Анна Мусаэлян - Девушка, смотрящая на башню

• Название: Девушка, смотрящая на башню
• Автор: Анна Мусаэлян
• Жанр: Русское современное

XIX век. Кавказ. Ингушетия. Юноша и девушка. Она – русская и одна на белом свете. Он – ингуш, у которого большая и дружная семья. Он – у себя дома. А она?.. Какая воля закинула её в горы и оставила в одиночестве? Что общего между ними?.. Наивная история на фоне Кавказских гор о том, как два человека из разных миров могли найти друг друга в этом непростом мире.

---

Мария вздохнула. В последнее время она всё больше и больше придавалась грустным мыслям. Её мучил вопрос о будущем. Время неумолимо шло вперёд, и с каждым днём становилось всё очевиднее, что надо на что-то решиться. Жить в одиночестве она долго не сможет. Первая же зима убьёт её. Попросить помощи в ауле? Но что она может предложить им в ответ на их старания? Хотя страшнее всего то, что они могут попросить. От этих мыслей Мария передёрнула плечами. Уехать? Куда? В далёкую и не понятную ей Россию? Новости, которые разносило горное эхо, её пугали больше, чем соседство с ингушами. Один пережитый набег русских солдат, когда она впервые увидела страх в глазах отца, который, казалось, никогда ничего не боялся, отбил в ней всякую охоту там побывать. Искать родственников, как велела мать? Внутренним чутьём девушка понимала, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Не зря же её родители так и не вернулись к ним. Что-то же их удерживало от того, чтобы спуститься с гор к своим. Россия казалась девушке враждебной и суровой. И там она будет так же одна, как и здесь. Но уже только среди совершенно чужих людей в совершенно чужой стороне. А здесь хоть горы родные. Авось не оставят они её на произвол судьбы…

Мария вообще росла и думала, что это навсегда – солнце и эти горы, чужие соседи и любимые башни, и, конечно, её родители. Правда, теперь папы и мамы нет. Она одна. И идти некуда. Глаза девушки снова заволокли слёзы. Она бросила взгляд на горы, и заплакала навзрыд…

«Утро наступило, стоило только солнцу просто напомнить о своём существовании. На дворе ещё было серо, но мать уже бежала на двор. Девочка рванулась вслед за ней, хватаясь за платье женщины.

– Нани! Папа не в первый раз не ночует дома. Может, его задержали пастухи? Он ведь иногда им помогает, когда они просят его о помощи…

Но мама её не слушала. А остановить рвущуюся изо всех сил женщину Мария не могла. Только у калитки мама на мгновение замерла, прижав руки к груди. Она унимала рвущееся из груди сердце. В её опухших от слёз глазах читалась надежда, растущая с каждым лучом солнца.

– Да, ты права, доченька. Извини. Но вот только что-то на сердце не спокойно. Вчера, перед уходом, он снова выпил лишнего. А в таком состоянии…

Женщина сжала руками платок, накинутый ей на плечи. Девочка тихо вздохнула. Она помнила вчерашний день, словно он застыл во времени, и утро ещё не наступило. Родители снова о чём-то поспорили, затем разговор перешёл в крик и соответственно в ссору. Так у них бывало, но всё всегда кончалось вполне благополучно. После крепкой ссоры отец напивался и уходил куда-нибудь прочь. Мама плакала и ждала его у окна. Через пару-тройку часов отец остывал, и возвращался обратно. Молча ложился спать, оберегаемые счастливыми руками матери. А наутро в доме снова воцарялся мир. Теперь же отец ушёл на всю ночь. Это тоже беспокоило девушку. Но, чтобы ещё больше не тревожить мать, она скрывала свои чувства и старалась всячески подбодрить родительницу.

– Мамочка, папа любит нас. Он обязательно вернётся. И ты снова будешь корить себя за то, что не спала всю ночь, маялась, и совсем вымоталась. А кто будет готовить отцу завтрак?

Забота об отце в их доме было превыше всего. И хотя папа сердился, когда мама подкладывала ему самые лучшие куски еды, и говорил ей, чтобы она лучше отдавала бы их дочери, поведение матери от этого не менялось. Она всегда в первую очередь думала об отце, а потом уже о дочери.

– Да… Завтрак… – женщина встрепенулась. – Он, стоит думать, вернётся голодным…

Она повернулась и сделала шаг по направлению к дому. Девушка вздохнула, надеясь, что всё-таки смогла успокоить мать. Но тут они обе услышали звук чьих-то шагов, приближающихся к дому. Женщина снова рванулась к забору.

– Пётр! – она резко открыла калитку. Но по каменным плечам матери и звонкой тишине, девушка поняла, что происходит что-то не так. Она выглянула из-за её плеча и увидала незнакомца. Весь его вид говорил, что он ингуш, а значит, скорее всего, пришёл из аула.

Мужчина смутился оттого, что ему не дали подготовиться к встрече. Его рука повисла в воздухе, так и не совершив удара по дереву. Он медленно опустил руку, и вцепился в шапку, которая уже прочно лежала в другой руке. Мужчина явно нервничал.

– Здравствуйте, Асланбек Ваха3! – поприветствовала мать незнакомца. И отодвинулась от прохода, одновременно жестом руки приглашая войти. – Петра Алексеевича нет, но вы можете подождать его в доме. Он скоро должен вернуться.

