Виталий Шурыгин - Шарль Мельхиор Боншамп. Герои Вандеи

• Название: Шарль Мельхиор Боншамп. Герои Вандеи
• Автор: Виталий Шурыгин
• Жанр: Историческая проза

Книга рассказывает о Шарле Мельхиоре Артю де Боншампе одном из вождей Вандеи. Может служить также пособием по истории восстания Вандеи против Французской республики. В России это совсем закрытая и неизвестная тема, разрушающая миф о «народном признании» французской революции 1789 г., а если что по ней и есть, то в лучшем случае в стиле «советский историк о Белой Армии». Но если по Белому Движению в России вышла масса книг, то по французской контрреволюции их нет вообще. Это шестой выпуск серии.

---

Сторонники революции не удовольствовались первым нападением на моего мужа. Некоторые из работников, трудящихся в его поместье, надели «шапку свободы» на дерево и кричали после этого: «Долой! Долой!». Этот инцидент наделал много шума и едва не вызвал арест и заключение месье Боншампа; но его мудрость и благоразумие вновь восторжествовали над этой уловкой, ибо было ясно, что работников тайно подкупили, чтобы они разыграли эту сцену.

Наступил новый 1793 год. Жители Може, были буквально потрясены смертью Короля. Опять-таки, мадам Боншамп пишет.

– Кошмарные новости об убийстве короля уничтожили всю былую осмотрительность месье Боншана. Когда он услышал об этой ужасной катастрофе, на него напало столь глубокое горе и столь неистовое возмущение, что он серьезно заболел, и несколько дней я опасалась за его жизнь.

21 января 1793

За последние три года, все надежды, все иллюзии, что возлагались на революцию, были разрушены. Возмущенные казнью Короля на Францию ополчились все европейские монархи. Конвент в свою очередь издает декрет о призыве в Армию 300 000 рекрутов. Призывники должны были сами явиться на призывные пункты.

Стоит отметить, что Королевская Армия до революции формировалась на контрактной основе и служба в ней была добровольной (!),и многие французы действительно хотели служить в армии, так же как д`Артаньян хотел стать мушкетером. Жители Вандеи если и шли волонтерами после революции, то только в местную милицию и ни в коей мере не собирались покидать границ своего департамента, да и особой популярностью эта служба не пользовалась.

День явки призывников на призывные пункты в Може был назначен на понедельник 12 марта. Уже за неделю до него бурлил весь округ.

– За что мы будем сражаться? За что проливать свою кровь? У нас нет больше Короля, наследник заточен в Тампле, религия попрана ногами Ассамблеи, наши священники гонимы и заключены в тюрьмы! Так идем и растопчем эту проклятую Ассамблею! Если суждено умереть, то умрём, освобождая наследника, за нашу Родину, за нашу веру и наших добрых пастырей!

В Шоле произошло столкновение между крестьянами и национальными гвардейцами, в Бопро, национальные гвардейцы открыли стрельбу, было убито три человека и ранено 7 или 8 (в одном источнике стоит цифра 7, в другом 8), 5 из них умерли на следующий день в госпитале. Крестьяне срывали трехцветные кокарды и знамена и топтали их ногами. Было решено сорвать призыв.

Утром 12 марта зазвонили колокола по все округе. По дорогам шли молодые люди, многие из них держали в руках охотничьи ружья, но большинство были с палками и косами. Мало по малу, они собирались в большие отряды, движущиеся к мэрии (призывным пунктам). Раздавались крики, -«Да здравствует Король! Да здравствует религия! Долой республику!». Призывники опрокидывали столы с бумагами, громили здания мэрии, вытаскивая на улицу призывные списки, и топтали их ногами, вместе с трехцветными знаменами и кокардами. Вступали в схватку с малочисленными жандармами и национальными гвардейцами. В местечке Ботошер собралось несколько тысяч человек. Во главе отрядов стали простые люди из народа, семинарист Форестье, городской хирург Кади, продавец табака Пердрио.

памятная табличка в Сен-Флорене

В течение недели дистрикт Сен-Флорен запрашивал подкрепление, но соседи не хотели его дать (самим не хватает), а центр молчал. Так что бушующей толпе могли противостоять только несколько жандармов, 150 национальных гвардейцев и две кулеврины. Толпа заполнила городскую площадь, республиканцы открыли огонь, выстрелила пушка, но выстрелы не разогнали толпу, а наоборот, придали ей ярости. Артиллеристы и национальные гвардейцы побросали оружие и обратились в бегство.

При этом, восставшие не имели никакого плана, ни организации, никакой дисциплины, это было просто стихийное движение восставшего народа не побоявшегося огня национальных гвардейцев, коих было на тот момент ничтожно мало.

