Ефим Захаров - Домик с кабаном

• Название: Домик с кабаном
• Автор: Ефим Захаров
• Жанр: Детектив

Предлагаем читателю со знанием дела написанный боевик-триллер, в котором переплелись судьбы авантюристов, охотников за кладами и удачей с деятельностью профессиональных тайных агентов, террористов и солдат удачи. И всё это происходит буквально здесь и сейчас, на благословенной Крымской земле, почти что в наши дни, в самые тёмные ночи приснопамятного «блекаута», когда свет по всему полуострову был повсеместно отключен. В такое-то тёмное время суток всякая нечисть так и рвётся на свободу.

---

В начале октября он сидел в очередном подвале, прислонившись спиной и затылком к влажной холодной стене, думая о родной Полтаве, спортзале, тренировках и знакомых девчатах, мысленно гуляя с ними по улицам родного города. Когда его фантазийное свидание с одной из девушек по имени Люба, высокой стройной брюнеткой с правильными чертами лица и не очень стойкими моральными устоями, уже подходило к логическому завершению, от Круглой Площади они шли пешком, он проводил девушку до дома и намеревался зайти в гости, его кто-то тронул за плечо. Юрий открыл глаза и увидел склонившееся над ним суровое лицо Федора Сергеевича.

– Денег хочешь? – шепотом спросил мужик, дыхнув в его лицо ароматом давно нечищеных зубов.

– В смысле? – не понял Юрий.

– Меня убьют завтра. Я знаю. Оставлять меня в живых нельзя, опасно, – он так спокойно говорил о своей смерти, что Юру невольно передёрнуло. – Если сделаешь так, как я скажу, денег получишь много, – Федор Сергеевич говорил с каким-то едва уловимым акцентом, но что это за акцент, Юра не понял, раньше он такого выговора не слышал.

– Я же отсюда тоже могу не выйти.

– Выйдешь. Ты – выйдешь. – Собеседник говорил более чем уверенно.

– Слушаю, – Ярошенко напрягся, а лысый мужик припал губами к его уху и начал шептать.

– Запоминай. На Южном берегу Крыма, около села Отвесное, есть мини-гостиница, называется «Домик с кабаном», там муж с женой хозяйствуют, его зовут Лёня, а её Василиса. В номере триста первом этой гостиницы, в ванной, в вентиляционном канале на двадцать сантиметров слева есть кирпич, который, если его пошатать, вынимается. За этим кирпичом – ниша, а в нише лежит табличка металлическая в виде солдатского жетона. Ты табличку эту возьми, на ней написано, где деньги спрятаны. Запомнил?

– Да, – еле слышно одними губами прошептал Юрий, пытаясь про себя повторить всё то, что он только что услышал.

– Мне они уже не пригодятся, может тебе счастье принесут, – Федор Сергеевич отошёл и уселся в угол напротив, а рядовой Ярошенко принял ту же самую позу, в которой его застал нежданный собеседник, не заметив, как за их разговором из разных углов тёмного подвала внимательно наблюдало несколько пар проницательных и отнюдь не солдатских глаз.

Через несколько часов Юру перевели в другую камеру, и больше он Федора Сергеевича не видел, а спустя ещё какое-то время его обменяли на бойца ДНР, попавшего в плен украинской армии. Послужив ещё неделю после освобождения, Юрий демобилизовался и уехал домой в Полтаву, решив забыть всё, что он услышал в донецком подвале, но, как назло, каждое слово Федора Сергеевича словно врезалось ему в мозг, и ежедневно по несколько раз на день его память дословно воспроизводила монолог лысого бородатого мужчины с непонятным акцентом.

– Если ты постоянно о чём-то думаешь, значит, ты боишься того, что с этим связано, – так говорил ему папка, – нужно победить страх, тогда ты перестанешь думать об этом.

Побеждать страх Юрий умел. Он пошёл в кассу на вокзал и купил билет на харьковский поезд. В холодный снежный ноябрьский день он вылез из вагона на перроне Новоалексеевки, где его сразу же окружили таксисты, предлагая за вполне умеренные деньги довезти до любого пункта назначения в Крыму. Он выбрал молодого паренька по имени Миша, который на белой «Lada Granta» без проблем перевёз его через границу.

Помимо Юрия в автомобиле ехала молодая женщина с двумя детьми, симпатичными девочками, видимо погодками, лет пяти-шести, которые постоянно капризничали и ныли, хотели то есть, то пить, то писать, а на подъезде к Симферополю младшую стошнило, хорошо ещё, что не в машине, Михаил успел остановиться, пулей выскочил со своего водительского места и открыл заднюю дверцу за секунду до того, как всё выплеснулось наружу. Разговор не клеился, водитель пребывал не в самом добром расположении духа, поэтому ехали молча, слушая музыку.

Высадив мамашу с потомством на вокзале в Симферополе, Миша с явным облечением спросил Юру:

– Тебе в Симферополь или куда подальше?

– Мне в Алушту.

