Андрей Гоголев - Заратуштра

• Название: Заратуштра
• Автор: Андрей Гоголев
• Жанр: Русское современное
• Год: 2016

Сюжет облечён в литературную форму остросюжетного романа не без элементов мистики с тем, чтобы изложение сути религий и верований на высшем уровне их функционирования стало бы доступнее как можно большему числу людей. Герой романа обращается к «копилкам» имперских и локальных верований: в устах персонажей книги легко угадываются фразы из Библии, евангелий и апокрифов, из книг Авесты, Энциклопедии Абхидхармы, Корана, табличек библиотеки Ашшурбанапала, а также изречения Конфуция, высказывания известных философов, богословов и историков; предпринята также реконструкция древнеславянских верований по итогам исследований акад. В.А. Чудинова.

При всём при том никаких упрощений понятий не делалось. Книга для тех, кто любит уникальную историю своей страны и верит в будущее России.

Лейтмотивом сюжета романа служит развитие идеи, к которой пришли одновременно и Ф.Ницше и Ф. Достоевский:

«У каждого народа – свой бог, и чем сильнее народ, тем особливее его бог. Когда же боги становятся общими, когда начинают у многих народов становиться общими понятия о зле и добре, тогда вымирают народы и тогда самое различие между злом и добром начинает стираться и исчезать»

Однако если народ индивидуален в своём коллективном сознании, то он образует индивидуальное государство. Но у каждого народа – свой бог, должен быть свой собственный бог! Следовательно, у каждого государства также должен быть свой бог, отличный от богов в иных государствах. Но если бог один в нескольких государствах, то такие государства являются химерами. Или химерой является их общий бог.

И последнее. Текст оказался бы трудночитаемым, выполни я все правила цитирования: настолько обильно он насыщен идеями и высказываниями, которые мне не принадлежат. Поэтому постоянно отсылать читателя к номерам стихов, айятов, к фрагардам, наскам, ха, карикам и т. п. первичным и объединительным текстовым ячейкам литературных памятников мира и к другим источникам мною посчиталось ненужным – имеющий уши да услышит; знающий да узнает. Однако при любом использовании заимствованного материала, – будь то лишь отдельная меткая фраза или объёмный пассаж, будь то прямая мысль, мысль, которая только навела меня на собственные размышления, или будь то графический или музыкальный образ, – в любом случае автор первоидеи обязательно включался мною в перечень, помещённый в конце работы, либо прямо упоминается в тексте Пояснений.

---

Здесь пролегала южная граница Руси храма Рода.

Он и раньше видел море, Море солнечных слёз; иссиня-чёрная вода, волнами выбрасывающая на берег янтарные капли. Заратуштра бродил по мягкому донному песку, и иногда ему казалось, что он гуляет не в воде, а по воде – так легка была его поступь.

Южное море было иным. Оно не могло ничем защититься от мощи Солнца, было тёплым, и поэтому проигрывало свою извечную борьбу со стихией Огня, ежесекундно отдавая стихии Ветра щедрую дань частью своего тела.

В один из дней горизонт ощетинился белыми зубцами.

«Когда-то там были холмы, потом наступил холод и, съёжившись от него, они дружно потянулись ввысь, к Солнцу, отряхивая снег со своих склонов и оставляя только шапки льда на своих зубцах-макушках. Холмы заматерели в своей могучести, получили в награду свет, но тепло не возвратилось. Раз обманутые в своих ожиданиях, они теперь никому не прощают беспечности.

В этих краях бессмысленно проповедовать главенство какой-либо иной стихии, кроме Огня – он здесь правит всем!»

Так думал Заратуштра.

Проходили долгие часы плавания. И вот, споткнувшись об очередную волну, чёлн вздыбился и вынес взор Заратуштры к подошве гор. Его путешествие по Первому морю заканчивалось.

Берег был скалист, безлюден и неприветлив. О присутствии людей говорила только еле заметная тропинка, ведущая в горы; она и приняла шаги северного гостя.

К пещере

Первый же костёр собрал всех, кто хотел подивиться страннику и услышать голос неубоявшегося бросить вызов морю на столь хрупком судёнышке. Уже только одно это делало северного гостя почти богом в глазах окружающих.

Никто не торопил события, не торопил их и Заратуштра, совсем не замечая, что путь от одного костровища до другого был всё меньше, теперь и полдня не занимая.

К тому времени по горам пронеслась весть о пришельце разума необычайного, о пришельце, который время от времени заводит разговор о непонятном, – о сверхчеловеке.

«К объединению родов – только один путь: путь силы власти», – так думал Виштаспа, царь раздробленных племён. Переодетый, он однажды присел у костра в полной уверенности остаться не узнанным, но стал узнаваем потом всеми, когда объединил подданных под флагом новой веры, тем флагом, под которым только и можно было собрать людей, ещё не знавших до того понятия государство.

Уходя, царь Виштаспа оставил своего верного помощника, который усердно записывал за гостем гор. Записанным соединялось в единое всё, что царь пытался собрать сам, но не смог объединить в единое верование. Как нетрудно было догадаться, его же распоряжением все новые друзья странника были одарены пищей и новой одеждой, а через них и он.

Уже очень скоро собирающиеся у костров с гордостью стали называть себя учениками Заратуштры, прибавив к его прозвищу и его новое имя: Спитама.

Путь всё реже и реже пересекал людские жилища, склоны гор становились всё менее лесистыми.

Однажды вечером Заратуштра почувствовал, что дальше ему надлежит идти одному – предстояла встреча; троп больше не было, и поутру он направился к вершинам гор.

