Виктор Сбитнев - Адский огонь

• Название: Адский огонь
• Автор: Виктор Сбитнев
• Жанр: Детектив

Герой романа «Адский огонь» – Альберт Нидерквель, журналист частной газеты «Курьер». Редактор посылает его на Гриву, где странным и страшным образом горят избы одиноких старух. Причём горят вместе с хозяйками, которых жестокие злоумышленники привязывают простынями к кроватям. Огонь – главная тема во всём романе. Это и огонь, в котором погибают старушки, и алчный огонь, который разъедает людей изнутри, выжигая в них всё человеческое. Но добро побеждает, оно делает лучше и самих героев романа.

---

– Вот то-то, что нет. А на фига им себя обременять? Если преднамеренный поджог – то и статья другая, и ответственность, и сфера расследования, то есть сил надо больше привлекать и своевременно докладывать куда следоват. – В голосе Веткина слышались всё более скептические оттенки.

– Слушай, майор, давай не будем до срока носа вешать? Я сейчас в гостинице пристроюсь, форму вот почищу, ботинки, – Семён печально кивнул на свою бурого цвета обувь.

– Да, от тебя малость припахивает. – Согласился майор. – Здесь это на каждом шагу. Ну, сам понимашь, крокодилов до нас губернатор не довёз (новый губернатор, присланный в область из Москвы, усиленно насаждал не только в Городе, но и в крупных райцентрах переносные биотуалеты ядовито-зелёного цвета), а потому и валят все, где кого припрёт. Да ещё коров развелось… Ну, то есть их, конечно, стало меньше, но нынче к стадам не гоняют, хозяева пасут сами. Кто пасёт, а кто выгонит – и за свои дела. Прямо Индия какая-то, блин! Ходят коровы где хотят… и сёрут тоже. По-моему, брат, ты аккурат где-то с коровками познакомился.

– Ну, это ещё куда ни шло. – С заметным облегчением заметил Семён. – Навоз, читал я, не только растениям помогает…

– К себе не приглашаю, – перебил Проектора Веткин. – Во-первых, потому что в гостинице для тебя зарезервирован отдельный номер с телевизором и Интернетом, а во-вторых, чтобы разговоров лишних не велось ни в райотделе, ни в администрации, ни в той же упомянутой нами прокуратуре, потому как наш прокурор собирается на повышение к вам в Город, ну и…

– Можешь не продолжать. – В свою очередь перебил майора капитан. – Да и мне самому в гостинице будет свободней. Не люблю никого стеснять. Как устроюсь, позвоню. – Доставая во второй раз командировку, стал прощаться Семён.

Глава четвёртая. Альберт наводит мосты

«Итак, – подводил итоги беседы с Линдмарком Альберт, – Швед, хоть и любит меня, но, похоже, любит по-своему, по-шведски. После этого громкого дела с американскими шпионами, которое принесло его частной газете признание со стороны, почитай, всех государственных структур и соответствующие преференции, в том числе и финансовые, он окончательно уверовал в мои не только, а, пожалуй, и не столько особые журналистские способности. Во всяком случае, сейчас он явно ждёт от меня чисто поисковых результатов, а потому и посылает на эту Гриву, где народу живёт – по человеку на квадратный километр тайги. Причём, каждый второй из этих живущих либо сидел, либо привлекался, либо лжесвидетельствовал. И ведь ни хрена ничего не ясно. Шеф говорит одно, а в сводках что-то я не заметил ни строчки про поджоги. Он говорит, что заведено уголовное дело, но думаю, что и прокуратура ограничилась лишь констатацией гибели людей, иначе бы я давным-давно знал обо всём и без Линдмарка. Скорее всего, к нему откуда-то „протекло“. Вопрос – откуда? Сам он не говорит, не хочет сдавать источник. Опять вопрос – почему? Либо источник для меня неожиданный, и он попросту не доверяет. Либо сам не верит в то, о чём говорит. Как минимум, сильно сомневается. Опять же вопрос – чего он конкретно ждёт от меня? Каких результатов? Если я сумею наладить доверительные контакты с местными и найду подтверждение его, скажем так, концепции о преднамеренных поджогах и мучительном умерщвлении беззащитных женщин – это одно. Это шум как минимум на всю область. Это повышенное внимание силовиков и, скорее всего, губернатора. А вот если мне, как прошлым летом, удастся наладить совместный с ментами поиск поджигателей и добиться при этом позитивного результата – это уже совсем другое. Тогда наш „Курьер“ загремит на всю Россию, что не может не тешить его не только редакторского, но и милицейского честолюбия. Помнится, он из УВД плоховато ушёл, какого-то выскочку на его полковничью должность взяли, который его к тому же подсидел. Об этом даже „Городские вести“ писали в скандальной хронике, если не ошибаюсь. Надо обязательно глянуть на сайт или, лучше, в подшивку, потому что в ту пору на комп могло и не попасть. Однако, шеф. В прошлый раз меня подстрелили, хоть и работал я по ясной схеме среди вменяемых людей, в весьма заселённой местности, а тут посылают в какое-то Гуляй Поле таёжного разлива с крайне расплывчатыми целями. Там хоть тётка родная жила, которая всех знала буквально в лицо, а здесь единственно Сёма Проектор, который, быть может, сведёт меня с местными ментами, если нас раньше не сожгут как тамошних старух. Да и ружьишки там имеются в каждом дворе. Нет, просто так, без подготовки ехать не годится. Идёт он, этот Линдмарк, со своим честолюбием… Надо попробовать навести мосты».

