Александр Кузьменко - Предмет трудового права России

• Название: Предмет трудового права России
• Автор: Александр Кузьменко
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2005
• ISBN: 5-94201-396-9

Автор настоящей работы – Александр Валентинович Кузьменко, кандидат юридических наук. С 1999 г. работает на кафедре трудового права и охраны труда юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Занимается практической деятельностью в сфере информационных технологий и кадрового менеджмента. Область научных интересов – теоретические проблемы Общей части трудового права.

В работе рассматриваются теоретические аспекты системного подхода, проводится историческое исследование предмета трудового права, анализируются системно-структурные свойства общественных отношений, составляющих предмет современного российского трудового права, раскрываются различные виды межотраслевого взаимодействия, возникающие в сфере правового регулирования трудовой деятельности.

Для научных работников, преподавателей, аспирантов и студентов юридических вузов, а также практических работников, сотрудников правовых и кадровых служб организаций.

---

Нередко утверждается, что рассмотрение того или иного фрагмента объективной реальности в качестве системы и определение элементов этой системы всецело определяются свободой воли исследователя, его интересами, теми целями и задачами, которые он ставит перед собой.[8] С этой точкой зрения вряд ли можно согласиться, поскольку в таком случае под системой следует понимать любое, произвольно выбранное исследователем множество элементов, между которыми существуют какие-либо отношения.

Иная точка зрения на соотношение объективного и субъективного начал в системном подходе в свое время была высказана Ю. Л. Егоровым и М. Х. Хасановым. Отмечая, что системность является объективным свойством реально существующего объекта или процесса и не порождается самим субъектом, его точкой зрения, элементы субъективности при рассмотрении объекта в качестве системы указанные авторы видели «в смысле относительности системного представления: в одном случае объект исследуется как система, в другом – как элемент более сложной системы. Именно этот субъективно-практический подход является главным при вычленении из бесконечного многообразия мира его фрагмента, представлении его в виде системы и “переводе” его в сферу познания».[9]

Аналогичный подход к выявлению оснований выделения системы и ее элементов был предложен Б. В. Ахлибинским, В. А. Ассеевым и И. М. Шороховым,[10] которые считали, что определение того или иного фрагмента объективной реальности в качестве объекта познания диктуется не только целями исследования, но и внешними по отношению к объекту обстоятельствами, исходящими от системы более высокого уровня, в которой функционирует данный объект и «трансформируется целями, волей, желанием, интересами, сознанием исследователя».[11]

Анализируя различные позиции по данному вопросу, следует отметить, что категория «система» применима ко всем предметам, процессам, явлениям, т. е. ко всем объектам исследования, в том числе и правового характера, которые нельзя разделить на системы и не-системы. Любой объект есть в одном отношении система, а в другом – не-система,[12] иначе говоря, любой объект выступает в качестве системы лишь в каком-то одном отношении, т. е. относительно какой-либо цели. При этом цель должна пониматься «как нечто гораздо более широкое, чем сознательная цель, которая ставится человеком. Сознательная цель – высшая форма и в то же время частный случай в иерархии типов целесообразности, существующей в объективной действительности».[13] В общем виде понятие цели можно определить как состояние, к которому направлена тенденция функционирования объекта. Целью могут быть определенное состояние системы, конкретный результат, продукт или закономерность ее функционирования.

Исследуя тот или иной объект как систему, исследователь для получения научно достоверных результатов неизбежно должен учитывать все те элементы и взаимодействия в объекте, которые участвуют в достижении цели (в смысле определения, данного выше). В этом, как представляется, и заключается объективная детерминированность системы в гносеологическом смысле как некоей научной модели фрагмента реального мира, проистекающая из системных свойств реального мира (т. е. системности в онтологическом смысле). Тем не менее, разделяя мнение о том, что системность имеет онтологический и гносеологический аспекты,[14] не следует забывать, что системность как всеобщее свойство объектов реального мира выявляется лишь в процессе мыслительной деятельности человека на ее абстрактном уровне, в результате его субъективного восприятия объективных связей,[15] что предопределяет необходимость в рамках научного исследования использовать понятие «система» в узком, гносеологическом, смысле.

При рассмотрении одного объекта относительно нескольких различных целей системное представление этого объекта может меняться, поскольку может меняться конкретный набор элементов и отношений между ними в объекте, задействованных в достижении той или иной конкретной цели (при этом может быть выявлена необходимость модификации самого объекта, в отношении которого есть такая возможность). В выборе исследователем конкретной цели, относительно которой происходит рассмотрение объекта, состоит субъективная детерминация системы как научной модели объекта.

