Валерий Чумаков - Нобели. Становление нефтяной промышленности в России

• Название: Нобели. Становление нефтяной промышленности в России
• Автор: Валерий Чумаков
• Жанр: Прочая документальная литература

Фамилия Нобелей гремела в России еще задолго до появления Нобелевской премии. Благодаря Нобелям мир узнал, что такое контактные мины, морские торпеды, системы центрального отопления, нефтяные танкеры, динамит, дизельный двигатель. В нашей стране больше знали не Альфреда Нобеля – основателя Нобелевской премии, а его старшего брата Людвига, бессменного руководителя крупнейшего в России «Товарищества нефтяного производства братьев Нобель» и создателя петербургского завода «Людвиг Нобель», известного сейчас как «Русский дизель».

---

7 сентября 1846 года в Высочайшем присутствии был проведен первый опыт с использованием сухопутных мин, получивших название «полевые», ныне известных нам, как «противопехотные». Кроме императора на испытаниях присутствовали молодой цесаревич Александр, которого живо интересовали все военные новинки, военный министр генерал Александр Чернышев[32], собственно Нобель, генерал Шильдер, Борис Якоби, ставший к тому времени уже академиком Императорской Академии Наук, и другие государственные лица. Были проведены подрывы трех разных видов мин. Первые срабатывали после прокатывания по ним мантелетов – больших щитов, использовавшихся при осаде объектов для того, чтобы подобраться как можно ближе к укреплению. Вторые взрывались после того, как кто-то задевал за прикрепленный к взрывателю шнурок. Наконец третьи реагировали на вес человека и взрывались после того, как на них наступали. Император остался результатами опыта весьма доволен. Он назвал мины «дьявольскими» и велел провести боевые испытания на Кавказе. А Людвиг Нобель в скором времени получил требуемые 40 000 рублей.

Но, не минами едиными жив был швед в России. Одним из самых прибыльных видов деятельности в то время считалось прокладка железных дорог. Строительством Нобель не занимался, зато ему удалось через того же генерала Шильдера в 1848 году получить крупный госзаказ на поставку комплектующих для Путиловского завода, на котором под руководством американских спецов производились первые российские паровозы.

Нобелевский завод рос ударными темпами. К началу 1850-х годов на нем работало уже около тысячи человек. «Всякое дело требует здесь строгого надзора, – писал Людвиг своему шурину, – и мне постоянно приходится бороться с недисциплинированными работниками, которые хотят получать как можно больше, работая при этом как можно меньше. Я проболел все Рождество, а когда выздоровел, выяснилось, что почти ничего из того, что должно было быть сделанным не сделано. При этом в качестве заработной платы, было выписано 21 000 рублей». Дел было невпроворот. Новые прожекты рождались в голове изобретателя с такой скоростью, что отследить их не успевал даже Стандершельд, тщательно следивший за разумностью финансовой политики растущего предприятия. Это было совсем непросто, так как Людвиг, несмотря на дружбу, старался скрыть прохождение любой копейки, мечтая поскорее расплатиться с долгами. И это частенько играло против него. Эммануил спроектировал и начал производство для мастерских Кронштадта специальных токарных станков и пятитонных паровых молотов. Под это дело Стандершельду удалось выбить неплохой бюджет. Зато после того, как правительство заказало Нобелю изготовление двух больших линий по производству тележных колес, он так вдохновился этим крупным заказом, что построил отдельно от завода фабрику по сборке колесных станков, даже не подумав об экономической эффективности предприятия. В результате, фабрика благополучно загнулась уже через несколько лет, сожрав несколько десятков тысяч рублей. На заводе Нобеля и Огарева были отлиты чугунные оконные решетки для Казанского Кафедрального собора Санкт-Петербурга, бутафорские пушки для украшения мостов города, его системы центрального отопления ставились в гостиницах, больницах и богатых домах. В 1853 году на Мануфактурной выставке в Москве Нобель получил малую золотую медаль за представленные образцы оригинальной металлической мебели и за «обширное производство на механическом его заведении». А двумя годами позже его, за работы по оборудованию мастерских нового Арсенала, представили и к правительственной награде – ордену Святого Станислава 3-й степени. Это был самый младший орден в империи, он представлял собой маленький золотой крест, который следовало носить в петлице, а его кавалеру полагалась государственная пенсия в 86 рублей.

