Сергей Деменок - Символ и капитал. Материализация символа

• Название: Символ и капитал. Материализация символа
• Автор: Сергей Деменок
• Жанр: Философия
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906150-27-1

Завершился цикл индустриальной формации, и общественное производство трансформировалось в новый формат, который за неимением дефиниций обозначили термином «постиндустриальный капитализм». На самом деле мы вступили в новую общественно-экономическую формацию, которую следует определить как «символический капитализм».

Теперь представления о реальности передаются и воспринимаются посредством виртуальных символов. Виртуальное захватывает внимание и стимулирует воображение. Манипуляция информацией и чувственным восприятием реализуется посредством комбинаций цифр и формул – символически. Виртуальные символы уплотняются, приобретая вещественную плотность. Новая символическая материя не менее актуальна, чем реальность элементарных частиц.

The cycle of industrial social system has ended, and social production has transformed into a new format which, for lack of a better term, has come to be known as «post-industrial capitalism». In actuality, we have embarked on a new journey of socioeconomic system – one that should be properly defined as «symbolic capitalism».

Today, our ideas of reality are transmitted and interpreted through the medium of virtual symbols. The virtual grabs our attention and excites our imagination. The manipulation of information and sensory perception is achieved symbolically through endless combinations of numbers and formulas. Virtual symbols become denser, taking on the essence of tangibility. The new, symbolic material becomes no less relevant than the reality of elementary particles.

---

В шумном сверкающем пейзаже начала ХХI века символический материал раскидан буквально повсюду: буквы и сообщения, звуки и изображения, новости и инструкции, цифры и факты, сигналы и знаки, биты и кубиты – сборная солянка из связанных между собой ингредиентов.

Символическое потребление захватывает. Удовлетворение материальных потребностей отступает на второй план. На рыночных площадях и в торговых молах идет массовая охота за знаковыми вещами. С их помощью человек сам себя означает, самовыражается и превращает себя в персонифицированный символ. И тут же фиксирует свой символический профиль в социальных сетях.

► Символические структуры стали частью реальности. Частью реальности стал символический обмен.

Символический обмен – это обмен полезной информацией с эмоциональным фоном. Эмоциональный фон служит для захвата и поддержания внимания. Подобная смесь рационального и эмоционального нам хорошо знакома. Это любовный соблазн. К его естественной искусности стремятся политики и промоутеры, чтобы навязать другим свой выбор. «Эликсир соблазна» еще не найден, но «акулы» делового мира уже почуяли кровь от смеси

СОЦИАЛЬНОГО,

      СЕКСУАЛЬНОГО

        и СЕНСУАЛЬНОГО.

Реклама учится дозировать эту смесь в эффективных дозах. Часто случается передозировка. Это вызывает обратный эффект – отторжение рекламы. Но дайте время – и массовая пропаганда оседлает эмоциональную составляющую символического обмена. Оседлает, поскольку символическая ниша сулит высокие дивиденды.

Когда-то самым вознаграждаемым занятием была охота, потом – земледелие, за ним – индустриальное производство. Но это все в прошлом. Сегодня самое вознаграждаемое занятие – участие в символическом обороте, будь то манипуляция спросом, общественным мнением или игра на бирже.

Слово «игра» не должно вводить в заблуждение своей ассоциацией с забавой. Игра – это древний реликт. Игра предшествует появлению культуры, она древнее любых форм цивилизованного поведения и наблюдается еще у животных. В известном сочинении «Человек играющий» Хёзинга определяет игру как свободное от принуждения или всякой биологической необходимости действие, происходящее в особом «игровом» пространстве по общим «игровым» правилам.

Шекспир советовал относиться к жизни как к игре:

«All the world’s a stage,
And all the men and women merely players.»

As You Like It. Act 2 Scene 7 («Как вам это понравится»), 1600.

Такое отношение к жизни позволяет преодолеть неуверенность, смятение и страх. Такое отношение и конструктивно, и рационально потому, что вводит представление о символических нормах и правилах, существующих по ту сторону вещей и явлений. Иллюстрацией может служить математическая игра, которая называется «Game of Life» – «Игра Жизнь». Игровое поле расчерчено на бесконечное количество клеток, каждая из которых может быть мертвой или живой. Далее, в зависимости от того какие у клетки соседи, с ней происходят изменения: она либо выживает, либо умирает, либо рождается, либо остается мертвой. И все. Каждый шаг – смена поколений, все клетки «обновляют статус» в зависимости от структуры своего окружения. Казалось бы, ничего особенного, но в действительности решетка такого клеточного автомата представляет собой символическую структуру вне пространства и вне времени. Все, что происходит в игре подчиняется символическим правилам. Игра по правилам рождает подобия и повторения игровых ситуаций.

Мы живем в мире, где

ОТРАЖАЮЩИЙ ЭКРАН

         ВСТРОЕН В ЭКРАН,

          ВСТРОЕННЫЙ В ЭКРАН.