Подумав так, Альберт достал блокнот и стал выводить на нём имена и должности тех, с кем необходимо предварительно встретиться или хотя бы переговорить по телефону. Странно, подумал он, а почему Швед не дал мне, кроме капитана полиции, ровным счётом никого? Почему-почему, да потому, тут же решил он, что не хочет утечки насчёт моей тайной миссии. С одной стороны, и правильно делает, поскольку опасается, как бы мне в спину не надуло. А с другой, – не хочет терять права первой ночи. Что здесь важнее для него – большой вопрос. Если б он не был в прошлом ментом, я бы поставил на первое, но он был им и дослужился до полковника, а для этого ему наверняка пришлось очень и очень многим поступаться. А когда это происходит с человеком многократно, даже с самым каким ни есть порядочным, искренним и тому подобное, то раздвоенность неизбежна. Да и падать с должности заместителя начальника УВД больновато. Я для него, как для бывшего ментовского начальника, всего лишь бывший отставной капитан-спецназовец, этакий бесцельный пловец, волею судеб прибитый к его журналистской лодке. И он наверняка считает и, может быть, даже вполне искренно, что я ему за то, что он не огрел меня веслом по башке, чувствительно обязан. Я это уже проходил и там, за речкой, и здесь, на гражданке. Тем не менее, что из всего этого следует? А следует то, что «засвечивать» свой интерес к Гриве можно только перед либо проверенными, либо неболтливыми, либо преданными нашему делу людьми. А лучше, когда всё вместе.

Первым в свой «предкомандировочный» список Альберт внёс самого Линдмарка, все телефоны которого были давно забиты в его сотовый. Но порядок есть порядок. В экстренных случаях он всегда помогал Альберту принимать оптимальные решения. Второй, подумав некоторое время, он написал фамилию Братов, полагая, что помощь такого опытного и, как заметил наблюдательный журналист, нетипичного ФСБэшника ему может в одночасье крайне понадобиться. Затем список медленно, но верно пополнили ещё несколько фамилий. В следственном управлении Комитета у Альберта появилась новая зазноба, майор Дина Ким, молодая кореянка, переведённая в Город из далёкого Биробиджана вместо подавшей в отставку полковницы Майоровой. По этому поводу Альберт одно время отшучивался от хитрых подколов Линдмарка: «Одной Майоровой меньше, а одним майором больше!». Вписал сюда журналист и сотовый Семёна Проектора, которому следовало позвонить раньше всех, поскольку он был в теме и, судя по настроениям Линдмарка, ни на кого в личном плане не выходил. Пока, думал Альберт, вряд ли его сотовый стоял на прослушке. Если только у самого Шефа. Этот, шведская его башка, может… В это время к нему вдруг невольно привязалось забытое «Ура, мы ловим, гнутся шведы!». Засовестившись, Альберт долго отгонял эту хоккейную считалку, пока она сама не уступила новой – «Куда идём мы с Пятачком?». Интересно, подумал отставной капитан-спецназовец, а полицейский капитан Проектор похож на Пятачка? Далее в списке Альберта появился заместитель начальника Управления лесами Андрей Топорков, с которым Альберт не только неоднократно работал по материалам, но также играл в шахматы и собирал берёзовый сок на даче, а главное – пил водку с его женой и жарил с детишками шашлыки. Такой не подведёт, думал Альберт, попутно сгоняя с языка шахматные ритмы Высоцкого: «Ведь мы сыграли с Талем десять партий, в преферанс, очко, на бильярде, и Таль сказал: «Такой не подведёт!». Вспомнил Альберт и про начальника охотуправления Дробовикова, который не единожды брал журналиста на кабана, а однажды и на редкую охоту с соколом. Этот написал толстенную книгу «Царская охота в Городской области», знал регион, как свои пять пальцев, имел многочисленные знакомства, в том числе и на Гриве. Этого можно было использовать втёмную ради якобы работы над каким-нибудь либо этнографическим, либо природоохранным материалом. Тут Альберт вспомнил про хозяина частной адвокатской коллегии «Шанс» Серёгу Бережного, который мог обеспечить самой качественной адвокатской помощью и доктора юридических наук, и какую-нибудь доярку Симкину из той же Гробовщины, которая не верила ни в какие иные суды (ни в уголовные, ни в гражданские), кроме Страшного. Кстати, именно про эту доярку Альберт недавно прочёл в «Среднерусской правде», что она, увидев под окном своей избы невесть откуда взявшуюся там икону «Тройная радость», не стала заносить её в дом, а ждала ровно три дня. После этого, обратив внимание на то, что икона нисколько не пострадала под дождём, завернула её в холстину и отвезла в храм к отцу Серафиму, за что получила благодарность от самого Владыки Александра. «Во! – Вдруг пришла Альберту неожиданная мысль. – Надо бы и с Владыкой встретиться, испросить у него благословления на изничтожение этого адского пламени. Впрочем, лучше, наверное, Серафимом ограничиться. И Альберт записал в блокнот телефонный номер епархиального управления, которое наверняка располагает координатами храмов на Гриве. После этого журналист начал звонить и, по согласии, назначать встречи, в том числе и кое с кем из братков, промышлявших лесом по всей области. Эти могли дать наколки по местным беспредельщикам, потому как, если кто и сжигал старух, то именно они, в чём у Альберта сомнений почти не возникало.