Владимир Гурвич - Ирония Кьеркегора

• Название: Ирония Кьеркегора
• Автор: Владимир Гурвич
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Глеб Дубровин преуспевающий писатель, автор дешевых, но популярных романов. Он хорошо зарабатывает, что позволяет ему взять кредит для покупки большого дома. И попадает в сложную финансовую ситуацию, так как в этот момент его доходы начинают мелеть. Неожиданно он получает выгодный заказ – написать книгу о датском философе Кьеркегоре. В молодости Глеб Дубровин учился на философа и написал о нем работу. Но он давно потерял к нему интерес и практически мало что помнит. Но так как ему срочно нужны деньги, он берет заказ. А помочь в написании книги он предлагает начинающему писателю Виталию Молеву, который тоже претендовал на заключение договора. Молев на мели и потому соглашается стать литературным негром. Так он попадает на несколько месяцев в дом Дубровиных и знакомится с семьей. Это роман – попытка понять, насколько актуальна в современном мире философия необыкновенного датчанина.

---

– Но вы же понимаете, что эта книга будет не ваша.

– Таковы обстоятельства, – пожал плечами Молев. – Это лучше, чем ничего. К тому же это честный заработок. Разве не так? – В интонации Молева прозвучал вопрос, однако в глазах он так и не появился.

– Разумеется, честный. Это работа моего литературного помощника или секретаря. Честно говоря, мне представлялся этот вопрос довольно деликатным. Литераторы очень ревнивы друг к другу. Особенно при таких обстоятельствах, как у нас с вами.

– У вас не будет с этим проблем.

– Будем считать, что этот вопрос мы благополучно обсудили. Значит, можем перейти к главному. С чего думаете начать? – Дубровин чертыхнулся про себя, этой фразой он выдал свое незнание предмета. – То есть, я полагаю…

– Я думаю, лучше будет начать с истоков, – вдруг перебил его Молев. – Вся личность Кьеркегора, как никакая другая тесно связана с прошлым. Большинство людей стремятся насколько это возможно избавиться от него, а он жил им даже подчас сильней, чем настоящим. Может, в этом и заключался его ад и одновременно рай. Он из тех, у кого ад и рай представляет собой единое целое. Поэтому он создал нечто великое, так как сумел их объединить. Ад и рай по отдельности – скучное и жалкое зрелище, но когда они соединяются, вот тогда и возникает что-то такое, что превосходит обыденный уровень.

Дубровин изумленно посмотрел на Молева. Ничего подобного никогда не залетало в его голову. Даже тогда, когда он сочинял диссертацию про Кьеркегора.

– Вы так полагаете, чтобы создать нечто великое, надо соединить в себе рай и ад?

– Я это понял, когда изучал его. Раньше у меня и близко не было таких мыслей. Я думал, как все.

– А вам не кажется, что эта смесь слишком гремуча, слишком опасна для человека?

– Такова плата за великое. Если вы вознамеритесь когда-нибудь создать нечто подобное, вам придется открыть внутри себя и ад и рай. И не по отдельности, а как единое целое.

– Это слишком рискованный эксперимент, – недовольно произнес Дубровин. Ему не нравилось, как пошел разговор. Он сразу же отдал инициативу собеседнику.

– Я лишь попытался объяснить свое понимание взаимосвязи вещей. А уж каждый сам решает, что ему делать.

– Вот и хорошо, пусть каждый сам и решает. А у нас другие задачи. Мне нравится идея, начать с истоков. Главное, тут не пережать, все должно быть лаконично, но емко. Наша задача – создать увлекательное повествование даже для тех, кому в принципе не интересна философия. А для этого нам нужно нарисовать очень яркий образ. Это не тот случай, когда следует жалеть краски. Если в каких-то местах они будут нанесены даже гуще, чем следует, уверен, хуже от этого не будет никому. Включая, нашего героя. На наше счастье он уже возразить не сможет. Значит, договорились, начинаем с истоков. Как только напишите, покажите мне. Мы обсудим, насколько ваша трактовка отвечает моим представлениям. Вряд ли у нас сразу с вами получится попасть в нужную тональность. Но это, уверен, вопрос времени.

– Разумеется. – Молев встал. – Если у вас нет больше пока пожеланий, я пойду.

– Моя жена проводит вас в вашу комнату. Я ее сейчас позову.

6

Молев поднимался по лестнице вслед за женщиной. Перед собой он видел ее ноги, вполне еще красивые, разве только самую малость полноватые. Короткая юбка демонстрировала их почти целиком. Пожалуй, в ее возрасте носить такие вещи не очень сподручно, думал он. Судя по всему, эта дама ведет отчаянную борьбу с возрастом. А, как известно, ее все проигрывают. А потому она скорей всего весьма нервная особа. И отнюдь не рада его появлению. Когда она вошла в кабинет мужа, то посмотрела на него так, словно бы он задолжал ей приличную сумму и не отдает. Что ж, тем даже интересней. Если бы она встретила его доброжелательно, это было бы чересчур пресно. А так посмотрим, что будет дальше?

Алла отворила дверь, и первая вошла в комнату. За ней последовал Молев.

– Вот ваша комната, Виталий… – Она замолчала и вопросительно взглянула на него.

– Виталий Станиславович. Но лучше просто Виталий. Иначе получается слишком длинно.

– Вот ваша комната, Виталий. Как видите, она совсем небольшая, но все возможности для работы и отдыха тут есть. Если вам будет чего-то не хватать, скажите. Если в наших силах, мы это восполним.

