Коллектив авторов - Сравнительное правоведение. Национальные правовые системы. Том 1. Правовые системы Восточной Европы

• Название: Сравнительное правоведение. Национальные правовые системы. Том 1. Правовые системы Восточной Европы
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-98209-126-0

Первый том монографического исследования «Сравнительное правоведение: национальные правовые системы» посвящен общим вопросам истории, теории и методологии сравнительного правоведения, исследованию основных черт христианской традиции права, анализу особенностей правового развития славянских стран Восточной Европы.

В книге анализируются не только правовые документы разных цивилизаций и эпох, но и священные писания, памятники литературного и народного творчества, определявшие духовную суть, отличительные черты и в конечном счете судьбы основных правовых систем современного мира.

Издание будет полезно студентам, аспирантам и преподавателям юридических вузов и факультетов.

---

И совершенно иными предстают в «Рамаяне» те государства, в которых не было царской власти. Лишенные милости богов, они были обречены на многие несчастья:

«В стране без царя Парджанья,
Увенчанный сонмом молний,
Гремящий громом, не орошает
Небесным дождем землю.
В стране без царя земледельцы
И горсти зерна не сеют,
В стране без царя не почитают
Дети – отца, а жены – мужа…
В стране без царя нет правды.
В стране без царя люди
Не встречаются в зале собраний,
Не разбивают сады и парки,
Не возводят в радости храмы…
В стране без царя богатые
Земледельцы и скотоводы
Не спят под надежной охраной,
Оставив двери открытыми…
В стране без царя не видно
Купцов со своими товарами:
Не будучи в безопасности,
Они не ездят из дальних стран.
В стране без царя мудрецы,
Погруженные в размышление,
Не смеют без страха странствовать
И ночевать где придется.
В стране без царя никто
Не чувствует себя защищенным…
Как стадо, брошенное пастухом,
Страна, в которой нет государя».[40]

Вторая великая поэма Индии – «Махабхарата»[41] – посвящена междоусобной войне между двумя царственными родами и тем бедам, которые она принесла. Основная идея поэмы – необходимость единства государства. Поэтому она содержит подробное описание древних законов, обычаев, искусства правления.

Заметное место в поэме занимало сравнение государств и действовавшего в них права. В частности, отмечалось, что в городе Махишмати женщины пользовались «полной свободой»,[42] тогда как в других царствах они полностью подчинялись мужьям и старшим мужчинам рода. Поэма описывала оседлые и кочевые племена, «не имеющие определенного места жительства»,[43] государства, отвергавшие и допускавшие, как в Магадхе, человеческие жертвоприношения.

Особо в поэме подчеркивалась цель единения, создания «великодержавного государства». Правители древности ее достигали разными средствами: упразднением налогов, защитой своих подданных, аскетическими подвигами, силой, богатством. Так, Джарасандха, сын Брихадратхи, заслужил титул великодержавного государя благодаря своему богатству и таким качествам, как чувство справедливости, ведению искусной политики.[44]

Поэма описывала судьбы разных государств. Там, где законы исполнялись, они пользовались всеми благами жизни, находясь под защитой царей, которые были как «воплощенный закон».[45]

И напротив, там, где законы нарушались, наступали неисчислимые беды:

«С истреблением рода гибнут
неизменные рода законы;
если ж гибнет закон, то род весь
погружается в беззаконье.
С воцарением беззаконья
Развращаются женщины рода;
Когда женщины рода растлились,
Наступает всех варн смешенье.
Варн смешенье приводит к аду
весь тот род и губителей рода,
ибо падают в ад их предки
без воды и без жертвенных клецек.
Так злодеи, рода убийцы
и виновники варн смешенья
растлевают и каст законы,
и законы вечные рода».[46]

В «Рамаяне» и «Махабхарате» основной целью сопоставления государств и действовавшего в них права было создание учения о правильном правлении. Эту традицию продолжили многие писатели и ученые Индии. В их числе был Каутилья, советник царя Чандрагупты. Согласно преданию, он создал «Артхашастру» – свод наставлений по управлению государством.

Свод отразил опыт разных царств Индии. Изучая его, Каутилья сформулировал общие положения, раскрывавшие суть правовых и политических событий. Примечательны следующие строки «Артхашастры»:

«Дхарма, судебное разбирательство, обычай, царский указ – на этих четырех опорах основывается решение спорного дела. Каждая последующая из них сильнее предыдущей. При этом дхарма основана на истине, судебное разбирательство – на свидетелях, обычай – на общем мнении людей, а указ – это царское распоряжение. Собственная дхарма царя, охраняющего подданных согласно дхарме, приводит его на небо, а того, кто не охраняет или налагает неверное наказание, – напротив, в ад. Ведь только наказание охраняет мир этот и иной, если наложено царем беспристрастно, в соответствии с преступлением, будь преступником сын или враг».[47]

