Владимир Кулаков - Шаги по осени считая… (сборник)

• Название: Шаги по осени считая… (сборник)
• Автор: Владимир Кулаков
• Жанр: Русское современное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-98296-099-3

Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…

«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»

Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России. Лауреат Всероссийского и Международного конкурсов. Обладатель премии Союза Цирковых Деятелей «Артист года». Член Московского Союза литераторов.

Родился в 1955 году в Воронеже. Окончил Московское Государственное училище циркового и эстрадного искусства, а так же Воронежский Государственный университет – факультет журналистики. Публиковался во многих газетах и журналах.

В настоящее время серьёзно увлекается фотографией и работает над новыми книгами.

---

– Ну, что, Кулаков, кхм-м, неплохо, неплохо. Да, генерал? – Волошин обращается к педагогу по жонглированию Ф.П. Земцеву. – Но взять тебя не могу…

Тут я в который раз падаю в пропасть чёрной дыры многолетней неудачи, ставшей моей тенью и комплексом неполноценности. Жизнь кончилась…

– …не могу взять, м-мм… на первый курс, нас не поймут. На второй беру смело. Сдавай экзамены, догоняй!..

Учился с упоением, догоняя свою мечту и приятелей, с которыми когда-то поступал вместе – они уже были настоящими артистами. Догонял, догонял и чуть не вылетел из училища на четвёртом курсе. Диспансеризация! На кардиограмме шесть остановок сердца – аритмия… Следствие четырнадцатичасовых многодневных репетиций и полуголодного студенческого существования.

– Срочно к директору!..

Опять Маркияныч скрипит, словно железом по стеклу:

– Сдохнешь, я тебя хоронить не буду! Отвечать за тебя – тем более. Сам будешь крутиться на своих похоронах! Тоже мне, Стаханов с Растелли!.. (Энрико Растелли – великий итальянский жонглёр).

Крутиться на собственных похоронах явно не хотелось – дел было и без того много. Сигареты – в сторону! Сна по восемь часов – не менее! Репетиций – по восемь часов, не более! Прогулки. Молоко, сметана, томатный сок (фу, гадость!..) Кое-как вылез. Следующая диспансеризация не стала приговором…

Выпуск. 1979 год. Международная учебная программа с кардиологическим, словно намёк, названием "От сердца к сердцу". Я выпускаюсь с номером "Музыкальные танц-акробат-жонглёры". В номере – партнёрша, баян, русская косоворотка, воронежская удаль, танцы, степ и жонглёрский реквизит. Поезд "Москва – Новосибирск".

18 сентября 1979 года сбылась Великая мечта – я стал артистом цирка!!!..

Далее всё как у всех: гастроли, переезды, манежи, цирки, города, страны. Несколько десятилетий жизни – в одну, ни о чём не говорящую, банальную строку… Потом. Когда-нибудь. Может быть…

Побывал на гастролях в Югославии, Индии, Японии (три раза), Южной и Северной Корее, Швеции, Франции (два раза), Англии (четыре раза), Италии, Монте-Карло, Германии, Израиле. Очень надеюсь, что на этом моя география с биографией не закончились.

Что-то отдано эстраде, что-то цирку. Профессиональный стаж – сорок лет. Из них двадцать лет работы в Большом Московском цирке на проспекте Вернадского.

Был режиссёром-постановщиком по трюкам и исполнителем одной из главных ролей в цирковом мюзикле "Свадьба Соек" (режиссёр Гинзбург Е.А.). Дважды был "Золотым Буффом" в одноимённых цирковых спектаклях-фестивалях. Ролей, которые я исполнил на манежах цирков, и которыми горжусь, наберётся более двух десятков. Песен, написанных разными композиторами и поэтами к спектаклям, и мною исполненных "вживую", свыше сорока. Номеров, которые я создал для других – с дюжину.

Гордость – младший сын, жонглёр Александр Кулаков. Лауреат четырёх самых престижных мировых конкурсов. Обладатель премии "Триумф" в области литературы и искусства.

Для себя создал два номера: "Танц-жонглёр-манипулятор с обручами" и "Эксцентриада с тарелками". Всегда старался идти непроторёнными путями. Много работал. Много ошибался. Отчаяние и сомнения – повседневные спутники. Спасал девиз Черчеля: "Никогда не сдаваться!" Грела и держала на плаву православная вера, которая жила в моём сердце с детства, благодаря бабушке.

Сделано немало. Ещё больше пока не осуществлённого…

Люблю – жизнь! Люблю ходить пешком. Много и с удовольствием. Люблю своих сыновей. Свету – девчонку с рыжими глазами, которую мне подарил Бог и Ленинград. В городе белых ночей созданы мои лучшие спектакли и прожита часть нашей совместной жизни.

Люблю старую Москву. Её историю, бульвары, кривоколенные переулки. Принимаю её такой, какая она есть. Любимое время года – листопад. Обожаю каламбуры и лёгкость в общении. Ненавижу непрофессионалов и хмурых людей. На жизнь смотрю с юмором. На себя – с иронией. И подозрением:

Что этот парень выкинет ещё?..

Написал первое слово и задумался. Зачем я пишу? Какая необходимость? Можно ли обойтись без этого?..