Незнакомец замялся, явно не решая войти. И Марию сразу охватили дурные предчувствия. Это имя она уже слышала в родном доме, а по приметному описанию – заметный шрам внизу подбородка – догадалась, что их посетил сам староста аула. А это значило, что произошло что-то важное. Может, снова срочно понадобился отец, а точнее его специальные навыки? От этих мыслей в душе девушки затеплилась надежда.

– Здравствуйте, Матрона Ефимовна, Мария Петровна! – Старейшина еле заметно кивнул обеим женщинам, и всё-таки вошёл во двор.

– Здравствуйте! – Мария вышла из-за плеча матери и поклонилась вошедшему мужчине – как учили её родители.

После все замерли. Они ждали, что тот пройдёт дальше, в дом, но Асланбек Ваха остался стоять у калитки.

– Что ж вы в дом не заходите? На дворе жарко. Пройдите, отдохните, выпейте воды. Вот куда взбираться пришлось! – мама отчаянно старалась скрыть снедавшую её всю ночь озабоченность, хотя заплаканное лицо всё равно выдавало её с головой.

– Спасибо, Матрона Ефимовна, за гостеприимство, – Асланбек Ваха посмотрел на женщину, и быстро отвёл глаза. Дурные предчувствия вновь охватили сердце Марии. Староста явно вёл себя подозрительно. Он как будто скрывал что-то от них. – Я не надолго.

– Спешите! – констатировала мама. – Если вам что-то надо от Петра Алексеевича, то я могу передать ему всё в точности, как вы скажите.

– Нет, я по другому вопросу. Мне жаль выступать в роли плохого вестника. Но я должен вам передать печальную весть. Пётр Алексеевич, ваш муж…

Тут сердце мама не выдержало, и она рванулась к старейшине. Если бы Мария не спохватилась и не удержала бы её за руку, то она бы точно вцепилась в полы его бешмета и начала бы трясти, трясти, как безумная. Асланбек Ваха инстинктивно отшатнулся. Он нахмурил брови и рубанул, как с плеча:

– Ваш муж погиб, Матрона Ефимовна. Несчастный случай. В темноте заплутал в горах, и, видимо, не туда ступил. Он упал в пропасть. Мне очень жаль. – После этих слов староста повернулся к калитке, сделал шаг, и замер. О чём-то подумав, минуту спустя, он решительно развернулся и посмотрел на них. Мама замерла, словно статуя. Она была безмолвна, словно новость поразила её как молния. Прошла сквозь неё, не оставив шансов на жизнь. Мария же растерянно стояла, как рыба, вынутая их воды, и не знала, что ей делать. Она не могла поверить, что отца больше нет.

– Мы поможем вам его похоронить. Он много для нас сделал, – тяжёло произнёс Асланбек Ваха.

– Баркал4! – тихо сказала девушка, понимая, что он обращается именно к ней.

После этого староста развернулся и вышел. Она услышала, как за калиткой заржал конь, и кто-то что-то сказал по-ингушски. Асланбек Ваха пришёл не один. Мария испуганно рванулась к калитке, и поспешно закрыла её. В это мгновение за спиной она услышала душераздирающий плач…»

Глава 4

Так закончил свои дни военный врач Пётр Алексеевич Па́лин. Человек с блестящими перспективами, но с совсем не удавшейся жизнью. А ведь как всё начиналось…

Петр бы весёлым и общительным человеком. Любил кататься на лошадях и проводить время в приятных разговорах. А вот в жизни его ни к чему не тянуло. По большей мере, ему было всё равно, чем дальше заниматься и как строить своё существование. Ему просто хотелось в ней как-нибудь устроиться, но непременно так, как положено в приличном обществе: с профессией, женой и ребёнком. Утром идти на службу Его Императорскому Величеству, а вечер проводить за чинным ужином в кругу добропорядочной семьи, или за бокалом вина в собрании достопочтенных жителей города. Ему не нужен был уж очень высокий круг, он был согласен и на провинциальный. Так что он безропотно принял идею папеньки стать врачом. Родители уверили любимого Петрушу – единственного и любимого сына, что врач – очень приличная профессия. И главное – открывает двери – если и не большие, но уж точно не самые последние. Ведь что может ему дать отец – обычный приходской священник?

«Врач – после Бога и Царя», – заговорщицки на ухо прошептал ему папенька, когда провожал его в столицу на учёбу.

Пётр быстро освоился в большом городе. Но не позволил бурной светской жизни увлечь себя. Он учился, постигал врачебную науку. И лишь изредка позволял своим друзьям увести его на выходные за город. Хотя год учёбы дал понять Петру, что ему отвратительно врачебное занятие. Особенно анатомия. Но построенные перспективы позволяли ему сдерживать порой подкатывающую тошноту, и вновь садиться за учебники. Окончания он ждал с нетерпение. Ждал, чтобы понять, как мелки наши желания великим мира сего. Он был отличником, будущим светилом медицины, но… Он не был так богат и влиятелен, как некоторые его однокурсники. Да и людей со связями у него в арсенале не имелось. Так что его отправили даже не в провинцию, в какую-нибудь глушь, но всё-таки российскую, а на Кавказ, на войну – лечить раненных солдат. В стране шла Кавказская война, шла давно и с переменным успехом. Желающих туда ехать становилось всё меньше, а увечных появлялось всё больше. Лекарей на фронте отчаянно не хватало, и отправляли туда всех, кто не мог сопротивляться. Или не имел для того возможностей.