Отражающие поверхности – это не столько зеркала, сколько мониторы, плазмы и экраны планшетов. Они – не просто искажающие реальность кривые зеркала. Они активны и маневренны. Они создают перед нами такой суперэкран, в котором при желании мы видим отражение только себя («selfie»). Такое свертывание или рефлексия себя на себе – нулевая степень петли обратного влияния – есть короткое замыкание в сети отражений.

Плотность отражений достигает критического уровня. Отражения начинают отражаться от отражений. Объективность освобождается от объекта. Воображаемые конструкции, отражающие реальность, сами становятся реальностью.

Реальность распространяется за пределы физического в область виртуального. Естественной реакцией на распространение и растяжение реальности за пределы реального становится тренд на упрощение, огрубление, отсекание лишнего, тренд на уплотнение смысла в абстрактных символических формах. Торговые марки, бренды, иконы стиля, афоризмы философов, жесты политиков производят символическую реальность, которая формирует коллективное поведение масс.

Мы погружаемся в плотный символический поток. который проявляет себя на двух регистрах: рациональном и эмоциональном. Информация все меньше означает знание, все больше – изменчивый поток интерпретаций. И этот поток нарастает, девальвируя информацию как знание.

КОГДА ИНФОРМАЦИЯ ДЕШЕВЕЕТ, ДОРОЖАЕТ ВНИМАНИЕ.

На первой линии захвата внимания – избыточность секса, цвета, звука, образов, запахов. На второй линии – создание и продвижение потребностей. На третьей линии – соблазн модных трендов, гламурных звезд и привлекательных мифов. Мы погружаемся в атмосферу символического карнавала, в котором процессы, оторвавшись от вязкого физического основания, ускоряются. На высоких скоростях факты сталкиваются с фикциями. После столкновения появляются новые факты и новые фикции. Теперь фейк неотличим от факта. И тот и другой сохраняются и передаются посредством виртуальных битов. Скорости виртуальных частиц и виртуальных процессов преодолевают все мыслимые барьеры. Фотоны могут достигать цели раньше, чем отправятся в путь, и могут находиться в двух точках пространства одновременно.

Информационный сигнал получают до того, как он был отправлен. В квантовом вакууме пара виртуальных частиц аннигилирует, не успев родиться. И если это фантастика, то мы живем в самой гуще этой слаженной и согласованной фантастики. Но самое фантастическое и чудесное то, что символ приобретает качества, присущие веществу, – инертность и плотность.

► Мы не только полагаем, что есть такая вещь, как символ, но и обнаруживаем обстоятельства, при которых символ есть вещь.

Сначала появились знаковые символы. Знаковые символы имеют своего рода «вирусную» привязанность к материальным носителям. Знаковый символ легко покидает свой вещественный носитель и закрепляется на новом. Знаковый символ слишком невесом и слишком просто клонируется. У него нет вещественной плотности, нет присущей веществу инертности.

Потом появились информационные символы.

Информационный символ, такой как бит, будучи встроен в структуру программы или алгоритма, гораздо сильнее укоренен в физической реальности. Он неотделим от процесса, но еще не привязан к веществу. Бит имеет информационный вес, но еще не дотягивает до материальной плотности вещества.

Наконец, символическое соединяется с физическим и появляется квантовый символ – кубит. В нем символическое, динамическое и вещественное сливаются в единое целое. Любая виртуальная операция, которую можно организовать посредством квантовых символов, может быть реализована «на самом деле».

Материализация символа изменяет все вокруг. Теперь идейная надстройка, которая всегда уклонялась от диктата материального базиса, сама становится материальной.

МАРКСИЗМ

  ВОЗВРАЩАЕТСЯ!

Символический строй

Символический капитализм

Капитализм сформировался в XIV–XVII веках прежде всего как экономическая система производства товаров, основанная на рынке и на частной собственности в общественных отношениях. Массовое изготовление вещей и предметов в XVII веке ознаменовало начало индустриального капитализма. С этого момента, словами Манифеста Коммунистической партии,

«Все возникающее оказывается устарелым, прежде чем успевает окостенеть».

В череде беспрерывных социально-производственных переворотов капитализм заменял символическую систему феодальных отношений холодным расчетом и чистой рациональностью.

Однако едва рациональный расчет захватил все пространство хозяйственной деятельности, как капитализм изменил своему курсу против символического, но сохранил статус перманентной революции.

В очередной раз капитализм произвел «новейшую формацию». Эту формацию можно назвать символическим капитализмом на том основании, что наиболее вознаграждаемыми являются сферы производства и воспроизводства функций, операций, программ; далее – знаков, в том числе денежных, и, наконец, фантастических виртуальных образов. Новый поворот капитализма предопределен всей логикой его развития от изобретения полезных вещей и предметов к усовершенствованию процессов их производства и, наконец, символизации, пронизывающей вещественное (предметы и факты) и операциональное (функции и алгоритмы).