Толпу возглавил старый отставной офицер, уже давно вышедший в отставку, Кесброн д’Аргон. Ревностный роялист, он в штыки встретил революцию и не скрывал свои симпатии к «старому режиму». Утром, 13 марта, он собрал вокруг себя нескольких жителей Сен-Флорена и недавно пришедших призывников с окрестностей, что стали лагерем возле города и «самовыдвинул» себя в командиры. Но, на «общем собрании», кандидатура командира, «не прошла» и большинство решило звать Боншампа в командиры. Около 40 человек отправились по дороге в Бароньер.

обращение крестьян к Боншампу

Возглавить фактически безоружную толпу крестьян, против хорошо вооруженной профессиональной армии республики (конечно, роялисты-офицеры покинули армию, но там оставалось не мало, офицеров республиканцев, в том числе и дворян по происхождению)?!

– Вы хоть понимаете, что ваша борьба безнадежна, и вы обречены на неудачу, – пытался вразумить Боншамп крестьян, но они взывали к его чести, дворянина и офицера дававшего присягу Королю, и Шарль Мельхиор дал согласия стать их командиром.

– Хорошо, вы приняли безвозвратное решение пожертвовать всем во имя святой цели, которую желаете защищать, и клянетесь никогда не отступиться от него?. Да! Да! – хором закричали они, – Клянемся! Клянемся!.

– Поклянитесь же мне, хранить верность нашей святой вере, нашему юному королю, закованному в кандалы, дайте слово нашей монархии и нашей стране.

Все с готовностью принесли этот обет, сопровождая его шумными одобрениями.

– Да здравствует король, да здравствуют принцы, и пусть мы умрем, если это нужно для защиты трона и алтаря!

Перед отъездом, он попрощался с семьей и во главе колонны отправился в Сен-Флорен. Боншамп хотел ехать верхом, но крестьяне воспротивились и упросили его идти пешком, так же, как и они сами.

На прощанье, он сказал жене.

– Запасись храбростью, и удвой свое терпение и смирение, они понадобятся тебе. Мы не должны обманывать себя; мы не должны стремиться к мирским наградам – это будет ниже чистоты наших стремлений и святости нашей цели. Мы не можем даже позволить себе людскую славу: гражданские войны никогда ее не дают. Мы увидим, как горят наши дома, мы будем ограблены, преследуемы, загнаны в ловушку, оклеветаны и возможно принесены в жертву. Поблагодарим Бога за то, что он даровал нам это убеждение, поскольку нам может быть даровано предвидение, удваивающее достоинства каждого нашего поступка, дающее нам возможность предвкушать удовольствие от того священного чаяния, которое твердо и непоколебимо в опасности, и настоящего героизма, проявляемого в поражении. Наконец, пусть наши души и мысли поднимутся к небесам, и там мы найдем ориентир, который не позволит нам заблудиться, силу, которую ничто не пошатнет, и несметную награду за наши теперешние труды.

Она потом запишет в своих мемуарах.

– Мое сердце разорвалось на части, когда я наблюдала, как уходит мой муж, в одиночестве и пешком, окруженный нестройными рядами крестьян. Я осталась в Баронньере с двумя маленькими детьми, сыном и дочерью. Я тогда была беременна, и это было причиной, помешавшей мне последовать за супругом. Он писал мне обо всех новостях и слал по два-три письма в день. Никогда я не проливала столько слез, как за время той разлуки.

Войдя в город, Боншамп остановился в доме администратора Мишелина, известного своими роялистскими симпатиями. Жители города, добропорядочные буржуа, пребывали в страхе. Ведь в городе не было никакой власти, не работала полиция, но при этом никаких погромов и грабежей не последовало (если не считать ограбление городской казны повстанцами, но обывателей не грабили). По городу ходили толпы угрюмых крестьян, при этом, они не трогали мирных жителей.

Первым делом, Шарль Мельхиор добился милосердия к побежденным. Под удары барабана на городской площади было объявлено, что все республиканцы, что были арестованы повстанцами, должны быть приведены во двор аббатства. Там они перед лицом Боншампа, Мишелина, Кесброна д’Аргона и толпой повстанцев должны были произнести слова извинения и обещания не подымать более оружия против восставшего народа. После того, как была произнесена клятва никогда не воевать против Боншампа и его людей, все они были отпущены на свободу.

Затем вандейцы пошли в церковь, где под звук колоколов и пение Te Deum возблагодарили Господа и освятили Белое Знамя. После этого, процессия с крестами и Белым Знаменем, под пение псалмов, пошла по улицам города.

После окончания процессии, Боншамп занялся организацией своей маленькой армии. Все восставшие были разделены на четыре роты, в которых началось обучение военному делу. Были выделены и патрули и «гвардейский корпус», что должен был защищать город от мародеров. На территории аббатства происходили учения. Была создана и специальная батарея из двух кулеврин. Каждая рота получила имя по имени своего командира. Кесброн д’Аргон получил звание майора, Мишелин-commandant en chef (что переводится как главнокомандующий). Капитанами были прокурор Шикото, судебный пристав Гуериф, приказчик Баре и свечник Потери. Лейтенантами, слесарь Павио, регистратор Газо, каменщики Марсо и Лефевр.