М. Велижев - Россия в Средиземноморье. Архипелагская экспедиция Екатерины Великой

• Название: Россия в Средиземноморье. Архипелагская экспедиция Екатерины Великой
• Автор: М. Велижев
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91674-129-2

Монография посвящена начальному периоду становления российского присутствия в Средиземноморье – Архипелагской экспедиции российского флота 1769-1774 гг. Авторы монографии обращаются к документальным и повествовательным источникам (в том числе из российских и западноевропейских архивов), российской и иностранной прессе, проповедям и литературным произведениям с целью выявления скрытых механизмов утверждения влияния екатерининской России в Восточном Средиземноморье, роли Архипелагской экспедиции в установлении культурных и политических контактов России с населением Греции, с правящей элитой итальянских государств, с правителями Ближнего Востока и Северной Африки. В подобном ракурсе средиземноморская политика Екатерины II ранее не изучалась. Специально в монографии исследованы пропагандистские стратегии Екатерины Великой, а также западноевропейское и российское восприятие средиземноморской акции России. В приложении публикуются новонайденные рукописи и архивные документы.

---

Характерно, что помимо Англии Россия приглашала на службу корабельных мастеров и морских офицеров Венеции и Мальтийского ордена. Хотя в этом она успеха не достигла, но тем не менее между 1765 и 1768 гг. шесть русских офицеров проходили практику в составе мальтийского флота[95]. Согласно французскому поверенному в делах в Петербурге и литератору Клоду Рюльеру, их пребывание на Мальте официально объяснялось необходимостью усовершенствовать свои познания в кораблестроении и мореплавании для последующего применения этих знаний на Балтике. На деле же, как полагал Рюльер (и, по-видимому, не ошибался), на Мальте русские морские офицеры должны были познакомиться с условиями судоходства в Средиземном море[96]. Некоторые из этих офицеров успели пройти стажировку и в Англии. Офицеры были отозваны летом 1768 г., когда тайно началась подготовка отправления эскадры[97].

Морские офицеры, направлявшиеся в иностранный флот, должны были вести сбор сведений о морских путях, состоянии гаваней и городов, ими посещаемых, и их населении[98] и приобретать, как говорилось в повести «Гистория о Российском матросе» знания «по морям, где острова и пучины морские, и мели, и быстрины, и ветры, и небесные планеты, и воздуха»[99]. Сведения, приобретенные Матвеем Коковцевым[100] во время службы в мальтийском флоте, а затем в Архипелагской экспедиции, способствовали составлению книг с описанием Архипелага и «Варварийских берегов» (побережья Туниса и Алжира)[101]. Мальтийская практика и опыт пребывания в Архипелагской экспедиции были использованы российскими моряками при несении службы в Средиземном море и после войны. Отмеченный вниманием царской семьи, Т.Г. Козлянинов будет командовать между 1776 и 1779 гг. небольшой эскадрой, несшей службу в водах Средиземного моря, и вести успешные переговоры с султаном Марокко. Иными словами, направляя своих офицеров на практику в мальтийский флот, Адмиралтейская коллегия, по-видимому, заглядывала в своих планах далеко вперед.

Посылке русских офицеров в мальтийский флот предшествовала разведка обстановки в Средиземном море, предпринятая по инициативе Екатерины II. В 1763 г. на российских верфях был заложен фрегат с символическим названием «Надежда Благополучия», который специально предназначался для плавания в «Медитерренское море»[102]. В документах того времени и литературе он известен как «Володимиров фрегат», так как был зафрахтован для плавания в Италию компанией тульских купцов во главе с Иваном Владимировым[103]. Командовал фрегатом опытный морской офицер Ф.С. Плещеев, плававший с 1743 г., произведенный в капитаны І-го ранга в 1764 г. (погиб на «Евстафии» в 1770 г. во время Чесменского сражения)[104]. В плаваньи участвовали и другие морские офицеры, отличившиеся в русско-турецкой войне в составе Архипелагской экспедиции: в будущем адмирал Вилим Фондезин (1740-1826), П. Аничков, И. Арцибашев и др.[105]

Торговый фрегат

Екатерина II предпринимала шаги, направленные не только на выяснение обстановки в Средиземноморье, но и на развитие там русской торговли (а попутно и осуществлении разведки). Эта политика имела свою историю. В России уже в конце XVII в. было хорошо известно о весьма прибыльной торговле Франции, Англии и Голландии в Османской империи[106]. Петр I безуспешно ставил задачу в переговорах с Портой (посольство Е.И. Украинцева 1699-1700 гг.) добиться свободы торгового судоходства по Черному морю в расчете на выход в Средиземноморье. Однако и по Прутскому договору 1711 г. российская торговля с Османской империей могла осуществляться только сухим путем. Лишь по Белградскому трактату 1739 г. Россия получила те же привилегии, что Англия и Голландия, – осуществлять морскую торговлю, но только на турецких судах. В начале 1740-х гг. президент коммерц-коллегии Б.Г. Юсупов уже запрашивал российского резидента в Константинополе А.А. Вешнякова об условиях торговли в Черном море и Восточном Средиземноморье[107].

