Александр Шахматов - Правовое регулирование содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность

• Название: Правовое регулирование содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность
• Автор: Александр Шахматов
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2005
• ISBN: 5-94201-442-4

Публикуемая работа – одно из первых исследований в открытой научной литературе вопросов правового регулирования содействия граждан органам – субъектам оперативно-розыскной деятельности. Монография основана на имеющейся литературе, обширном нормативно-правовом материале и документальных источниках, ранее не доступных широкому кругу читателей.

В приложениях даны тексты редких документов из истории оперативно-розыскной деятельности и сыска, а также текст действующего Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г.

Для всех интересующихся вопросами правового регулирования оперативно-розыскной деятельности и историей ее развития.

---

Казалось бы, указанные перемены должны были повлечь за собой и существенные изменения правовой базы, регламентирующей розыск преступников и участие в этом розыске населения. Однако в силу объективных причин, обусловленных, на наш взгляд, в первую очередь уровнем социально-экономического развития и, как следствие, зачаточным состоянием органов государственного аппарата формирующегося централизованного государства и их непроцессуальной деятельности по борьбе с преступностью, такого рода изменений в законодательстве не произошло и вопросы содействия населения розыску преступников Судебник практически не регулировал. В нем лишь содержались указания на недопустимость ложного доноса («ябедничества»), а также нормативно закреплялся институт оговора.

Например, в ст. 12 Судебника указывалось, что «на кого взмолвят детей боярскых человек пять или шесть добрых, по великого князя по крестному целованию, или черных человек пять-шесть добрых христиан-целовальников, что он тать, а довода на него в прежнем деле не будет, у кого крал или кому татьбу плачивал, ино на том взти исцеву гыбель без суда». Схожее положение закреплялось и в ст. 13 Судебника, которая предусматривала, что если «с поличным его приведут впервые, а возмолвят на него человек пять или шесть по великого князя по крестному целованию, что он тать ведомой, и преж того неоднократно крадывал, ино того казнити смерною казнию, а исцево заплатити из его статка».

Появление института оговора стало одним из переходных моментов к началу повального обыска и новой формы судопроизводства – розыску.

Важным этапом развития российского законодательства о борьбе с преступностью стал Судебник 1550 г.[71]

В нем, по сравнению с Судебников 1497 г., значительно больше внимания уделялось вопросам судопроизводства, которые уточнялись и расширялись в направлении усиления розыскного процесса.

В частности, ст. 53 Судебника 1550 г. вменялась в обязанность недельщика поимка татей и разбойников, а в ст. 57 и 71 указывалось на необходимость расследования преступлений розыскным процессом – производством обыска «окольных людей» (опросом соседей о том, что они знают об определенном лице, проживающем рядом с ними, подозреваемом в совершении преступления), повального обыска (опроса представителей населения на обыскном съезде о том, кто у них в селах и городах лихие люди – тати и разбойники) и применением пытки к подозреваемым, оговоренным при обыске.

Производство обыска (опроса) было законодательно определенным средством отыскания преступников.

Образование единого централизованного государства, начиная с конца XV в., сопровождалось процессом формирования новой, приказной, системы управления.

Переход к приказной системе управления, в том числе по розыску преступников, завершился лишь во второй половине XVI в. Тогда же утвердилось за органами государственного управления и наименование «приказы».

Занимались розыском преступников и местные органы власти. Государство делилось на уезды, возглавлявшиеся наместниками, а уезды – на волости, во главе которых стояли волостели. На этих должностных лиц, среди прочих, возлагались и задачи по розыску преступников. В нормативных источниках упоминается и специальное должностное лицо – доводчик, являющееся представителем наместника или волостеля, которое ведало следствием и судом.

Появились и специальные органы городского управления – вводится должность «городчика» (позднее – городового приказчика, городничего), за которым постепенно закрепляются все более широкие полномочия, в том числе и по розыску преступников.

Суд не был отделен от органов управления и судебные функции выполняли как приказы, так и администрации органов местного самоуправления. При этом на рубеже XV–XVI вв. возникают «губы» – судебные округа, в которых создавались губные избы, возглавляемые губными старостами (позднее – целовальниками). При губной избе находился дьяк, ведавший делопроизводством.

На губные власти была возложена обязанность поимки разбойников, а впоследствии и татей, убийц и поджигателей[72].

