Денис Грушевский - Седьмое измерение

• Название: Седьмое измерение
• Автор: Денис Грушевский
• Жанр: Научная Фантастика

В данной книге речь пойдёт о невероятном путешествии двух учёных и кота в фантастический, почти сказочный мир, именуемый «Седьмым измерением». Каждый из героев пройдёт свой путь и примерит на себя различные чудные несоответствия нашему бытию. Все приключения будут разбавлены изрядной долей юмора и иронии.

---

– Эй, Жиган! Ты-то тут чего забыл? А ну, быстро брысь отсюда! Тут тебе никак нельзя! – ворчит по-доброму тот самый глупый дядя Федя, не понимающий, что волею судьбы сам оказался на театре военных действий. Участником стал дядя Федя, естественно случайно, геополитических разборок.

– Смотри усач, как бы тебе войну не объявили. Расхлябались вы все у меня тут, – решает кот. Вот дулю тебе! Не затем полдня потрачено, чтобы послушаться какого-то дядю, пусть и с седыми усами, да уйти без боя. Старик меж тем делом, на колени, опустившись, попробовал кота схватить. Напрасно! Тут же получил старик отрезвляющую цап царапку и едва не стал покусанным.

– Ах, ты сволочь! Ну, погоди, я тебе сейчас покажу! – с воплем этим дядя Федя выбегает за оружием любым – веником, щёткой или шваброй.

Только Жигало, не дурак. Стратегия военная гласит – манёвры, перемена дислокации, занятие высоты и главное не дать врагу себя обнаружить. Дядя Федя забегает с веником в руке. Да полно тебе! Сам ты веник! Жигало уже под стендом нет, а равно нет его и в поле зренья. Коммуникатор прям как по заказу, включается и просит дядю Федю в кабинет начальства. Ещё разок, окинув рассеянным взглядом лабораторию, сей инженер-электрик, ворча и облизывая кровоточащий от царапки палец, уходит, запирая за собой дверь. Подумал, вероятно, что кот выскочил, пока сам бегал за веником. Вроде бы отрезаны пути отхода, но это с какой стороны посмотреть. Ни капельки Жигало не тревожит этот момент. Кто-нибудь придёт рано или поздно, а он под ноги и бывал таков. И вот они минуты сладкой мести наступили. Первейшим делом идёт Жиган, и гадит в угол. Затем конечно грызть проводку, провода и шланги. Увлёкся так, что натворил порядочно делов. Устал, лёг, полежал. Затем, содеянного показалось мало, и с новой силой набросился Жульен на абсолютно безвинную технику. При этом в фантазиях своих кошачьих представлялась ему жирная крыса с головою бабы Алевтины.

Хряк – и нога откушена! Хрусть – и передняя лапка отлетела! Хрум – и поломался позвоночник! Хрясть – и бабы Алевтины голова пропала в пасти! Вот теперь порядок! Кажется даже немного переборщевал. Могут и заподозрить участие кота. Да ладно упокойся, сам себе мурлычет кот. Главное незаметно выскользнуть, а там и алиби состряпать можно. Мол, кисе молодой весь вечер показывал умение своё в добыче белок. А провода конечно баба Алевтина, убираясь, зацепила шваброй и порвала. Кто ж ещё как не она! Она же не сдержалась и нагадила в углу, ну а убрать за собой попросту, конечно же, забыла. Старушечий склероз она такая штука. И, конечно же, её затем с позором выгонят. Война окончена – Победа! С такими думками Жиган залез под стол с управления пультом. Как следует, вылизался, почесал лапой задней шею и за ушком. Конечно, заурчал, калачиком свернулся да и заснул спокойным сном.

