Леонид Савельев - Расклейщик объявлений

• Название: Расклейщик объявлений
• Автор: Леонид Савельев
• Жанр: Короткие истории

Сюжетные линии произведений Леонида Савельева напористы, остры, неожиданны и динамичны. Прозу автора можно отнести как к остросюжетной, так и к лирической, повествующей о взаимоотношениях людей. Почти в каждом рассказе или повести Леонида Савельева существует интрига, понятная лишь только по прочтении текста, она везде разная. Но не великолепные сюжеты составляют основу успеха и самобытности автора. Автор смотрит «изнутри», сдирая одежды и разоблачая мысли каждого из героев. Собственный стиль, великолепные сюжеты, легко узнаваемые в себе или знакомых герои – это залог успеха и уникальности нового автора.

---

Мужчина улыбнулся. Вся любимая музыка, что была у него на дисках и флешке, была от Стаса. Как он забыл о Стасе? Семнадцатое ведь скоро.

Быстро набрал текст: «Конечно, у Стаса встретимся. Хочешь и раньше, по прилёту позвони мне. Буду рад». Отправив сообщение, набрал Сашу.

– Я буду скоро, купить что-то по дороге?

– Да вроде есть всё.

– Ты подумай. Я на мойке пока, как домоют, двинусь домой. Надумаешь, позвони мне.

– Угу, Ген.

– А?

– Я вот сейчас Вике читаю Айболита.

– Молодцы! И что?

– Тут вот… Он пришивает зайчику новые лапки.

– Ну да, помню. И что?

– Да я вот сколько до этого читала, сколько в детстве слышала… И так же как ты «и чё?»… Не доходило до меня. Не могла очевидный вопрос сама себе задать. А вопрос на поверхности.

– Я «чё», Саш, не говорю… Я всегда говорю «что».

– Я абстрактно… Сложно с тобой.

– Ну, так и что? Что на поверхности-то?

– Тебе ничего странным не кажется?

– Да нет. Не кажется. А что?

– А откуда он взял эти новые лапки?

3. Zippo

– А ты чего язык не высовываешь, когда пишешь? – Галя подняла глаза на Андрея. По взгляду было понятно, что её мысли далеко за пределами их дома.

– Чего?

– Язык, говорю, высовывай, когда пишешь.

– Зачем?

– Так аккуратнее получается. Дети, когда старательно пишут, высовывают язык.

– Да ну тебя! Отстань, не мешай.

– Ладно, работай, работай.

Встав, Андрей потянулся, включил электрический чайник, вышел из кухни. Галя, почесав ручкой висок, тихо и облегчённо вздохнув, принялась писать дальше.

– Ма! Дай тысчонку.

Галя вздрогнула.

– Ты чего пугаешь? Видишь, занята? Зачем тебе?

– С пацанами в кино пойдём.

– А чего у нас в кино такие билеты дорогие стали?

– Ну, мам…

– Я занята. У меня нет. У папы возьми.

Сын ушёл. В комнате послышались голоса. Галя всё не могла привыкнуть к огрубевшему голосу сына. Издалека голос был совсем взрослым, мужским.

– Не, ну офигеть, а! Штуку ему на кино! Разорит он нас, мать, с тобой. Слышь, Галь! Наш сын в кино меньше чем со штукой не ходит. Га-аль!..

– Да, слышу, слышу, Андрюш! Не мешай, а? Мне чуть-чуть осталось.

– Да. Давай заканчивай, а то уже жрать охота. Приготовила бы чего.

Андрей сел рядом с женой, держа в руках смартфон. Сев, начал тыркать пальцем по экрану, читая, как всегда, статьи в интернете.

– А! Ё! Слышь, чё? Ха, забыл тебе сказать. Сегодня Ванька рассказывал, поехал в ментуру узнать насчёт прав. Он же к Верке с Серёгой в Калифорнию хочет съездить на месяцок. Так вот, говорит, приехал туда. Хочу, говорит, права получить, чтобы в Америке действовали.

