, поскольку мы так и не смогли довериться друг другу. Ни один из нас даже не показал свой клочок другому!

Я был тоже самым младшим в нашей семье. По завещанию родителя часть общей карты переходила после смерти брата к оставшимся. Мы со старшим остались только вдвоем и каждому, по тому завещанию отошел только один кусок. Я точно знаю, что «Ёзе», точнее его зовут – Иезекиль, вторая часть ничего не дала, мне же открылись два места. В одном я был… Не стану говорить, что я нашел, один из нескольких… гм гм… в общем то, что на моем пальце, именно оттуда!

– Ужас! То есть, Арончик, ты хочешь сказать, что этот перстень пролежал в доисторическом го… не, почти сотню лет?!

– Милая, он был в промасленной бумаге, а потом, мы же все кушаем помидоры, выращенные на навозе и это у нас, не вызывает…

– А можно подержать его?

– Ххха —х… Конечно, но позже, вы же хотите услышать…

– Жадина! Не люблю жадных и скаредных мужиков…

Перстень сразу же перекачивал на пальчик Марии, которая чуть не ослепла от лучей, испускаемых брильянтом, оказавшимся, вместе с оправой из драгоценного металла, чувствительно тяжелым. Сверкнув глазами, она выпалила:

– Тяжелый и большой, карат десять!

– Одиннадцать, дорогая… У красивого человека должны быть красивые вещи…

– Ну из нас троих, по вашей формуле, он тогда должен принадлежать только мне!

– Все в ваших руках…

Он учтиво улыбнулся, предполагая, что это предложение, лишь частично воспримется за шутку.

– Пошляк и наглец… хотя очень милый! Я же сказала, что я «чужая жена»!

– Да все чьи-то жены: либо в прошлом, либо в будущем – да ничего страшного, если и в…

– Это немного подло и настойчиво, Держава. Андрей, скажи ему, что так не ухаживают, даже пытаясь купить. Неужели ты думаешь, что все можно купить?!

– Арон Карлович, давай продолжим, ты нас заинтриговал! Кстати, время-то уже – ночь, и ресторан через пятнадцать минут закрывается…

Мужчины расплатились пополам, и вся небольшая компания выдвинулась в сторону своего купе.

Оказалось, что предполагаемый четвертый попутчик, по какой-то причине не сел на прошлой станции, а это значило – каждому свое!

По дороге обратно, расположение идущих было тем же. Каждый видел, то же, что и прежде. Андрей Викторович, наслаждаясь предоставленным обтянутым видом, даже не мог усомниться в открывшейся перспективе прекрасной ночи в объятиях красавицы. Арон же Карлович, мягко обхватил своим влажными коротенькими пальчиками тонкое, как будто фарфоровое запястье руки Марии, на одном из пальцев которой красовался его перстень, зная точно, что ночь эта будет принадлежать, конечно же, ему. Он даже, набравшись наглости, в проёме тамбура, сделав вид, будто не удержался и потерял равновесие, прижался, пропустив впереди себя женщину, и слегка обнял за талию.

Она не отдернула руку, не отстранилась, напротив, даже немного прижалась тазом. Оба намека обоим мужчинам не стоили ей ничего, зато и один и второй готовы были на многое, еще ничего не получив!

Дойдя до купе, в совсем перевозбужденном состоянии, и Арон, и Андрей, уже было собирались, немного приотстав, просить задержаться, хотя бы на полчаса, поскольку, по мнению каждого, выбор Мария сделала в пользу него. Девушка, предчувствуя надвигающуюся угрозу, попросила обоих остаться за дверью, пока она не приведет себя в порядок.

Услышанное внесло некоторую сумятицу, а главное понимание, что все только начинается. Однако Держава попробовал утвердить свое место:

– Андрюша, ну ты же понимаешь, чтооо… как бы все уже решено…

– Пока я вижу, Ароша, что ты без дорогущего перстня, и все, что ты напридумывал… слушай, но говоришь-то как складно, я даже заслушался. Не ровён час, все правдой окажется! Ну ты и Флинт!

– Сам ты… еще тот фрукт!

– Ну вот. Ты что обиделся?

– Даже не оскорбился, только не пойму, почему ты не хочешь с честью принять очевидного. Ну хочешь я тебе заплачу?

– Давай уж лучше я тебе… Нууу… в смысле, куплю тебе место в другом купе. Сейчас поди и «СВ» освободилось…

Мысль осенила обоих одновременно, и они без предупреждения ворвались в купе, с одними и теме же словами:

– А может в «СВ»?…

Охотница сделав вид самой невинности, ошарашенной такой неожиданностью, на деле давно готовой, захлопнула пеньюар, все же, сверкнув еле прикрытыми ножками в чулках, возмущенно крикнув: «Мальчики!» – одновременно показательно убирая с верхних полок, нууу ооочень, кружевное нижнее белье, на которое предполагалось безапелляционно перелечь мужчинам. С Ароновой – бюстгальтер, который он проводил наливающимися кровью глазами, а с Андреевой – трусики, состоящими из одних тонких вычурных узоров.