Теперь, как день прошёл у Тимофея с Соколовой Светкой. Тягуче медленно, естественно, как и всегда бывает в преддверии чего-то важного. Сам Тимофей довольно таки ловко взял у себя анализы не вызвав подозрения у Валерьяна друга. Но это сразу поутру, а далее весь день пришлось томиться, скрывать, как нетерпенье, так и хвори собственной симптомы. Вот это получалось хуже. Так, например, к обеду время подступило. В который раз за день взгляд брошен на часы. А время полвторого. Пошёл обедать, это к слову получилось. Затем прогулка, заглянул и к Светке. Вернулся, малость поработал, прибрался на рабочем месте, снова вышел в сад. Глядь на часы, а стрелки, словно мертвые, стоят, и кажут час сорок пять – твою ж ты мать. Да быть того не может, окаянные часы сломались, и их давай трясти, да только толку никакого. Стрелки секундные тик-тик, а часовые прилипли словно. Такая же беда у Светки, вся бедненькая извелась, весь день, грызя ранетки. К Тимофею под дверь, аж шесть раз, без дела забегала, пока во избежание подозрений и скандала, последний не прогнал её, едва не зашипев. Однако, час за часом, но по велению закона времени, минуло всё-таки и семь часов, а с ними в окнах появилась тьма с ней и огромная луна. А значило это одно – пора! Уже давно ушёл соратник Валерьян, спокойно проглотив историю про: надо задержаться. И Светкины коллеги места свои опустошили, но для приличия пришлось до полвосьмого потянуть резину. Тут и секундные стрелки, словно их утяжелили, едва-едва ползли по циферблату. Пора! И первый выход Тимофея к товарищу охраннику Андрею. Да не пустым, принёс куриных ножек барбекю да пирожков домашних в угощенье. Замаслить, дабы глаз и с панталыку сбить. Ему охраннику Андрею такое угощение только на пользу будет. Не помешало бы ему при своём весе пёрышка, немножечко прибавить в теле. И где таких охранников находят? Скорей всего по объявлению в газете. Помягче бы сказать, чтоб настроенья у Андрея не отнять, таких охранников самих необходимо охранять. Всё гладко получилось у Андрея, никто в том и не сомневался. Вот и настал момент, и Соколова Светка с Тимофеем у заветной двери. Открыли электронной Светки карточкой ту дверь и сразу же в предбанник прошмыгнули. В предбаннике, как и положено, пришлось и душ принять и в чистое переодеться. Продезинфицировались по уставу и далее шагать. Тем временем сонар кошачий в виде уха, давно уж уловил движения за дверью, да по сонливости вот чего решил злодейский кот. Решил не выбегать, когда зайдут, а выбежать, когда пойдут обратно. Тем самым ещё немного поваляться. И вот последняя дверь-преграда в лабораторию открыта и моментально же прикрыта за собой. Тут Светка Соколова растерялась, и роль свою немного подзабыла. Пришлось потратить время и напомнить. Сам Тимофей вольготно возлёг на выехавшую платформу, а Светку посадил за пульт. Была дана команда – Старт! Светка повинуясь, при этом хлопая ресницами большими, рубильник повернула вправо. Далее кошмар, что получилось. Давлением огромным из повреждённого шланга жидкий азот вырвался в виде облака да всю обстановку связал и приморозил, корочкой покрыв. Затем в доли секунды плазма в первой сфере не получив должного охлажденья переплелась с дугами волн. Энергия такая огромная столкнулась с энергией подобной силы второй сферы, после чего живое всё – обладающее полем схлопнулось мгновенно в точку нулевую, и сразу взрыв огромной силы и пожар.

Парил секундою позднее Тимофей в пространстве непонятном, себя не помня и не осознавая как личность. Просто парил и внимал. Первым делом рядом подпархнула, будто бабочка лихая, строгого вида или секретарша или директриса. Была та секретарша брюнеткой жгучей, да при очках и главное, что парила рядом на рабочем месте. То есть за столом сидя на стуле, но при этом почему-то только в юбке, а по пояс голой, и только бусы кое-как прикрывали топорщащие груди. При всём при этом секретарша-директриса, начала набивать, на имеющейся, на столе пишущей машинке, следующий текст, дублируя его для верности орально. На Тимофея, вроде бы, пока внимания не обращавши.

Итак, следующее строчила секретарша нараспев: Перестройку Громыко воспринял неоднозначно. Внешнюю политику страны в тот период считал чрезмерно и неоправданно уступчивой. Разноречивые чувства вызывала в нем и фигура М. С. Горбачева, на чей приход к власти в апреле 1985 года Громыко решающим образом повлиял. По словам его сына, Андрей Андреевич отмечал в Горбачеве такие слабые стороны, как дилетантизм, поверхностность, стремление произвести благоприятное впечатление на партнёров. Результатом всего этого, по мнению Андрея Андреевича, стало резкое ослабление позиций нашей страны, её роли и места в мире. Из иностранных политиков и дипломатов Громыко выделял госсекретарей США Г. Киссинджера и С. Вэнса, министров иностранных дел ФРГ В. Шееля и В. Брандта, итальянских премьер-министров А. Моро и А. Фан-фани, британских премьеров Г. Вильсона и Г. Макмиллана. Андрей Андреевич любил рассказывать близким о встречах с ними, вспоминал курьёзные ситуации. Например, Генри Киссинджер, приезжая в Москву, постоянно боялся прослушивания со стороны КГБ. Однажды он во время встречи указал на люстру, висевшую в комнате, и попросил, чтобы КГБ сделал ему копию американских документов, так как у американцев «вышла из строя» копировальная техника. Громыко в тон ему ответил, что люстры делались ещё при царях и в них могут быть только микрофоны.

Закончив нести всю эту околёсицу, директриса, поправив бусы, и приподняв очки, впервые уставилась на Тимофея. К нему же были обращены следующие фразы.

– Так-так! Что мы имеем?! Анкета конечно безупречная, и всё-то вроде замечательно, но с тем и зыбко да поверхностно. Вот мне, к примеру, и никаких анкет ненужно дабы безошибочно определить, в тебе редкостного юбочника, целовальщика да чмокальщика. Да уж! Не повезло твоей жене с благоверным. И за каким только лешим тебя на платформу эту потянуло? Отсюда и получилось – левой ногой перекрестились! Ведь недаром говорится: сумасшедшим нет покоя! Так- так! И что же мы имеем в сухом остатке? Молчишь? Не соображаешь ничего? А имеем мы тебя, заброшенного, чёрте знает куда! Вот тут всё время сама путаюсь и забываю. Честное слово забыла, что далее говорить. На этом самом проклятом месте голова постоянно запустевает. Всегда так! Ну, да и ладно. На обратном пути забегай, может, вспомню. А теперь пошёл-ка ты к такой-то матери, на тихом катере! Аривидерчи! – выпалив всё это как на духу, секретарша-директриса закрутилась и исчезла.