Галя положила ручку на стол. Сдержанно вздохнула. Сложила руки и посмотрела на мужа.

– Чё? Чё ты так смотришь?

– Не, ничего… Просто.

– А-а-а… Ну так ё… Сидит там в окошечке какая-то мокрощёлка, и знаешь, что говорит ему?

– Нет.

– Говорит, а вы знаете, какие у нас сейчас напряжённые отношения с Америкой?! Прикинь!

– Прикидываю.

Галя встала, надела фартук, открыла кран с водой и, достав картошку, начала чистить.

– Ты чё вскочила-то, Галь? Доделала свой план, что ль?

– Нет. С утра пораньше встану, допишу.

– А-а-а… Ну да… Приготовь тогда, что-то жрать уже охота. Я сейчас что-то Маркина вспомнил. Помнишь, у него была майка: спереди флаг пендосовский, а сзади я, типа, люблю Америку! Хе! Вот в такой майке Ваньке нужно было в ментуру за правами идти. Прикинь, какой фурор он бы там произвёл! Кстати, семнадцатого у Маркина все соберутся, нужно идти. Дай-ка я ведро возьму, мусор выкину.

– Семнадцатого? А, ну да. Семнадцатого.

* * *

Маркин. Я постоянно помнила о Стасе. Но сейчас муж так неожиданно вспомнил о нём. Вспомнил мимоходом. Я привыкла уже не раздражаться. Не раздражаться на лень мужа. Не раздражаться на сына. Не раздражаться на быт. На свою жизнь. Привыкла. Если воспринимать все близко, то жить становится ещё сложнее. Невыносимо. Это нужно в себе воспитать. У меня не получилось. У меня это пришло сразу. Пришло, когда я рассталась со Стасом. В тот же день. Именно тогда я перестала раздражаться и просто стала принимать все, как есть. Мне стало понятно, откуда это раздражение. А оно было от отношений со Стасом. Я любила Стаса, но у меня был маленький сын и муж. В то утро я как обычно сказала домашним, что иду на работу, а на работе сказала, что иду в больницу с сыном, а сама пошла к Стасу.

Когда он принёс кофе, я лежала под одеялом и курила.

– Зажигалка, как у Андрея. Я ему такую же подарила год назад.

– Так это его «Zippo», мы тут пиво пили, забыл. Забери! А… Ну да… Сам возьмёт.

– Стас! Мне так сложно жить двойной жизнью. Ванечка ещё маленький, сейчас самое время.

– Чего самое время, Гал?

– Ну… Блин! Стас! Ванечке будет легче, пока маленький. Короче, я хочу уйти от Андрея.

– Ну ты даёшь!

– Значит тебе это не нужно?

– Хм! Ты ко мне, нужно полагать, уходить собралась? Да? Галь! Я не создан для семейной жизни. Ты чего? Галь! Зачем тебе это? Андрей – мой друг. Что я ему скажу?

– Ты не хочешь со мной жить? Ты меня не любишь?

– Галь!.. Я вот… Ну привык я. Живу один. А тут будешь ходить туда-сюда, туда-сюда… Ваня кричать будет. Галь, не для меня это.

Когда я шла домой, вытирая прорвавшиеся слёзы, я повзрослела. Домой пришла уже взрослой женщиной. Моё детство кончилось в тот день. Его оборвал и закончил Стас. Я стала взрослой и ненавидела его тогда. Я даже желала его смерти. Мучительной и долгой смерти.

И лишь спустя время я поняла, насколько Стас был прав. Через пару лет появилась благодарность к нему. Ничего бы не вышло. Я бы сломала жизнь и себе, и Ване, да и Андрею тоже. И жизнь Стаса была бы испорчена. Есть люди, с которыми хорошо. Божественно хорошо. Но «хорошо» не вместе. Когда вместе – всё исчезает. Стас такой. Он бы рассыпался, будь он со мной. А за ним следом развалилась бы я, мой сын, да и муж. Всё бы разрушилось и ничего не осталось. Он был прав. Он был как всегда прав. Стас. Стас Маркин.