Порядок организации губных учреждений и ведения ими дел о татьбе и разбоях регламентировался специальными нормативными актами – губными грамотами. Такими нормативными документами, в частности, являются Губная Белозерская грамота 1539 г.[73] и Медынский губной наказ 1555 г.[74]

В то же время губные грамоты возлагали и на население обязанность ловить и карать разбойников[75].

Розыск и поимка преступников возлагались и на представителей центральной власти – так называемых «обыщиков»[76]. Это, вероятно, были первые сыщики в России. Задача обыщиков состояла в том, чтобы отыскивать преступников, в том числе при содействии общины.

Однако из содержания названных документов следует, что деятельность обыщиков была неэффективна и вызывала нарекания со стороны населения.

В исторической литературе высказано предположение, что уже в XV в. существовало какое-то ведомство, управлявшее розыском преступников (отправлением обыщиков), однако никаких сведений об устройстве, составе и полномочиях этого ведомства не сохранилось. В то же время высказывается предположение, что обыщиков мог рассылать Челобитный приказ, в который поступали жалобы на злодейства[77].

Как центральный орган власти в Москве действовала «Разбойная изба» (позже – Разбойный приказ)[78], наделенная контрольными полномочиями по отношению к губным избам в судебных округах и полномочиями по привлечению к ответственности за злоупотребления губных старост (целовальников).

Губные грамоты стали основой созданной в дальнейшем Уставной книги Разбойного приказа, заменившей эти грамоты. Первая Уставная книга Разбойного приказа датирована 1556 г., вторая – 1617 г. Последнее ее издание было дополнено документами 1635–1648 гг. В дальнейшем содержание статей Уставной книги вошло в гл. XXI Соборного уложения 1649 г. «О разбойных и о татинных делах»[79].

Были созданы и местные (земские) органы самоуправления – земские избы, возглавляемые старостами. При этих избах состояли земские дьяки.

Уголовно-процессуальные и полицейские функции органов земского управления определялись Уставными земскими грамотами[80].

При этом в рассматриваемый период использование содействия населения в розыске преступников сводилось к обыску и доносу.

Соответствующие положения русского права получили развитие и были нормативно закреплены в Соборном уложении 1649 г.[81]

Так, ст. 12–17 гл. 2 Соборного уложения определяли порядок «извета» (доноса) и его проверки, а также меру наказания за ложный донос. Статьи 18 и 19 этой же главы требовали доносить о заговорах и других «злых умыслах» (политических преступлениях – преступлениях против государя и государства), предусматривая наказание для сокрывших такие преступления смертную казнь.

В связи с этим следует отметить, что доносительство постепенно становилось все более распространенным, однако не являлось результатом целенаправленной деятельности государственных органов по использованию специальных лиц, оказывающих им содействие в выявлении и раскрытии преступлений путем добывания и передачи информации о причастных к этим преступлениям.

Соборное уложение закрепило процесс выделения политических дел из общего потока уголовных преступлений и инициировало создание соответствующих государственных органов, осуществляющих розыск политических и уголовных преступников.

В этих условиях в 1650 г. был учрежден Приказ тайных дел, к которому перешли от Боярской думы полномочия по расследованию преступлений, о которых сообщалось как «слово и дело государево». Таким образом было положено начало выделению органов политического сыска в самостоятельные специализированные государственные структуры.

Развитие этих органов и органов уголовного сыска приведет в последующий период к определенным различиям в использовании ими негласных непроцессуальных методов работы по выявлению и раскрытию преступлений, причем органы политического сыска будут опережать другие органы в работе по привлечению населения к негласному сотрудничеству и созданию ведомственной нормативной базы, регламентирующей работу, которую в дальнейшем назовут агентурной.

Но в XV–XVII вв. фактически агентурной работы еще не было, ибо не было агентов как таковых, и именно обыск (опрос) стал официально признанной основной формой использования органами государства содействия населения в борьбе с преступностью. В связи с этим предусматривались определенные гарантии как от оговора невиновных, так и от сокрытия сведений о лихих людях. Например, в ст. 7 Губной Белозерской грамоты устанавливалось наказание – битье кнутом для опрашиваемых (обыскиваемых), которые назвали при опросе добрым человеком подозреваемого, чья вина затем была доказана.

Кроме того, государство вводит систему стимулов для лиц, оказывающих содействие в выявлении преступлений.