С конца 1740-х гг. возникают планы создания русских торговых компаний в Константинополе: отдельными купцами осуществлялась также торговля в Архипелаге[108]. Во второй половине века российские предприниматели стали более активно проявлять намерения организовать торговлю в Средиземноморье. Так, в 1756 г. «московский первой гильдии мещанин шолковой мануфактуры и завода содержатель Василий Макаров сын Хастатов, калужский первостатейный купец Никита Тимофеев сын Шемякин и ярославский первостатейный купец Алексей Иванов сын Ярославцев» предложили создать торговую компанию «от Темерникского порта через Черное море в Константинополь, в Италию, в Венецию и другие тамошние места»[109]. Компания была утверждена коммерц-коллегией и получила монопольные права на торговлю из Темерникского порта, отмененные лишь в 1762 г. Из того же порта намерение отправить до 20 тысяч пудов железа через Константинополь в Средиземное море выразили в 1763 г. «содержатель железных и медных заводов Твердышев с братом и Мясников», при этом коллежский асессор Твердышев писал в кратком экстракте: «Начатое не весьма еще в давнем времени произведение российской коммерции от Темерникского порта по Черному морю в Константинополь, хотя и на турецких судах, однакож подает надежду к большему оной туда и далее по Средиземному морю в Италию и в другие разные государства распространению»[110].

В публикациях прошлого века затерялось прошение тульских купцов Ивана Владимирова, Лариона Лугинина, Михаила Пастухова и Михаила Грибанова с собственноручными пометами императрицы от 23 сентября 1763 г.[111]. Из документа следует, что инициатива создания компании принадлежала Екатерине. «Уведомились мы, – пишут купцы, – от статского действительного советника господина Теплова, что Ваше Императорское Величество, имея попечение матернее о благоденствии своих подданных, желаете, чтоб купечество Российское имело торг в Средиземном море из Санктпетербурга». Екатерина, как и ее секретарь и, по мнению Исабель де Мадариага, «движущая сила» многих преобразований того периода Г.Н. Теплов, приобрели акций компании на 10 тысяч рублей, а на просьбу купцов о принятии их под монаршее покровительство имератрица отвечала: «компании быть под нашим единственным ведением».

Страстное желание императрицы направить в 1764 г. из Петербурга фрегат в Средиземное море под видом коммерческого мероприятия внушило тульским купцам смелость едва ли не диктовать государыне свои условия. Они просили пожаловать им «на первый случай» фрегат с пушками (примечательно, что императрица была готова при необходимости предоставить и два судна с военной командой). Купцы отказывались содержать корабль, обещая уплатить только фрахты, и Екатерина дала распоряжение на первый год «фрегату быть на нашем содержании всем экипажем и командою». Купцы желали, чтобы капитан фрегата Ф.С. Плещеев не торопил фактора компании, «потому что все сие предприятие будет служить только опытом на будущее время торгу государственному». Императрица согласилась и с этим, хотя на следующие годы опыт не повторился. Купцы настаивали, чтобы фактору, который отправится сухим путем, были приданы два переводчика, и Екатерина делает отметку – «Теплов приискать имеет способных и надежных людей»[112].

Забота о факторе компании, образованном казанском купце Пономареве, которым интересуется русский двор (в частности, о нем расспрашивал молодой наследник)[113], также имеет свои основания. По-видимому, на него и капитана Ф. Плещеева были возложены специальные поручения, об их исполнении они обязаны были доносить в Петербург. Первым отчетом Пономарева было сообщение о благополучном прибытии фрегата в Ливорно и о том, что «24 ноября, в Екатеринин день, происходила в греческой ливорнской церкви торжественная служба на русском языке, служил иеромонах с фрегата, служил в богатом облачении, присланном императрицею в греческую церковь»[114]. Иными словами, связи церковные прокладывали путь политическим. (И впредь корабли Архипелагской экспедиции будут везти облачения и предметы церковной утвари для православных церквей в Средиземноморье.)

Впрочем, успеху похода торгового фрегата способствовала и его дипломатическая подготовка: через российского посланника в Вене князя Д.М. Голицына Коллегия иностранных дел снеслась с правительствами итальянских государств и обратилась к ним с просьбой оказать содействие тульским купцам и их фрегату. В ответ неаполитанский посланник в Вене сообщил, что его король не отказался бы заключить с Россией трактат о коммерции, а тосканское правительство выразило желание иметь в Ливорно русского консула[115]. Однако Коллегия иностранных дел еще не была готова воспользоваться этими предложениями, как и высказанной в очередной раз готовностью Венецианской республики вернуться к вопросу о заключении торгового трактата. По-видимому, Екатерина II решила на первый раз ограничиться рекогносцировкой, удачно сочетавшейся и прикрытой торговыми целями. Фрегат возвратился из Ливорно только в сентябре 1765 г., нагруженный иностранными товарами[116]. Его командованием, вероятно, были установлены некоторые связи, которыми в 1768 и 1769 гг. смог воспользоваться А.Г. Орлов. Более того, по сведениям Кл. Рюльера , по крайней мере часть денег, вырученных в Италии «Володимировым фрегатом», была предназначена для расходов миссии Папазоли (об этом далее). По-видимому, неслучайно осенью 1768 г. в Ливорно состоялась встреча А.Г. Орлова с капитаном «Надежды Благополучия» Ф. Плещеевым, который немедленно отправился в Петербург, а затем прибыл в Средиземноморье в составе первой эскадры Спиридова на флагманском корабле «Евстафий». Остается добавить, что П. Бартенев, опубликовавший прошение тульских купцов, был недалек от истины, полагая, что история «Володимирова фрегата» свидетельствует о том, что российские «политические успехи, ознаменованные Чесменскою победою» готовились заранее[117].