4. Гэреушник

– Да, Дрюнь, привет!

– Русик, а ты слыхал, что Тиха в Италию переехал?

– Неа! Не слышал.

– Я сейчас с ним говорил. Он там, в Италии сейчас.

– В гей-европе короче. Ну, хрен ли! Я читал, что он там пишет. Давно ему было пора сваливать жопу европейцам лизать. Писателишко! Не патриот он ни хера!

– Да ладно, нормальный он. Гонишь ты!

– Да это я так. Может, и нормальный, но пишет херню всякую. Ё! Слушай, у меня заказ, мне ехать нужно.

– Давай. Только… это… Слышь, Русик, ты семнадцатого-то к Маркину пойдёшь? Тиха, кстати, из Италии прилетит, тоже будет.

– А чего семнадцатого?… А! Ёпрст! Стас ведь! Ну да, конечно. Без базара, буду. Ладно, Дрюнь, пора на заказ лететь, потом созвонимся.

Руслан положил трубку и завел машину. С заказами сегодня весь день плохо. За вечер только второй вызов. Включив навигатор, он двинулся по адресу. В заявке было указано кафе. С тоской подумал, что опять будут пьяные и опять придётся дышать в машине чужим перегаром. Почему люди, выпив, не жуют хотя бы жвачку, прежде чем сесть в машину? Неужели они не понимают, как тошнотворно от них воняет перегаром и сигаретами? Добравшись до адреса, осмотрел кафе. Явная рюмочная, дешёвая забегаловка. Если выйдут «рогами в землю», конечно, придётся отказывать. С тоской вспомнил, как месяц назад, сжалившись, посадил прилично одетого сильно пьяного мужика, а тот, заснув, обоссался. Химчистка салона, потом простой в ожидании, когда высохнут сиденья. Попал и на деньги, и на время. Набрав на смартфоне вызов клиента через оператора, стал ждать ответа.

– Добрый вечер, водитель беспокоит, я у входа. Вы выходите?

– Ща!

Через пару минут в дверях забегаловки появился низкорослый крепкий мужик в дешёвой куртке и галстуке. Открыв дверь, молча сел рядом с Русланом.

– Тебе придётся меня подождать, я не допил пиво, я заплачу.

– Хорошо. Допивайте.

– Я только с Донецка.

– А там ещё не вывели войска?

– Какие войска? Я гвардии капитан в отставке! На побывку со своим взводом. Мы добровольцы.

– Жарко там?

– Можешь посмотреть в интернете. Набери «как уничтожали Айвар». Там моя рука… Вот так салфеткой кровь ему на роже вытирает. А потом ножом в сердце. Ну ножом-то на видео нет. На видео всё нежно. Типа забота о нём… Навели мы там, конечно, шороху, цука… навели.

* * *

Я смотрел на мужика. Явно не совсем адекватный, раз с войны. Но достоин уважения. С этими фашистами легко бороться и осуждать дома на кухне. А этот не треплется, а воюет.

– Ну, вы идите тогда, допивайте пиво, по дороге поговорим.

– Я быстро. Меня Володя зовут. Я положу у тебя тут свою сумку.

– А я Руслан. Очень приятно. Оставляйте свою сумку, конечно.

Когда Володя ушёл, я выключил зажигание и посмотрел в окно. Да… У Стаса, можно сказать, юбилей. Мы познакомились с ним ещё в институте. Началось все с фильмов. Жили мы на разных концах города и встречались в центре, обменивались видеокассетами. Мне нравился его вкус. У него всегда были хорошие фильмы. Не простые боевики, а хорошие триллеры. Позже я стал приходить к нему попить пивка. Дома всегда собирались компании, и мы смотрели видеоклипы под пиво. По правде, мне не совсем нравилась та музыка, что они слушали, я любил больше русский рок. Но сама обстановка, люди, атмосфера были интересны, забавны и неординарны.