Ильхам Рагимов - Достичь вершины

• Название: Достичь вершины
• Автор: Ильхам Рагимов
• Жанр: Исторические приключения

Их пути вряд ли бы пересеклись. Один – иудей, другой – мусульманин. Один – известный путешественник. Другой – переводчик в нефтяной компании. У них мало общего. Их объединяет онкологическая болезнь, которая, как ни странно, помогает им не просто бороться со смертью, но дает возможность взглянуть на жизнь другими глазами. Если люди ищут друг в друге сходства, а не различия, им легче достичь вершины. Книга была издана в 2004 году, за 4 года до выхода фильма «Пока не сыграл в ящик».

---

Он постоял молча несколько минут, вглядываясь по ту сторону прозрачного стекла, занятый своими мыслями, не вникая в посторонние формы. Раздался звук открывающейся двери. В палату вошла невысокая медсестра:

– Мистер Боннер, родные Мендеза хотят с вами поговорить.

– Зачем я им понадобился? – пожал плечами док. – Скажи, что все прекрасно, и операция прошла очень удачно. Поверь мне, что я сказал бы то же самое.

– Они настаивают, – виновато, будто оправдываясь, отвечала медсестра.

– Господи, Боже Праведный, – в сердцах выпалил Боннер, – избавьте меня от сопливой сентиментальности.

– Хорошо, я постараюсь объяснить, что вы очень устали, – девушка решила не доканывать хирурга, понимая причины его раздражения. Она развернулась и только собиралась выйти, как Лиам ее остановил.

– Постой, Арета, – он обречено склонил голову. – Не стоит. Сколько их там собралось? Десять, пятнадцать?

– Не думаю, – пожала плечами Арета. – Кажется, человек пять или шесть, не более.

– Скажи им, что буду через пять минут.

– Хорошо, – медсестра кивнула, покорно скрестив руки чуть выше пояса, будто слушала проповедь.

– И еще…наблюдай через каждые полчаса за графиком ритма сердца. Когда проснется, проверишь давление. Все данные в конце дня доставишь мне в кабинет. Кто будет тебя заменять?

– Роза. – кратко ответила Арета, добавив. – Роза Паталаки. До утра будет она.

– Скажешь ей, чтобы сменила ему повязку.

– Когда?

– Утром, – он посмотрел на нее, чтобы убедиться насколько точно она усвоила данные ей распоряжения. Взгляд медсестры непреднамеренно скользнул мимо глаз Боннера.

– Ясно ли я выражаюсь, Арета? – чуть строже спросил Лиам.

– Да, предельно, – быстро ответила медсестра.

– Рану не стоит теребить, чтобы вызвать ненужное кровотечение. У него очень мягкие мышечные ткани живота. Мизер жировой прослойки. Счастье хирурга, а не пациент. Кстати, это его первая операция, после сна у него может возникнуть первичный стресс. Реакция на наркоз. Если уж очень будет хныкать, сделаешь снотворную инъекцию, – записывать не было необходимости. Рутинные, послеоперационные процедуры, которые все же, не лишне было повторить. – Но парень вроде не проблематичный. Настоящий мачо. Вдобавок, обещал мне текилу.

* * *

Первым на Боннера напала полноватая, смуглая женщина. По ее пухлым щекам непроизвольно текли слезы, а короткие, мясистые ручки импульсивно жестикулировали в унисон быстрой, не совсем понятной речи, состоящей из ломаных английских вопросов и испанских благословений Господа Бога. Она то и дело крестилась, сжимала вместе кулаки, после чего снова и снова обращалась к Боннеру. Сомнений быть не могло. Даже не знающий ее человек, мог бы догадаться, кем приходилась эта женщина больному. Никто не может так эмоционально переживать за результат операции, как мать. Ей ужесказали, что все обошлось, и ее сыночек будет жить. Однако, матери хотелось услышать приятные вести из уст самого хирурга.

– Сеньора Мендез, я полагаю? – поздоровался Лиам.

– Да, да сеньор сирухано (по испански – хирург), я мать Хоакина. Расскажите как он себя чувствует? Как мой мальчик? Умоляю вас, сеньор сирухано, ответьте несчастной матери, с ним будет все в порядке? – она держала в руке скомканный влажный от слез платок.

– Ваш сын, сеньора Мендез настоящий джентльмен…мачо. – улыбался Боннер. – Не забудьте пригласить на его свадьбу.

– Он будет жить, не так ли, доктор? – вопросы так и сыпались.

– У меня никогда на этот счет не было сомнений.

Боннер лениво почесал левую щеку, с трудом сдерживая самообладание. Плач стал ему порядком надоедать.

– Спасибо тебе Иисус, Дева Мария, ты услышала мои мольбы.

Слезы сеньоры Мендез усилились, она в очередной раз перекрестилась и в порыве неудержимой радости бросилась на шею врача.

– Спасибо вам, сеньор сирухано, Господи как я вам благодарна, – она душила его своими короткими, крепкими ручонками, придавливая пышной грудью диафрагму Лиама.

– Сеньора…сень…ора…Мен…Мендез, – запыхался Боннер, – отпустите меня. Мне тяжело дышать. Это мой долг…Черт возьми…Не стоит меня за это благодарить. Отпусти меня, толстая сучка.

