Валентина Коростелева - На ветрах разбойных лет

• Название: На ветрах разбойных лет
• Автор: Валентина Коростелева
• Жанр: Современные любовные романы

Повесть «На ветрах разбойных лет» – детектив, история о том, как пятеро друзей, бывших одноклассников, смогли остановить в небольшом подмосковном городе беспредел теневого хозяина, подмявшего под себя в большой степени и «власть имущих». Параллельно развиваются линии юношеских влюблённостей, драматические семейные перипетии главного героя – Олега Петровича. Кстати, все пятеро – Петровичи, что в своё время было замечено учительницей и косвенно послужило началу дружбы, протянувшейся через всю жизнь. Несмотря на криминальный фон, идея повести – главные человеческие ценности: дружба, любовь, преданность своей малой родине и людям, живущим на ней, – остаются во главе угла любой судьбы, любой достойной личности.

---

Как обычно, сегодня Иван Петрович отправился с Бимом в магазин и, как обычно, решил зайти в соседний подъезд к Григорию Гавриловичу, – что уже был слаб ногами и пользовался услугами Ивана Петровича во многих житейских делах.

Однако дверь отворилась почти сама собой, и тут же мимо него пронесли на носилках соседа…

– Что случилось? – успел спросить вслед, но не получил ответа.

Бим беспокойно скулил и буквально не пускал хозяина в чужую квартиру.

– Это ещё что? – возмутился Иван Петрович и, оттолкнув собаку, рванулся через прихожую в комнату.

Там сидела на стуле, рядом с пустой кроватью, дочка соседа, Наталья. У окна стоял муж, высокий и худой. Соседка, тётя Феня, что живёт этажом ниже, смахивала рукой слезы и причитала:

– Господи, ну зачем же так-то? Ну, пожаловался бы: может, и полегчало бы на душе…

– А на что жаловаться-то? – вскинулась Наталья. – Каждый выходной приходила, детей бросала своих, а порядок здесь наводила! Что он, не мог со мной поговорить по душам? Кто ему мешал?

– Гордость собственная, вот кто! – повернулся к ним мужчина. – Два-три раза я здесь был, и всё уходил с его выговорами. Не так живём, не то делаем…

– Так для вас-то, молодых, уже и время другое, а он в своём, никак, оставался. Душу-то не так просто развернуть! Да и нездоровье палки в колёса вставляет, уж по себе знаю…

– Господи, – не выдержала Наталья и откровенно, взахлёб, заревела. – Может, и по-другому надо было с ним!..

Иван Петрович подошёл к ней, положил большую тёплую руку на плечо.

– Не убивайся так, доченька. Тебе ещё растить детей надо! – И, обращаясь к соседке: – Что произошло-то?

– Да вот… наглотался этой дряни… – она показала на тумбочку с лекарствами. – Врач сказал, вряд ли спасут.

– Вот так, все время только о себе думал! – вырвалось у мужчины. – Всё с гонором своим большевистским! Всё ему не так и не этак! Был бы покладистей…

– Да перестань ты, зануда! – крикнула Наталья в сердцах. – Мог бы, как мужчина с мужчиной…

– Ну вот, нашли наконец-то виновника! Пребольшое спасибо! – стукнул тот по оконной раме, отчего стекло опасно «взвыло».

– Не ругайтесь вы хоть сегодня! – прикрикнула на них тётя Феня. – Чё сейчас говорить, все виноваты! – и, почти плача: – Одинокий он был, вот в чём дело. Очень одинокий! Ну, ходили мы все, вот и Иван Петрович – никогда, ни в чём не откажет, а душа-то у Григория всё сиротиною маялась… Да и, надо сказать, ящик этот проклятый, – она показала на телевизор, – тоже здорово постарался!

– А причём тут ящик? – недовольно спросил мужчина.

– А притом! Нам-то некогда в него сутками глядеть, а он, бедный, и смотрел, и переживал! От одних новостей с ума сойти можно, а уж про фильмы и говорить нечего! Одни убийства, да разбои, да разврат! Вот и сгорала душа-то бедная, ведь выплеснуть-то всю горечь, поделиться – не с кем было!.. Я что, я баба простая, еле грамотная, со мной ему неинтересно было… – и тётя Феня заплакала снова.

– А, может, с пьянки он учудил всё это? – хладнокровно предположил мужчина.

– Не-ет, он уже два месяца не вспоминал о ней, проклятой злодейке: дыхание стало перехватывать от неё.

– Последнюю бутылку давно в мусорку выкинула, – подтвердила Наталья, и опять заплакала.

И только Бим переводил свои грустные глаза с одного на другого, потом спрашивал Ивана Петровича: «Может, пойдём? А то и мне плакать хочется».

– Наталья, если помощь понадобится – не стесняйтесь. Дай Бог, может, спасут, – и они с Бимом пошли по делам.

Но спасти Григория Гавриловича врачам не удалось. Под вечер позвонила Изольда – так, от нечего делать, но узнав о беде и прихватив по пути Олега Петровича, примчалась к Ивану.

Посидели за чаем, поговорили и об одиночестве, и о равнодушии людей друг к другу.

– Кстати, вспомнилось одно стихотворение, – вздохнула Изольда. -

Хорошие, в общем-то, люди,
Мы всё же неважно живём.
Как мало друг друга мы любим,
Как редко на помощь идём!
А после, опомнясь, латаем —
Всё то, что полезло по швам…
И тут, как назло, не хватает —
Ни ниток, ни времени нам… —

и заключила:

– Нельзя нам теперь терять друг друга, никак нельзя!