– Давай я тебя отвезу, не так далеко. Хоть поговорим по дороге, а то я как-то устал очень от мамули с её детками, отойти надо, мне ещё назад ехать.

– Спасибо, – обрадовано сказал Юрий. – Я заплачу сколько надо.

– Не надо ничего, – буркнул водитель, вылез из машины и пошёл разговаривать с местными «карпалами», кучкующимися в районе автостанции.

Ярошенко с интересом смотрел по сторонам. В Крыму последний раз он был лет десять назад, после школы, в августе. Он помнил, что на симферопольском железнодорожном вокзале бурлила людская толпа, периодически выплескиваясь из здания вокзала, перронов и привокзальной площади в близлежащий парк со скульптурой Ленина на входе. Ильич, сидя в задумчивой позе, мрачно наблюдал за нервными и усталыми людьми, оккупировавшими его постамент, проводящими время в ожидании нужного поезда на траве под деревьями, разбрасывающими вокруг окурки, бумажки, бутылки и пластиковые стаканчики, в надежде глядя на часы на высокой башне. Их поезд тогда тоже задерживали, и они с папкой и мамой также как и все сидели в парке на газоне, пили чай из термоса и ели бутерброды с сыром…

Сейчас вокзал был пустой. Вообще пустой. Несколько машин, припаркованных на огромной стоянке, да пара молодых людей, видимо студентов, жующих пирожки и прихлёбывающих что-то горячее из бумажных стаканчиков. Вблизи автостанции ещё наблюдалось какое-то оживление, но сам вокзал словно вымер.

– Жуткая картина, как из фильмов про будущее, в котором все люди погибли, – непроизвольно сказал он, когда Миша вернулся в машину.

– Ты о чём? – не понял водитель.

– Про вокзал. Людей нет, как будто умерли все.

– А, ты про это, – он завел двигатель. – Да, наверное, похоже. Я привык уже, не обращаю внимания, часто сюда езжу. Поезда же не ходят, пути разобраны, вот вокзал и не работает, только электрички какие-то ползают. – Они выехали на дорогу и сразу же встали в пробке. – Невозможно стало по Симферополю ездить, не справляется город с таким количеством транспорта, понаехали, б…дь, – Юрий видел, что Миша начинал заводиться, и перевёл разговор на другую тему.

– Назад пустой поедешь?

– Нет. Я с ребятами местными «перетёр» по-быстрому. Через два часа вернусь, а они мне людей «подгонят» до Новоалексеевки. Я им часть «отстегну», всем выгодно. Так и живём, – он хотел снова матюгнуться, но сдержал себя. – Россия, Крым, Украина, люди-то везде нормальные, все выживают, как могут.

Они много ещё о чём говорили, и сорок минут дороги пролетели незаметно. На въезде в Алушту в глаза бросилось большое красочное «граффити» с Президентом. Он был в тёмных очках и улыбался на фоне контуров крымского полуострова, раскрашенных в цвета российского флага, и надписи о принадлежности Крыма, ставшей слоганом. Возле стены копошились люди. Михаил сбавил скорость и, подъехав поближе, можно было рассмотреть характерные и легко узнаваемые усики, пририсованные чёрной краской под носом, а также небольшую надпись «Слава Україні», сделанную такой же чёрной краской поверх слогана. Юра и Миша посмотрели друг на друга и не смогли сдержать широкой улыбки, так и ехали оставшиеся минуты, скаля зубы, увиденное прочно и надолго подняло им настроение.

– Давай, брат. Удачи тебе, – припарковавшись около автовокзала, водитель протянул руку ладонью вверх. – Дальше-то сам доберешься?

– Доберусь. – Ярошенко крепко пожал протянутую руку. – И тебе удачи. Спасибо.

Он вылез из машины, проводил взглядом умчавшуюся в обратном направлении белую «Lada Granta», и, справившись у пожилой женщины на лавочке как добраться до Отвесного, забросил сумку на плечо и пошёл на остановку, где уже через пару минут поймал нужную ему маршрутку.

«Домик с кабаном» Юра нашёл быстро.

– У Вас есть триста первый номер? Нельзя ли поселить меня в него. Это цифры, приносящие мне удачу, – он лучезарно улыбнулся встретившей его Василисе Александровне. – Я – спортсмен. Буду драться в боях без правил в Ялте, поэтому удача мне очень нужна, – к поездке Ярошенко готовился, полазил по Интернету и выяснил, что через несколько дней в Ялте действительно будет проводиться турнир по смешанным единоборствам.

– К сожалению, этот номер занят, – Чайкина была явно расстроена. – Может быть, подойдет триста третий, говорят он счастливый.

– Давайте триста третий, – с безразличием сказал Юрий, стараясь не показать, что его очень огорчили непредвиденные трудности.

Он изо всех сил старался соответствовать созданному им образу спортсмена, бегал утром и вечером, отжимался, подтягивался, растягивался и достаточно правдоподобно расстроился, когда из-за шторма не смог принять участие в соревнованиях.