Александр Житников - Прародина протоцивилизации. по материалам «Шань хай цзин»

• Название: Прародина протоцивилизации. по материалам «Шань хай цзин»
• Автор: Александр Житников
• Жанр: Альтернативная история

«Прародина протоцивилизации» написана по материалам древнекитайского канона жрецов «Шань хай цзин» в переводе Э. М Яншиной. «Шань хай цзин» – это очень важный источник знаний о цзюлин/таотанской прародине протоцивилизации народов Малой и Большой земли от палеолита до 24 столетия до н. э., когда хан-ци под руководством Юя переселились с Цзюлин/таотана на берега Хуан-хэ и Янцзы. «Шань хай цзин» намного старше «Библии» и времена, описываемые в книге, более древние, чем это предсталено в библии…

---

«Вторая волна миграции, тем же методом радиоуглеродного анализа рассчитанная, пришлась на время конца 3-го – начало 2-го тысячелетия до н.э., 2310—1960 годы до н. э.». С этой миграционной волной пришла новая культура, культура луншанского комплекса, известного «своей серой и, особенно, тонкостенной лощено-чёрной керамикой».

«Этногенетически связанный с классическим яншао среднего течения хуанхэ, Луншанский комплекс простирается на восток и северо/восток до полуострова Ляодун и Шаньдунь и на юг и юго/восток в бассейн реки Хуай. Этот комплекс более компактен, чем яншао; он отличается крупными укреплёнными поселениями, более осёдлым палочно-мотыжным земледелием и безусловно большей, чем в яншао, ролью скотоводства, с признаками отделения ремесла от земледелия и зачатками обработки металла. Для культуры луншань характены поселения, окруженные стенами из утрамбованной земли (до 6 м. высотой и 10—14 м. толщиной). В шандуне сохранилась „городская“ стена протяжением 450 м. с севера на юг и 390 м. с востока на запад. Использование жителями луншанских поселений разработанной техники гадания на лопаточных костях баранов, коров, свиней свидетельствует о складывании организационного культа и выделении в луншанской родовой общине жречества, как особой социальной категории. Именно здесь намечается тот коренной перелом, который завершится созданием в бассейне хуанхэ комплексов укреплённых протогородских центров – очагов бронзовой индустрии – с присущим им быстрым увеличения прибавочного продукта за счёт выделения оседлого мотыжно-плужного земледелия… и отгонного скотоводства, в том числе коневодства, не говоря уже о развитии металлургического, деревообделочного и других ремёсел». («История древнего мира», стр. 145—146).

Здесь все написано верно. Требуется только небольшое уточнение; речь здесь может идти не «о складывании органов культа» и культуры бытия, а о том, что люди «луншанской культуры» прибыли в двуречье янцзы и хуанхэ уже сложившимся, высокоорганизованным и культурным сообществом циивилизованых земледельцев, скотоводов и ремесленников. Это было уже классово разделённое общество; у них были военные вожди-воеводы, жрецы и общины ремесленников, скотоводов, земледельцев и воинов. Они умели обращаться с конями, строили укреплённые крепости, изготовляли лощенную керамику и плавили металлы, то есть всё то, что умели делать в цивилизационной прародине, в куньлунском Цзюлин-Таотане, умели теперь делать и они; даже гадательные предсказатели, гадательные оракулы прибыли вместе с новосёлами на новые земли и развернули свою бурную деятельность. Землянные стены, предтечи Великой Китайской Стены – это признак не отсталости в данном случае, а начало бытийного жизнеустройства скороспешно создаваемого из легкодоступного подручного материала; это начальное жизнеустройство «завершится созданием в бассейне реки хуанхэ комплексов укреплённых протогородских центроочагов бронзовой культуры», о важности которой они хорошо были осведомлены из опыта всей предыдущей жизни в землях прежней своей прародины хуасюй Цзюлин-Таотана (Тулин-Саотана или Цытуна).

***********************************************************************

Зри в корень! Кузьма Прутков

Буквальное прочтение текстов древнеханцийского жреческого канона «Шань хай цзин» непосредственно даёт нам язык кодов языческого мифообразования, с помощью которого создаётся полифоническая мозаика архетипов едино-смыслового (сущностного) поля девятихолмной прародины, сохранённой ханцийскими даосистами в этом эзотерическом памятнике. Однако, буквальное понимание мифообразов ханцийской библии, обесценивает его эзотерическое значение, уводит в область баснословных сказаний, сказочных фантазий. Однако сохранённый ханцийскими даосистами древнейщий памятник, есть не сборник сказочных фантазий, а наоборот, это есть эзотерический памятник более древний, чем библия, соотносимый по времени отражаемых в нём реалий с временами создания «Книги Пирамид», «Книги Саркофагов» и «Книги Мёртвых», вывезённых египетскими жрецами из курустамского Дуата (Дуатана), прародины Ра и Осириса (бугристого Бусирисатума, Бухористана, Бхарат-тана), богов возрождения жизни после смерти (смерть зерна даёт жизнь колосу, смерть колоса даёт жизнь зерну, семени). Данные памятники требуют для адекватного отражения их содержания в современных понятийных терминах особого лингвофилософского подхода к себе, соотносимого с тем временем, к которому они принадлежат, то есть изучать их надо на фоне позднего палеолит-неолита и бронзы, ко временам которых они и принадлежат.

