Олег Себастьян - Исход (Заговор ушедших)

• Название: Исход (Заговор ушедших)
• Автор: Олег Себастьян
• Жанр: Русское современное

Основные события, описываемые в романе, происходят в Германии в конце лета – начале осени 2013 года. Полицейский комиссар Ангелика Рамзайер расследует жестокое убийство, случившееся в Берлине и осложненное наличием как крайне малого числа улик, так и принадлежностью жертвы к эмигрантской среде выходцев из бывшего СССР. В ходе кропотливой и упорной работы перед комиссаром и ее молодым помощником Фюрне стала раскрываться масштабная картина событий, имевших причины в далеком прошлом и, в свою очередь, явившихся отголоском еще более жестокого столкновения двух политический мировоззрений. Параллельно с, казалось неторопливой, вдумчивой и полной сомнений, работой полицейских развертывается стремительно спираль иных событий, всасывающих в себя, как водоворот, новый широкий круг людей и безжалостно калечащих их судьбы. И снова на повестку дня выходит основной вопрос о соразмерности насилия и цели, им достигаемой…

---

Загадку для него представляли бывшие русские или, как все чаще входило в моду, «русскоязычные». Большей ненависти к оставленной стране, к ее исчезнувшему миру (а для них, покинувших ее годы назад, прошлая их жизнь там навсегда оставалась в настоящем) не было ни у кого. Даже у бывших врагов ненависть перекипела и стала забытой частью жизни, которая, тем не менее, значимо однажды вмешалась в их нынешнее проживание.

Он продолжал исследовать свой «объект» и постепенно как бы чувствовал себя, жившим его жизнью, рассматривал привычки, пытался восстановить его прошлое существование и убеждался всякий раз в правильном выборе. Он узрел ясно его самоуверенность и понял, что она представляла отличную возможность встретиться с ее носителем лицом к лицу без особых подозрений.

Решение было принято спонтанно: он написал вызывающее по тону сообщение с обещанием встретить со всеми сопутствующими последствиями. Ответ, как он и ожидал, оказался однозначно предсказуемым – пользователь со странным псевдонимом «Аламо», что называется, «завелся» и назначил место встречи чуть ли не в ближайшие выходные, правда, в Берлине, после десяти вечера, около бассейна beim Sportforum Lichtenfeld.

Он сам в Берлине бывал в местах иных, чем в которых обитали русскоязычные эмигранты, Во всесильном Интернете он нашел бассейн и распечатал часть плана, на котором тот значился.

Потом он решил сначала просто приехать к назначенному месту, но не встречаться, разумеется, а издали потом проследить «объект» до его места проживания. В том, что место встречи было выбрано недалеко от дома, он даже не сомневался – он разобрался в сути многих «финансовых консультантов», просто «финансистов», «банкиров» и «бизнесменов» с миллионными счетами, престижными машинами и загородным домами.

Он встречался, еще будучи в Штуттгарте, с некоторыми эмигрантами, прикидываясь новичком на Западе (а про свою долгую жизнь в Штатах и Южной Америке он не распространялся, как и не выдавал владения приличным «американским» английским). И, как «новичок» бывал оглушен множеством «ценных» советов и «крутым» статусом собеседников. Стороной он узнавал – в других компаниях уже – любопытные сведения о статусных знакомых, о размере их пособий и нехитрых уловках по обману «этих немецких идиотов».

Сам он слышал многие такие эмигрантские истории за океаном и лишний раз убеждался в неизменности породы людей, меняющих страны в поисках несбывавшейся нигде мечты.

Сегодня был вторник и у него на подготовку оставалось безо всякой спешки три дня. Решено им было приехать к месту за час до встречи, но для пущей гарантии следовало побудить «объект» к непреклонной решимости прийти во что бы то ни стало. Он стал (внутренне становясь себе самому неприятным – в прошлой жизни считалось неприличным и непрофессиональным оскорблять противника, тем более умного и тоже готового на смертельный риск, но тут был случай именно выманивания «дичи», для чего пришлось прибегнуть к грубому методу) крайне развязным. Он усвоил пошлую и похабную лексику, употреблявшуюся при «выяснении отношений в Сети.

«Объект» его не подвел – назвал его «козлом», «запутинцем» (самым сильным оскорблением у этой публики считалось причастность к симпатиям к действовавшему президенту России) и снова пообещал отучить от «совковых привычек». Он усмехнулся про себя и окончательно составил план на выходные.

До Берлина шел, разумеется, ICE, но в срочных обстоятельствах пользуется этими поездами народу существенно меньше, чем прочим транспортом, и все случаи прямого проезда в Берлин из Франкфурта могли быть легко установлены. Другой вариант представлялся предпочтительнее – воспользоваться Wochenendeticket, но поездка растягивалась на несколько часов, причем возрастала вероятность попадания в камеры наблюдения тем выше, чем больше могло быть пересадок в пути.