Виталий огляделся.

– Вроде все есть: кровать, компьютерный стол с компьютером, шкаф. Что еще надо человеку, чтобы быть счастливым? По-моему, больше ничего.

– Вам так мало надо для жизни?

– Вы считаете это мало?

– А вы нет?

– У меня и это далеко не всегда есть. А тут еще такая мягкая постель. – Молев сел на кровать. – Я вам очень благодарен. Я буду тут спать, как младенец. Знаете, мне очень повезло, что я встретился с вашим мужем. Теперь у меня есть работа и дом.

– А разве у вас не было ни того, ни другого?

– Не было.

– Где же вы жили?

– У одного приятеля. А когда он приводил домой женщин, приходилось идти на улицу, так как у него была совсем маленькая квартирка. Не то, что ваш дом. Я предлагал ему все делать при мне, вернее, я бы спал или делал вид, что сплю, что одно и то же, а он бы сексом занимался – и каждый был бы доволен. Но он не соглашался. Говорил, ему неудобно. А выставлять меня в ночь на улицу, удобно? Как вы полагаете?

– И что вы делали ночью?

– Если погода была хорошей, сидел на лавке, если плохой, стелил подстилку в подъезде и пытался спать или читать.

Алла внимательно посмотрела на молодого человека.

– Вы меня не обманываете?

– А зачем мне вас обманывать?

– В самом деле, пока еще не зачем, – пробормотала она.

– Вы думаете, скоро понадобится?

– Не исключено. Вы знаете мужчину, который не обманывал бы женщину?

– Знаю.

– И кто? Дайте адрес? – насмешливо проговорила Алла.

– А зачем адрес, я тут рядом с вами. Меня даже можно потрогать.

Женщина с недоверием посмотрела на Молева.

– Это действительно так?

– Вы не верите ни одному моему слову. Мне вас жаль.

– Это еще почему? – с негодованием поинтересовалась Алла.

– Если вы не верите незнакомому человеку, значит, вы вообще никому не верите. Это плохой симптом.

– Знаете что, иногда возникают обстоятельства, когда лучше всего помолчать, – зло произнесла она. – Вам так не кажется, молодой человек?

– Не кажется, что проку в молчании. Мы слишком плохо друг друга знаем, чтобы молчать. Нам надо говорить и говорить, только тогда мы сможем однажды замолчать с обоюдной пользой.

– Вот как, любопытно, хотела бы я знать, в чем тут польза? Я заметила, у вас странный взгляд на многие вещи.

– Вы правы, последние полгода у меня почти на все кардинально изменились взгляды.

– И что же послужило этому причиной, можно узнать?

– Разумеется. Я все это время изучал Кьеркегора.

– Он так вас изменил?

– Да, – Молев кивнул головой.

– Что-то не верится.

– Я ж говорю, вы очень недоверчивая.

Женщина какое-то время молчала, внимательно смотря на Молева.

– Я практически ничего не знаю об этом Кьеркегоре, только слышала имя и то, что он был очень странный человек. Это так?

– Более чем. Он был совершенно не похож на обычного человека.

– Вы – тоже?

– Я? – Молев на мгновение задумался. – Нет, я самый обычный. Даже более обычный, чем это кажется на первый взгляд.

– Что-то сомневаюсь. Я все же актриса и могу достаточно верно определять людей на основе первого впечатления.

– И каково же ваше первое впечатление?

Несколько секунд она молчала.

– Мы с вами еще помучаемся. Муж совершил ошибку, пустив вас к себе.

Молев вдруг широко улыбнулся.

– Вы ему об этом скажите?

– Непременно. Только он меня не послушается.

– Напрасно, умных женщин надо слушать.

– Хоть вы меня понимаете, – усмехнулась Алла. Она направилась к выходу. – Я сообщу вам, когда мы сядем за стол.

7

Шестакова вернулась в свою комнату, села на стул перед трюмо. Несколько минут внимательно разглядывала себя. Нашла новую морщинку. И сразу же поднялось мощное желание разбить зеркало вдребезги. Она резко встала, подошла к бару, налила в бокал и выпила. То ли стало чуть легче, то ли ей так показалось. Она редко могла разграничить эти два состояния, да и не пыталась особенно это делать. Какая, в сущности, разница между реальностью и иллюзией, важно лишь то, что в этот момент чувствуешь ты. А что происходит на самом деле всегда вторично.

Ее взгляд упал на рассыпанные по дивану листы. Давно ей так не хотелось учить пьесу. Она вызывала у нее отторжение. Шестакова уже несколько раз делала попытки приступить к заучиванию, но неизменно прерывала это занятие в самом начале. Она прекрасно понимала, почему так происходит, впервые за последнее время она получила важную, но не главную роль. Когда режиссер сообщил ей об этом, она даже пошатнулась. А через секунду захотелось расцарапать своими длинными острыми коготками его лицо. Разумеется, даже прима не может позволить себе такую роскошь, вместо этого она молча проглотила обиду, как мерзкую пищу. Ее даже затошнило. Спасла бутылочка коньяка, накануне подаренная одним поклонникам. Она вошла в свою уборную и выпила прямо из горла. И как ни странно стало легче. На самом деле или ей так показалось? Она вдруг подумала, что то, что только произошло, может иметь немалое значение для всех последующих событий. Но то была мимолетная мысль, которую она прогнала и не позволила в тот день снова вернуться.