Не нужно забывать, что предок ханцев, Великий Юй, готовя свой народ к переселению с цзюлинтаотана в междуречье янцзы и хуанхе, предусмотрительно распорядился изготовить копии девяти треножников, хранящих тайное знание жрецов цзюлинтаотана; на этих девяти треножниках мастера выгравировали те знаки, которые содержали в себе оригиналы языческих треножников жрецов куньлуня (поля драконов огня, огнелонных). На 27 гранях девяти треножников была скопирована языческая мудрость протоцивилизационной прародины; пикто-иероглифический текст сопровождался рисунками и картографическими схемами оставляемой прародины. Именно эти трехгранные треножники Юя послужили оригиналами, с которых были воссозданы (воспроизведёны) в письменной форме тексты «Шань хай цзин («Гор и морей Тина»); однако, рисунки и схематизированные карты, с течением времени были утеряны, хотя в текстах ощущается их сопроводительная сущность, когда они служили объяснительными текстами к рисованным, а возможно и пиктографическим изображениям, выгравированными на треножниках. К сожалению сами треножники не сохранились, сгинули в вихревом потоке времени, оставив о себе только письменную память. И хотя тысячелетия его копирования не добавили ему первичной чистоты оригинального текста, а наоборот вели ко всё большему непониманию его и утере его истинных смыслов, всё равно в древних топонимах и языческих архетипах ощущается дыхание солнечно-вулканических куньлунских кумиров цзюлинтаотана (Тильмун-етена и Атлантиды-дуатана).

Поэтому, производя лингвоисторический анализ, сообразуясь с мифами палео-неолит-бронзы и мировозренческими представлениями язычников о своём мире, географии, истории, космографии, нужно всегда помнить к какому сосуду древлеязыческой мудрости мы прикасаемся и какое время исследуется нами. Для полного уяснения языческого мировоззрения того времени, этапов и периодов формирования языческого поля знания палео-неолит-бронзы, нам придётся привлекать к исследованию доступные нам первоисточники того времени или близкие к нему, а также материалы исследований о тех временах специалистов всех доступных профилей знания, затрагивавщих в своих исследованиях данную тему и круг вопросов, связанных с ними.

Очень часто наши выводы по тем или другим проблемам, освещаемым в «Шань хай цзин» могут показатся неубедительными и слишком вызывающе новаторскими, но смею вас заверить, что они единственно возможны в данном контексте смысловой идентификации ментальных образов книги с реалиями земного мира. Иначе их воспринимать – значит соглашаться на их абсурдное бытие в вечной непознаваемости этих первообразов с реалиями природного самобытия: географии, истории, мифологии, обрядов жертвоприношения, ритуальных центров языческого мировосприятия солнечно-вулканического культа, как основания языческого мировосприятия палео-неолит-бронзы.

Прежде чем начать лингво-исторический обзор эпохи, описанной в «Шан хай цзин („Горы и моря Тина“)», необходимо определиться с кодификацией распределения исследуемых материалов по этапным периодам; кодификация была задана составителями данного сборника канонических предписаний языческим жрецам, правящим обряды жертвоприношений священным горам, как обычным, так и огненно-пламенным, вулканическим, а также водоёмам, рекам и озёрам… Кодификация распределяет все исследуемые объекты по четырём сторонам света: бэй (север) -нань (юг), си (запад) -дунь (восток). Помимо этого, все четыре стороны света, рассматриваются в свете трёх лингво-исторических этапов становления божественных кумиров (куньлунь) цзюлинтаотана (девятихолмного Таотана), окружённого со всех сторон водами рек и морей; это 1) хайней цзин, 2) Хайвай цзин, 3) и дагуан цзин.

Для начала необходимо совершить аналитический обзор лингвопроявления Дао и элементов, исходящих из Дао, как принципа сверхсущностного «ничто» или Первоединой Первопричины становления всего сущностно значимого во Вселенной: Ян (Ан, – первообразы Бытия), Ун (Первообразы Ума, У-инь – У родило Инь, прообразы Инмира), Инь (Ин, иные Прообразы Инмира), Е (Ен, Прообразы Времени, Е-мен, перемен во времени), Он (Прообразы Пространства, от Альфы до Омеги, АУИЕО – голоса пяти классов ментального мироустройства). Затем исследованию подвергнутся лингво-исторические объекты четырёх сторон света в периодах исторического времени: хай-нэй (время Каина, куньлуня, кумирама, Каин-Рама), хай-вай (Абал-Алах-Ахав-Аван, эпоха вол-лх-хов-вания прародительниц-жриц, период становления класса Ума), и Дагуан (Мардукиан, Маркондея, Хуанди, море-да-океан). Одновременно с исследованием исторических периодов будут исследованы, соотносительно с ними связанные, обзоры проявления ритуальных церемоний языческими волхвами (шаманское волхование) священным горам и водоёмам, и олицетворяющим их, священные элементы реального бытия, поименовальным духам природы.