Кроме того, главным оставалось исчезнуть как можно скорее из мест с потенциальным присмотром не только на обратном, но и на пути к цели. В принципе неплохая оставалась возможность выехать еще в пятницу вечером, разбив маршрут на несколько участков, покупая только один билет до конечного пункта, но дорога снова могла непредвиденно затянуться, а в любых серьезных случаях полиция сразу обращает внимание на массовые коммуникации, на которых налажен всеохватный контроль. Тогда его раскрытие оставалось лишь вопросом времени и педантичности поиска. В этом случае надо было исключить малейшую вероятность попадания в любые базы данных.

Опасно было ехать на машине, даже арендованной – на автобанах. Он знал это по проекту, на котором ему удалось участвовать, создания для Innenministerium централизованных баз учета автотранспорта – в том числе предусматривалась обработка баз изображений с видеокамер на трассах.

Цели обработки не разглашались, но включенный модуль запросов в суточных таблицах всех проходивших автомобилей по номерам, записываемых в отдельную закрытую таблицу, сказал о назначении всей системы больше, чем знакомство с ведомственными документами.

Несколько удивило его тогда легкомысленное (с точки зрения его опыта в другой жизни) отношение к гражданству разработчиков проекта. Хотя, как он уже неоднократно в этом убеждался, зачастую еле скрываемое отношение к иностранным участникам технического прогресса в ставшей для него уже близкой Германии, как к немного неполноценным, становилось причиной многих, не ставших достоянием публики, скандалов и утечек секретов.

Иными словами, общественный транспорт следовало избегать, если не оказывалось другого выбора. А выбор был – и в этом он оценил силу общества потребления – в использовании Mitfahrt, той изящной возможности доехать куда-угодно, оставаясь никому неизвестным, кроме пары попутчиков, которым либо не хватает либо просто жалко денег на более комфортабельные средства доставки. Достаточно зайти, даже не регистрируясь, на сайт любителей подсадки, договориться о встрече в удобном месте и доехать туда, куда нужно…

Он решил на следующий день, в среду, не заезжая домой, отправиться в город и окончательно разобраться, как, с кем и когда он поедет. Выйдет на сайт он из одного из многочисленных интернет-кафе, которых полным-полно в районе Hauptbahnhof, которые содержат турки, арабы и прочий многоголосый неясного происхождения люд, не сильно желавший встреч с полицией и занимавшийся достаточно мутным бизнесом. Особо надо было выбрать место без подключенной веб-камеры, поскольку, как он знал, эти камеры могли незаметно для пользователя даже самой безобидной порнографии включаться и сохранить то или иное изображение ничего не подозревавшего посетителя.

Чаще всего это делалось для гарантии самого заведения, но никто из держателей подобных кафе не станет возражать просьбам полиции вспомнить того или иного посетителя, особенно если сотрудничество с государством поспособствует продлению вида на жительство. У него имелось на примете крохотное заведеньице на несколько мест с убогой периферией, как раз напротив турецкой парикмахерской. Он там бывал уже несколько раз, и хозяин, афганец, должно быть его уже запомнил, во всяком случае, его очередной приход не станет подозрительным.

Следующим важным делом было оружие, но он предпочел не думать сейчас о нем, хотя, по долгосрочности намерений, он нуждался в нем прежде всего. Затруднительно крайне было планировать предстоящие акции, но по опыту прошлой жизни, который, как он сейчас это видел, в данных обстоятельствах более всего подходил для намеченного, выбор состоял в дополняющих одно другое ноже и пистолете.

Ножом он и прежде пользовался редко, только стальной заточкой-«двадцаткой» сантиметров в тридцать-сорок длины. И, конечно, «Стечкин» с глушителем, но для полной гарантии требовался еще и обычный, и по-хорошему полный цинк патронов. Проблема с пистолетом решалась небыстро, но пока терпела. Всего-то надо было найти людей, причастных к выводу из Германии бывших советских войск, они бы подсказали.

Единственное, что не терпело – это составление списка «объектов», из которых тот, к которому он собрался ехать в выходные, уже через три дня, рассматривался им как всего лишь учебный. На нем следовало отработать в новых, прежде неизвестных условиях, как на тренировке с обязательным последующим подробным разбором, важнейшие элементы всего своего плана…

Само устранение его мало заботило – как он успел уже понять в бытовых стычках с соседями – его навыки никуда не делись, их следовало лишь восстановить. Именно поэтому он, повинуясь скорее рефлексам и позывам застоявшегося тела, начал интенсивно тренироваться, ощущая радость от устававших после упражнений мышц. Сначала было тяжко и, приходя на работу, он чувствовал, как разрывается тело от мало-мальски резких движений.

Он через совсем короткое время удивился, насколько тело его помнит напряженную работу, выполненную им больше двадцати лет назад, и как возвращается сила и резкость в руки и ноги. Тренироваться он предпочитал на улице – то на балконе своей квартиры, то в рощице на берегу Нидды – но, к его неудовольствию, он не мог скрыть от других занимавшихся на открытом воздухе, специфичность своих тренировок и скоро почувствовал, как на него обращают внимание соседи.