Последние слова были высказаны хриплым шепотом и не услышаны никем, даже самой мексиканкой, чьи уши были заложены потоком радостных известий. Неизвестно, сколько еще бы продолжалась «пытка» врача, не подоспей на помощь седовласый мужчина с редкими тонкими усиками. Это был отец Хоакина, Хорхе. Он взял под руку жену и сказал ей пару слов, значения которых Лиам не понял. Перевод был не столь важен. Главное, она от него отстала, хотя и продолжала пускать слезы радости.

– Простите, ее г-н Боннер, – мужчина пожал руку Лиама, – материнское сердце.

– Понимаю, – отдышался Лиам.

– Она очень впечатлительная. А когда речь идет о собственном ребенке, эмоции усиливаются в сто крат, – отец вздохнул. Он держался достойно, хотя глаза выдавали пережитое потрясение. – Благодарю вас, доктор. Мы все вам очень верили, и вы нас не подвели.

Глава Мендез стал подзывать по очереди остальных членов семьи, чтобы и они выразили врачу чувство признательности.

– Карлос – старший брат Хоакина. Изабель – сестра…то есть моя дочь.

– Я догадался, – засиял Лиам, чуть прищурив кобелиные глаза. – Очень рад.

Девушка в туго натянутых джинсах и синей блузке, с отчетливо вырисованным рельефом верхней части тела, заставила Лиама ненадолго позабыть об усталости.

– Орнелию вы знаете, – сеньор Мендез имел в виду свою супругу, не подпуская ее близко.

– О да, конечно. – Боннер вскинул обе руки. – Простите, но я должен вас покинуть. Ваш сын скоро встанет на ноги, но ни в коем случае не пичкать его мексиканскими специями, перцем и чем-нибудь в этом роде. Ясно ли я выражаюсь?

– Мы будем выполнять все ваши инструкции, – торжественно заявил Хорхе Мендез.

– Вот и прекрасно. – Лиам обрадовался финишной прямой в разговоре, стараясь более не растягивать ее лишней любезностью. – Берегите себя.

Родственники Хоакина уходили под сдерживаемый, плач счастья матери. По мере их удаления, тишина вновь воцарялась в полупустом коридоре нью-йорского госпиталя. Почему-то резкий переход от семейного хаоса к практическому безмолвию стал угнетающе давить на Лиама. Наверное, сказывалось легкое нервное истощение вкупе с физической усталостью. Противно заурчал желудок, извещающий о давно наступившем вакууме. Необходимо сходить в больничный буфет и заказать себе что-нибудь легкое перед полуденным сном. Лиам прошел по коридору направо, в сторону лифта.

– Боннер, – послышался женский голос, эхом отозвавшийся в почти безлюдном помещении.

– Дорин? – голос слишком знакомый, чтобы его спутать. – Неужели? Не думал, что ты свободна.

– Ты прав, Боннер. У меня нет на сегодня никаких запланированных операций. – Дорин стервинно улыбнулась, не вынимая рук из боковых карманов медицинского халата. – Хотя, кто знает? День только начинается.

– Рад за тебя, – брови Боннер выгнулись дугой, придавая его лицу несчастное и одновременно забавное выражение. – Я в буфет. Можешь составить мне компанию. Если есть такое желание.

– Не рановато ли для ланча, док?

– Нет, если ты с шести часов на ногах и поддерживаешь себя исключительно освежителем дыхания. Кстати, могу предложить, – он вытащил из нагрудного кармана рубашки крохотный опрыскиватель с изображенным на нем лимоном.

– Какая наглость! – возмутилась Руаби. – Когда это у меня пахло из-за рта?

– Допустим, в прошлом году, после Рождества, когда ты обожралась маринованным чесноком. – Боннер ехидно заулыбался. – О, это был шедевр!

– Я была пьяна, и ты сам меня напичкал этой гадостью. Ты воспользовался моим состоянием, чтобы поиздеваться надо мной. Поиздеваться в очередной раз.

– В очередной раз?! Вот как, – процедил Лиам. – Если ты намекаешь на Ники…

Он остановился, чтобы пристально посмотреть в глаза Дорин. За эти годы она тоже чему-то научилась. Хотя бы тому, чтобы не опускать глаза и вызывать на бой любого, кто посмел ее обидеть. Словно самец гориллы, почуявший неладное.

– К тому же чеснок вовсе не гадость, а довольно полезная вещица, – переключился Боннер, – я сам ужасно вонял два дня. Были праздники, и больные отдыхали. Почему бы ни расслабиться?

– Удивляться не стоит, Боннер. Ты в своем амплуа.

– Верно, – согласился док Лиам. – Нужно оставаться самим собой, при любом стечении обстоятельств. Кажется, это твои слова, миссис Руаби, или это до тебя говорил еще какой-нибудь умник? А, в конечном итоге, я вовсе не хотел тебя обидеть, и ты права, зачем перебивать аппетит дезодорантом для рта, когда можно найти что-нибудь повкуснее, – он положил свою руку ей на плечо, нежно подталкивая вперед. – Пойдем, я угощу тебя клубничным йогуртом. Это приятнее маринованных специй.