В конце 1840-х годов Эммануил записался в первую купеческую гильдию. Для этого надо было объявить капитал свыше 50 000 рублей, с которого следовало заплатить более 5 % гильдейских сборов. Взамен новоявленный купец-предприниматель получил целый набор льгот. Купец 1-й (высшей) гильдии имел право на выполнение любых заказов и на неограниченный объем торговли (купец 2-й гильдии мог за раз держать товара не более чем на 50 000 рублей, а за год – не более чем на 300 000 и не имел права принимать заказы более чем на 50 000 рублей). Ему разрешалось ездить на четверке лошадей, носить шпагу или саблю, в зависимости от костюма, к нему запрещалось применять телесные наказания и так далее. В 1851 году он выкупил у своего компаньона, полковника Николая Огарева его долю и стал единоличным владельцем фабрики, которую переименовал на французский манер: Fonderies et Ateliers Mccaniques Nobel et RIs («Литейная и Механическая фабрика Нобеля и сыновей»). Производство, находившееся на левом берегу Большой Невки на Петербургской стороне, недалеко от Сампсониевского моста, было расширено: завод занял площадь в 3000 квадратных саженей (13 500 квадратных метров), на которых располагались два каменных здания с мастерскими, пристань, железная дорога, паровая машина в 40 лошадиных сил, три крана грузоподъемностью до 70 пудов[33] (1150 килограмм). Оценочная стоимость предприятия составляла полмиллиона рублей.

В 1852 году государство провело конкурс на размещение крупного заказа по изготовлению железных ворот для Кронштадтского Северного дока канала Петра I. Главными претендентами на его получение были завод Нобеля и завод одного из главных пароходостроителей России Франца Карловича Берда, тоже выходца из обанкротившейся Швеции. Конкурс проводился по закрытой системе, когда кандидаты предоставляли запрашиваемую ими цену за выполнение работ в запечатанных конвертах, не зная, сколько запрашивает конкурент. Конверты вскрывались одновременно в заранее обусловленное время, заказ же отдавался тому, кто запрашивал меньшую сумму. Берд первоначально запросил за чугунные ворота 25 000 рублей, а за железные – 22 000. В то же время он напряг все свои связи для того, чтобы выяснить, какую цену проставил Нобель. Результаты оказались неутешительными: лица, заслуживавшие доверия и крупных вознаграждений, довели до предпринимателя размер запрошенной Людвигом суммы – 17 000 рублей. Решив, во что бы то ни стало, победить в конкурсе и получить госзаказ, Берд сбросил свою цену до 16 000. Казалось бы, шаг был сделан верный, однако когда документы подали на подпись царю Николаю I, того такая большая скидка не просто насторожила, но именно взбесила. Ведь это говорило о том, что первоначальная цена была оооочень сильно завышена, что, согласно царственной резолюции, поставленной на протоколе результатов конкурса, было «поступком дворянскому достоинству не отвечающем». Заказ был оформлен на Людвига Нобеля.

Между тем, слова «… и сыновей» в конце названия фабрики, вовсе не были простой формальностью. К работе на заводе младшие Нобели привлекались, как уже говорилось, еще будучи подростками. Под наблюдением мастеров и инженеров они постигали в производственных цехах премудрости передовых технологий, а войдя в сознательный возраст, получали на отцовской фабрике каждый свою зону ответственности. Но и среди сыновей Эммануил ввел своеобразное разделение. Если Роберта и Людвига он готовил именно к управлению производством, то Альфреду досталось научное и конструкторское поприще. В 1850 году отец отправил его в двухгодичное путешествие по Франции, Италии, Германии и США. В Париже он почти год работал в лаборатории Жюля Пелуза[34], установившего в 1836 году состав глицерина. В той же лаборатории, только несколько раньше, с 1840 по 1843 году работал Асканио Собреро[35], открывший тот самый нитроглицерин, с которым у Альфреда будет так много связано. Это мощнейшее взрывчатое вещество живо интересовало и его отца, именно с его помощью он планировал увеличить мощность своих мин. Заряд в 4 килограмма пороха мог дать скорее психологический, чем физический эффект. Начинка мин профессора Якоби была более значительной – 140 килограмм пороха, но его мины были дороги и поэтому не имели в российском военном ведомстве особенного успеха. Поэтому развивать свой боеприпас Эммануил решил путем увеличения мощности вещества, составляющего заряд.

Война-кормилица

Формальным поводом для начала Крымской войны была защита православного населения Балкан от притеснений со стороны мусульманской Османской империи. Частично это было верно: христианское население Турции, составлявшее тогда 5,6 миллиона человек, давилось нещадно и постоянно взывало к русскому царю о защите. В 1852 году, когда взбунтовалась Черногория, восстание было подавлено с чрезвычайной жестокостью и, конечно, Россия не могла на это не отреагировать. Промолчать означало признать силу южного соседа, признать его право творить на своей территории все, что угодно, не обращая внимания на то, как к этому относятся другие государства. Царь Николай такого права за турецким Султаном признать не мог. Значительно позже российский дипломат Константин Леонтьев[36] в журнале «Гражданин» писал об этом периоде: «Война 53-го года возгорелась не из-за политической свободы единоплеменников наших, а из-за требований преобладания самой России в пределах Турции. Наше покровительство гораздо более, чем их свобода, – вот, что имелось в виду! Сам Государь считал себя вправе подчинить себе султана, как монарха Монарху, – а потом уже, по своему усмотрению (по усмотрению России, как великой Православной Державы), сделать для единоверцев то, что заблагорассудится нам, а не то, что они пожелают для себя сами. Вот разница – весьма, кажется, важная».