Без слов обойтись можно. Слова – они и есть слова, написанные или произнесённые. Вместо признания в любви можно просто посмотреть человеку в глаза, улыбнуться, обнять – и он всё поймёт. Можно обжечь ненавидящим взглядом – и тебя тоже поймут. На могиле великого мима Дебюро написано: "Здесь лежит тот, кто сказал всё, не вымолвив ни слова…"

Очень не скучное занятие, пряча слова внутри, разговаривать с самим собой, гуляя по городу. Робинзон Крузо тоже разговаривал с пустотой, чтобы не сойти с ума от одиночества. Но этого мало. Человеку нужен Собеседник! В разговоре с которым, вдруг, понимаешь: не такой уж ты и оригинальный.

В основном люди чувствуют и мыслят одинаково. Просто один может подобрать слова, чтобы выразить свою мысль, как мелодию без нот, "на слух", а другой – нет. Один записывает свои мысли, другой их читает и говорит: "О! И я так тоже думаю…"

Зачем художнику краски и кисти, когда можно просто любоваться пейзажем? Зачем фотографу оставлять на плёнке взволновавшее его? Зачем писателю создавать образы и картины, подчас вымышленные, когда в жизни их предостаточно?..

Есть ли в этом необходимость? Жизнь такая короткая, чтобы её загромождать словами. Их и так много. Пустых, никчёмных, лукавых…

Я собираю слова искренние, передающие трепет и волнение. Хочется, чтобы с помощью слов меня услышали люди. Хотя бы малая их часть. Поделиться увиденным, наболевшим. Сориентироваться: так ли живу, так ли чувствую? Я ведь тоже часть человечества.

Слова нужны, чтобы меня услышал Бог. Мы все хотим с ним говорить. Конечно, он и так может услышать мои мысли и внутренний голос, которые гораздо красноречивей того, что излагается на бумаге. Но есть жгучее желание описать мир красками слов, приравнять ритм слогов к музыкальным ладам, а рождённые образы – к фотографической магии живописи и архитектуры.

Вдохновение!.. Пьянящее состояние, когда, неожиданно для тебя самого, Слово становится Волшебным, словно Кто-то водил твоей рукой – вот непреходящее желание любого пишущего. Как от этого отказаться?..

Есть ли мне что сказать миру? Не преувеличиваю ли собственную значимость?..

Думаю, нам всем есть что сказать друг другу. Надо просто решиться на это. Однажды взять чистый лист бумаги, карандаш – и написать первое Слово. Оно самое трудное.

Слово, обращенное к людям…

* * *

Отметил дюжиной ноябрь

моё рожденье.

И с первым криком

осень умерла.

Холодны зори в ноябре.

Дымятся окна.

Как в озере —

на стёклах полыньи.

Последний лист

на тополе уснувшем

Прощальным вымпелом

трепещет на ветру.

* * *

Крыша хаты под соломой.

Холодный чернозёмный пол,

Присыпанный песком.

Лампады огонёк пред образами,

Завешанных белёным рушником.

И первая щепоть ко лбу,

Безгрешному, как чистый лист.

И первое "прости" в поклон,

Во след за бабкой повторяя.

Деревня. Хата. Пол. Господь…

А звали бабку Александрой.

Как сына моего и как отца.

Не знала, грешная,

Ни цифр ни алфавита.

Мечтала "Книгу Книг" читать.

"Учись, унучек!" – говорила.

Меня ж сподобил Бог – ПИСАТЬ…

Жизнь – Капризная Дама.

Но я любил её. Наше домашнее Зеркало отражало солнце и моё счастливое лицо. Нам предстоял долгий Путь…

Я был молод и нетерпелив! Жизнь рассудительна и нетороплива.

Я горячился, подгонял её, убегая вперёд. Мою спутницу это раздражало, злило!

Она степенно шла величественной походкой…

Наше новенькое домашнее Зеркало корчило мне рожи ранними морщинами, смеялось в лицо…

Тогда я останавливался и говорил: "Ах, так!.." Садился у обочины и демонстративно не замечал её.

Жизнь степенно проходила мимо. Шла дальше…

Я отставал. Терял её из виду. Надолго оставался в забвении и одиночестве…

Когда становилось невмоготу, начинал метаться в её поисках. Отчаивался. Требовал, чтобы она меня Услышала и Поняла!..

Пыльное, местами треснутое, домашнее Зеркало комически наиграно рыдало. Морщины бороздили лицо, превращая его в маску старого Рыжего клоуна из балагана.

…Теперь мы с Жизнью идём рядом. Она меня не покинула…

Я перестал суетиться и отчаиваться. Жизнь перестала на меня дуться и сердито подсмеиваться. Я, кажется, её понял…

Отремонтированное домашнее Зеркало перестало корчить рожи. Я снова увидел в нём солнце и Человеческое лицо.

Жизнь – Прекрасная Дама. Просто она любит Гармонию. И – меня…

Душа скулит щенком дворняги. Глаза ослепли от тусклой серости беспросветного неба. Осень без листьев. Небо без солнца. Шаги без цели. Путь в никуда. Возвращение ни с чем…

Время притормозило бег. Задумалось. Замерло в пустоте. Чтобы потом рвануть на опережение. Ударить поддых, неожиданно, коварно. Не дав опомниться, опрокинуть на помост, как опытный боксёр. Не зевай, не расслабляйся! Не отвлекайся от жизни и реальности…