Уже вскоре он услышал свист закрученного ветра. Взгляд в небо поймал орла, на шее которого свилась змея. Явно не замечая тяжесть этого «ожерелья мудрости», орёл радостно приветствовал Заратуштру грудным клёкотом, полуслепая змея показывала головой направление пути к пещере.

Мудрость идиотов

Вход в пещеру обволок туман; за спиной Заратуштры мирно спала змея и дремал орёл. Ученики принесли пищу для Заратуштры, для его костра и для его зверей.

Потянулись долгие разговоры.

– Скажи, Спитама, какой дар нужно считать бескорыстным? – начал беседу один из пришедших.

– Только тот, который для украшения сознания. Все остальные шесть типов даров – от лукавого. Например, дар ради обретения славы – это когда богач использует своё состояние на благодеяния и милостыню. Ведь если он нажил своё состояние неправедным путём, то его благосостояние принадлежит только тому, у кого оно похищено, но не тому, кому он дал милостыню.

– Скажи, – обратился другой к Заратуштре, – кого из людей можно считать славными?

– Тех, кто славен благомыслием мысли, благословием слова и благодеянием дела.

– А какова обязанность ремесленников? – спросил третий из учеников.

– Обязанность ремесленников заключается в том, – отвечал Заратуштра, – чтобы к тому делу, которое они не знают, они не прикасались, а то, которое знают, делали хорошо и внимательно и по справедливости просили плату. Поскольку случается, что если тот, кто не знает дело, возьмётся за него, то это дело будет испорчено и исковеркано. А если к тому же этот человек, кто его делает, очень доволен собой, то тогда уже это станет основой его греха…

Слова Спитамы отражались гулким эхом от сводов пещеры. Для одного из учеников – Неопознанного Совестью – они на время стали неразличимы, затмившись собственными размышлениями: «Неспроста Заратуштра всё время пристально смотрит на огонь: наверное, именно в нём он черпает секрет своей мудрости. Тот плохо отплачивает учителю, кто навсегда остаётся только учеником. Я сам стану Учителем, я построю храм в горах; огонь в нём будет гореть всегда и я стану так же славен, как и он, но я не буду отказываться от дорогих подарков… Мне не сравниться с ним в красноречии, но достаточно и того, что я запомнил; да и царский писец оставит мне возможность не забыть услышанного.

И вот ещё что: нужно обезопасить себя от сложных и каверзных вопросов моих будущих последователей, моей паствы. Сделать нужно так, чтобы люди воспринимали не смысл моих слов, но только тон речи, поэтому проповеди стоит вести вообще на новом языке, который я назову сакральным языком жрецов Храма Огня, языком «священных книг», и который вообще никто из

мирян не будет понимать; тогда можно будет смело говорить с амвона всё что угодно, оставляя людей в уверенности, что именно так разговаривают боги, и им ничего не останется, как и меня считать пришедшим к ним из Их уделов.

Я принесу народу новую Веру Огня, а во время службы новым богам призову в помощь хаому[6] Напиток будет уводить паству в миги блаженства, но глухие душой будут думать, что этим блаженством они обязаны мне, лично мне, но не пойлу Ахримана и его дэвов. Так я стану Первым жрецом Храма Огня – мобедом. И ничто мне не будет мешать сменить коллегию богов-ипостасей верховного бога Добра – Ахура-Мазды-Создателя: я придумаю образ бога-Хаомы, а воинственного Митру возведу на главный престол так, как только намереваются сделать с Перуном исходившиеся по миру племена на землях Спитамы. Хватит Митре маяться на периферии пантеона богов! Я, тем самым, опережу время, опережу Историю всего мира! А эти… Этим не долго владеть душами людей, и пусть даже царь Виштаспа им будет покровительствовать. И пусть родину Заратуштры люди ассоциируют с Адом веры маздаяснийской. Мне не нужен соперник, а народу всегда нужен образ врага. И да будет так!»

Пройдут годы. Последователи Неопознанного Совестью будут продолжать опыты с огнём. В итоге сущность их религии фактически составят ритуалы, которые и сложатся в результате этих бесконечных и бессмысленных опытов. То была мудрость идиотов.

Своим остановившимся в плёсах самодоволья сознанием Неопознанный Совестью застал только обрывок ответа Заратуштры:

– … да, это так.

Меж тем беседа, только недавно угасавшая вместе с костром, снова разгорелась. И самый способный ученик спросил:

– Ты говорил, что наш верховный бог Ахура-Мазда и злой дух Ахриман на Период смешения заключили договор о перемирии на девять тысяч лет. Не всё происходит сейчас по воле Ветров Добра – много людей совершают у нас больше грехов, чем праведных дел, они обмануты и подчинены Ахриманом.

Но может ли Добро вымотать силы Зла и победить его силой Разума Ахура-Мазды?

Заратуштра отвечал так:

– Люди при первоначальном творении были так мудры, что когда они только задумывали совершать деяния, они своими глазами ещё загодя видели награду за благодеяния и наказание за грехи, они видели не только свои мысли, но мысли всех, и ни один грех не исходил тогда от людей. Но затем лживый Ахриман скрыл награду за благодеяния и наказание за грехи, он скрыл четыре вещи: вознаграждение за благодеяние, за грех наказание, сами мысли людей и конец их дел. Уже скоро он распространит по миру много религий и греховных верований, чему из-за незнания добрых дел каждый будет очень верить и считать хорошей ту религию, которой обучен, и особенно сильной ту религию, благодаря которой у него будет власть…

Победа Добра будет не скорой, но неотвратимой, и будет это в четвертой четверти отпущенного людям века.

– Скажи, Спитама, где родина твоя? – задал вопрос кто-то из новых друзей, чем вызвал всеобщую улыбку: история Заратуштры уже давно была всем известна.