Как отмечается в философской литературе, системы существовали и в прошлом, само по себе системное познание мира не является детищем нового времени и тем более XX столетия.[16] В переводе с греческого слово «система» означает «целое, составленное из частей» и трактуется в самом обобщенном виде как «множество закономерно связанных друг с другом элементов (предметов, явлений, взглядов, знаний и т. д.), представляющее собой определенное целостное единство».[17] Однако, несмотря на то, что это понятие имеет давнюю историю и широкое употребление, оно оставалось теоретически неразработанным. Причиной этого, по мнению А. Н. Аверьянова, могла быть неравномерность развития знаний в целом.[18] Вплоть до середины XIX в. характерной тенденцией оставалось стремление к разложению исследуемого сложного объекта на составляющие, в результате чего исчезала специфика системности. Современный уровень научного познания, характеризующийся усложнением научных теорий, появлением новых отраслей знаний, выявил недостаточность подобного способа исследования и привел к необходимости более глубокого теоретического осмысления категории «система» и связанных с ней понятий.

Существует множество формулировок понятия системы, многие из которых в той или иной степени основываются на определении, которое дал Л. Берталанфи и которое стало широко распространенным в «системной» литературе, несмотря на свою аксиоматичность. Согласно Л. Берталанфи, «система – это комплекс взаимодействующих компонентов».[19]

По мнению многих авторов,[20] более полно понятие системы раскрывается через совокупность элементов, находящихся в целесообразных отношениях и связях друг с другом, которая образует определенное единство. Целесообразность всегда рассматривается относительно какой-либо цели, на достижение которой направлено функционирование системы (понятие цели было рассмотрено нами выше).

Часть системы как целого, выполняющая в ней какую-либо определенную функцию с целью поддержания устойчивости (функционирования) системы, является элементом. В иерархических системах элемент также может быть рассмотрен как система.

Отношения между элементами, совокупность связей в системе, определяющие ее качественную специфику, фиксируются в понятии «структура». При этом учитываются лишь отношения, необходимые и достаточные для достижения целей функционирования системы. Структура системы и ее элементный состав определяют конкретное качество какой-либо системы (природной, технической, социальной и др.).

В юридической науке исследование правовых явлений часто проводится с привлечением общефилософских методов познания. Системная методология, являясь одним из таких методов, имеет вместе с тем свою специфику.

Так, например, близка по смыслу к понятию «система» философская категория «объект». Данная категория, как и соотносимая с ней категория «субъект», начиная с XVII в., употребляется, прежде всего, в гносеологическом смысле. Под субъектом понимается активно действующий и познающий, обладающий сознанием и волей человек; под объектом – то, что дано в познании или на что направлена познающая и иная деятельность субъекта. Любой объект как фрагмент действительности обладает сложностью и, следовательно, состоит из элементов, находящихся в определенных связях и отношениях. Но и в данном случае элементный состав объекта не оценивается с точки зрения их «полезности» для целей и задач объекта, поскольку таковые устанавливаются лишь в отношении системы. Тем не менее сказанное вовсе не исключает рассмотрения любой системы в качестве объекта познания или действия.

Определенную параллель можно провести между понятиями «элементы» и «структура», с одной стороны, и философскими категориями «содержание» и «форма» – с другой. Философские категории «форма» и «содержание», используемые в рамках материалистической диалектики, служат для выявления внутренних источников единства, целостности и развития материальных объектов. Под содержанием понимается совокупность тех элементов и процессов, которые составляют основу объектов и обусловливают существование, развитие и смену их форм. Категория формы выражает внутреннюю связь и способ организации, взаимодействия элементов и процессов явления как между собой, так и с внешней средой. Несмотря на очевидную аналогию между рассматриваемыми системными понятиями и философскими категориями, их отождествление представляется некорректным с точки зрения научной методологии. Отличительной чертой философских категорий является возможность формулирования с их помощью той или иной универсальной закономерности. С помощью категорий содержания и формы формулируется известная диалектическая закономерность, согласно которой содержание определяет форму. Через понятия «элементы» и «структура» какую-либо закономерность сформулировать нельзя, однозначная зависимость между структурой и элементами в рамках системного подхода не постулируется.