Первоистоки Китая

В Китае традиции сравнительного правоведения берут начало в трудах Конфуция. В поисках Дао – должного пути – философ изучил правопорядок многих древних и современных ему государств. Как отмечал один из его учеников, «когда Учитель прибывал в какое-нибудь государство, он непременно хотел узнать о методах правления».[48] Но самое большое значение он придавал изучению истории государств, утверждая, что оно дает возможность узнать их судьбу даже через сто поколений.[49] Впрочем, он был сдержан в своих оценках, когда не хватало свидетельств – текстов либо устных советов мудрецов.[50]

Конфуций выделял общее и особенное в государственном устройстве. Так, он утверждал, что правление в царствах Лу и Вэй – «это правление братьев»,[51] подчеркивая сходство установленного в них правопорядка. Однако чаще он отмечал различия государств, в основном по степени их отступления от Дао – истинного пути, заключавшегося «в высветлении светлой благодати, породнении с народом и остановке на совершенном добре».[52]

Своим исследованиям Конфуций пытался придать практическую направленность. Он утверждал: «Одна реформа в царстве Ци – и оно будет как царство Лу, одна реформа в царстве Лу – и в нем воцарится Дао-Путь».[53]

Более того, он стремился ее осуществить, даже сознавая тщетность своих усилий. Однажды он сказал: «Если бы в Поднебесной царил Дао-Путь, то я не добивался бы вместе с вами перемен».[54] И, продолжая, с горечью заметил: «Не служить – значит нарушить долг… Благородный муж идет на службу, дабы выполнить свой долг, а о том, что его Дао-Путь неосуществим, он знает заранее».[55]

Наиболее полно сравнительно-правовые подходы были представлены в трудах «отца» китайской историографии Сыма Цяна. Свое повествование по истории Китая он начал со времени правления первого императора Хуан-ди. Оно стало отправной точкой не только исторического, но и сравнительно-правового исследования. Сыма Цянь сравнивал законы и порядки Поднебесной в разные периоды ее истории, а после раскола сопоставлял правопорядок царств и княжеств, возникших на ее руинах.

Он подчеркивал достоинства тех реформ, которые провел Гуан Чжун в княжестве Ци. «Указы для нижестоящих, – повторял историк слова Гуан Чжуна, – подобны источнику воды, они делают сердца людей послушными. Указы должны быть ясными и немногословными, чтобы народу легко было их выполнять. Предоставьте народу то, что он желает, и поскорее избавьте от того, что он отвергает».[56]

Иными были реформы Шан Яна, который впервые в истории не только обосновал, но и осуществил идеи тоталитарного государства. «Было приказано так. Народу разделиться семьями на пятерки и десятки, которые должны были заботиться друг о друге, отвечать за поступки соседей. Тот, кто не доносил о преступившем закон, подлежал обезглавливанию. Тот, кто доносил о преступившем закон, награждался наравне с человеком, в бою отсекшем голову противника… Тот, кто прилагал все силы в основных занятиях – земледелии и ратном деле, кто производил больше зерна и шелка, освобождался от трудовых повинностей. Всех, кто извлекал выгоды из занятия второстепенным делом, впавших в нищету… следовало превращать в казенных рабов… Многие циньцы, вначале заявлявшие о непригодности новых законов, приходили и говорили теперь об их правильности; однако вэйский Ян (т. е. Шан Ян) говорил: "Эти люди познали вкус смуты", – и всех их переселял в пограничные города. Теперь уже никто из жителей не осмеливался обсуждать новые законы».[57]

Нередко Сымя Цянь расширял рамки исследования, описывая обычаи иноземных государств и народов. Наиболее подробно он рассказывал о гуннах (по-китайски – сюнну), которые многие столетия тревожили северные границы Поднебесной.[58]

Сопоставляя законы «цивилизованных» царств Китая и варварских народов, историк нередко высказывался в пользу последних. Примечателен в этом отношении диалог правителя циньской династии Му-гуна и посланника княжества жунов Ю-юя:

«Му-гун… спросил: "Срединные государства осуществляют управление на основе стихов и исторических записей, обрядов и музыки, законов и установлений, но, несмотря на это, в них часто происходят беспорядки. Ныне у диких жунов ничего этого нет. Как же у них строится управление? Разве не возникает трудностей?"

Ю-юй со смехом ответил: "Именно в этом причина беспорядков в срединных государствах, ведь с тех пор, как мудрейший Хуан-ди выработал обряды и музыку, законы и установления, он лично подавал пример их исполнения, почти не прибегая к управлению. Его же потомки день ото дня становились все более высокомерными и развращенными. Они строго надзирали за низшими и наказывали их, опираясь лишь на силу законов и установлений. В результате низшие уставали до крайности и, ратуя за человеколюбие и справедливость, начинали роптать на высших. Так между высшими и низшими возникла взаимная борьба из-за нанесенных обид. Убийства с целью захвата власти и даже уничтожения целых родов – все подобные явления порождены этой причиной. Совсем не так у жунов… Высшие, обладая простотой и добродетелью, применяют их в отношениях с низшими, а низшие, сохраняя искренность и преданность, служат высшим. Управление целым государством подобно управлению собственным телом; когда не думают, с помощью чего оно управляется, то это действительно управление мудрых"».[59]