– Да, понаставили стальных дверей да решёток на окна, чтобы добро сберечь, а про душу-то и забыли! – продолжая разговор, резюмировал Олег Петрович. – Тут виновато одиночество, а в другом случае – крайняя бедность на крайности толкает. Уже без стеснения в мусорных баках люди роются. А ведь не всякий такое унижение способен вынести!.. И дети – они тоже разные. Эти хоть навещали старика, быт устраивали, а есть и такие, что гуляют по белу свету, тоже полунищие, до «предков» ли им! Когда зачастую – ни работы, ни зарплаты нормальной…

– Но как-то надо сопротивляться, нельзя же вот так, – почти про себя рассуждала Изольда.

– Что делать, не все бойцами рождаются, – вздохнул Иван Петрович. – А государству пока не до нас…

ВЫСТРЕЛ ИЗ ПРОШЛОГО

Сегодня друзья впервые собрались все вместе и, естественно, – у Олега Петровича. Лидер есть лидер, сколько бы не прошло лет с юношеской поры.

– А ты, Олег, неплохо устроился! Вон, хоромы какие!

Тимофей восхищённо оглядывал большую комнату.

– Ну уж, хоромы! Обыкновенная квартира. Просто из трёх комнатёнок две сделал.

– И сам, слава богу, неплохо смотришься! – радовался Тимофей.

– Если вам угрожает старость, пожалуйтесь на неё в милицию, – парировал Олег Петрович.

– И пенсия, наверное, неплохая?

– И тут ничего особенного. Я ведь был вынужден уйти, что называется, в отставку. А с того момента многое закрутилось не так, как надо.

– А что случилось? – Мария всё ещё вглядывалась в Олега Петровича, будто вспоминая того, прежнего: молодого, энергичного, всегда подтянутого, всё разумеющего… Она знала, что нравилась Олегу, причём не на шутку. Но Марии тогда казалось, что Олег – какой-то не слишком натуральный, что ли. Уж чересчур хорош, уж слишком удачлив. И когда на выпускном вечере объявился тот самый горный инженер – дерзкий, веселый и в то же время необыкновенно чуткий к робкому девичьему сердцу, – судьба будто бросила Марию в его объятия…

– Да не хотелось бы сегодня ворошить всё это, – отвечая на вопрос Марии, проговорил хозяин.

– Ну, чего там, дед, рассказывай, куда деваться, – в дверях гостиной стояла Лена.

– Ну, Олег, не тяни! Мы же друзья! Или не так? – Тимофей со знанием дела допил рюмку, закусил грибочком и развернулся к Олегу Петровичу, мол, весь – внимание.

– Ладно, что делать. Закончил институт, уехал по направлению в Пермь. Заметили – и как инженера, и как секретаря комсомольского. Вскоре женился. Не знаю, по любви ли… Так получилось: часто стал бывать у одного видного обкомовского начальника, а у того – дочь, Светлана. Вскоре был уже заведующим отделом. Энергии, ума – хватало, и через два года уже был третьим секретарём обкома.

– Это ты всё вверх шёл, так? – Иван Петрович по привычке расставлял точки над «и».

– Точно, так оно и было. Порою даже не верилось, уж чересчур гладко и красиво всё выходило.

– Но судьба не любит однообразия, – вступила Изольда, почти улыбаясь. Она чувствовала на себе взгляды Ивана Петровича, такие же откровенные, как много лет назад. И от этого, и оттого, что сумела как женщина сохранить всё-таки желанную внешность, и оттого, что наконец-то все снова встретились, буквально сияла. Ей не раз говорили о сходстве в глазах, фигуре, причёске, поведении – с Ириной Мирошниченко, а она была Изольдой Горской и вовсе не стремилась ни на кого походить.

– Понятно, в каждой избушке свои погремушки. Олег, не тяни кота за хвост! – Тимофей почти стукнул рукой по столу, отчего его всё ещё густая шевелюра колыхнулась.

– Ладно, только коротко. Не хочется портить встречу… Однажды, и уже в который раз, поехали на «царскую охоту» в заповедник. Там был участок, законом отведённый для того. В этом плане – никакого криминала. Естественно, было немало людей, обслуживавших всё это. Первый меня звал с собой, потому что потом за столом я устраивал всем буквально мозговую атаку, что-то вроде нынешних модных кроссвордов. Ну, конечно, щадя самолюбие Первого… В общем, получалось и занятно, и полезно, без пошлых анекдотов и прочих сальностей.

– Да вы всегда были такой молодец! – Изольда, румяная от вина, всё ещё почти радостно слушала старого друга.

– Нет уж, какой молодец! Слушайте дальше, раз завели. – Олег Петрович уже сам «гнал коней». – В ту охоту ранили одного из помощников егеря.

– Как, ты? – Мария невольно расширила и без того большие, красивые голубые глаза.

– Нет, не я. Но беду свалили на меня. Я должен был, по раскладу, быть близко от него. И как-то весть эта очень быстро разнеслась… До суда Первый не дал довести дело, пострадавшему оказали всяческую помощь, а я оказался без вины виноватым: один давний мой недоброжелатель, бывший на охоте, подставил меня.