Алексей Сухих - Красная розочка. Рассказы и повести

• Название: Красная розочка. Рассказы и повести
• Автор: Алексей Сухих
• Жанр: Русское современное

Это книга о любви. Автор уверен и утверждает своим творчеством, что только любовь между мужчиной и женщиной двигает наш мир к лучшему. В любви случается много непредвиденного и даже печального, но настоящая любовь, даже если не привела к единению, оставляет радость от того, что человека охватывало это чувство необычайного подъёма его души, когда он был готов лететь в огонь. И лучшие порывы души согревают человека всю его жизнь.

---

Спустя час он продолжал бесцельно идти по улице Карла Маркса, украшенной неярким светом немногочисленных неоновых вывесок и реклам. Ужин из двух сосисок и французской булки лежал в балетке, но ни есть, ни в тёплую постель ему не хотелось. Леонид остановился на площади у оперного театра и закурил. Навстречу ему по аллее шла молодая женщина в «стиляжьей» шубке и сапожках. Это была Оля. Она улыбнулась.

– Буэнос тардэс, синьорита»! – поклонился Лёня.

– Где Вы изучили испанский язык? – спросила Оля.

– Это португальский. До сегодняшнего вечера, когда Вы признались, что истомились в ожидании меня, я готовился для профессии международных общений. И по полсотне слов меня обучили на десятке языков.

– У меня таких познаний нет, и я просто скажу: «Добрый вечер».

– А я безумно рад, что, обозначавшаяся весьма туманно, наша встреча состоялась так быстро. Я шёл совершенно бесцельно и вспоминал, как Вы пели, и эти минуты между нашими встречами были наполнены Вами. Я почти ещё никого по-настоящему не знаю в этом городе. Ещё и полгода не прошло, как я здесь появился. И сразу целина, и занятия свыше макушки, да ещё самостоятельные самообразовательные программы, и досдавать кое-что надо. На приятные знакомства никаких минут не остаётся.

– «Приятным знакомством» Вы называете встречу со мной!?

– Любой мужчина знакомство с Вами назовёт приятным. А я тем более, так как знаю, что Вы не только очаровательная девушка, но ещё и прекрасная певунья. Но я, конечно, далеко не первый, кто сказал Вам, что Вы очаровательны.

– Это так, но Ваши слова мне приятны, если они искренни, а не стандартный штамп человека, как видно, кое-что повидавшего.

– Кое-что я действительно повидал. Суровое море, к примеру; арктические льды, дворцы, музеи и театры Ленинграда. А больше ничего и я сейчас совсем ещё малообразованный провинциальный подражатель стиляг.

– Я тоже, пожалуй, подражаю, – отозвалась Оля.

– Тогда почему поёте грустные арии, а не лихие песни. Вам бы репертуар Лолиты Торрес, был бы бешеный успех. А так и арии грустные и сами в грусти от спетого. Наша подкорка остро реагирует на содержимое наших мыслей.

– Я грустный романтик по внутреннему содержанию.

– Вот и познакомились, – улыбнулся Сугробин. – Я тоже романтик, только оптимистический. И такой чудесный вечер знакомит нас.

Зимние вечера сами по себе романтичны. А этот вечер просто зачаровывал… Было не по-уральски тепло. Лёгкие облака не скрывали луну и опускали на землю редкие мягкие снежинки. Романтик разыгрался в Леониде.

– Хочется петь, – заявил он.

– Очень даже интересно.

Затуманилось к вечеру.
Снег кружит над землёй.
Не весной тебя встретил я,
А холодной зимой.
Ты такая красивая
В этот вечер январский.
Ты за смелость прости меня,
Из какой же ты сказки? (фольклор)

Он пел негромко, держал мелодию. Оля улыбалась. Минорное настроение, с которым она встретилась с Лёней на аллее, исчезло. Мир был добрым и надёжным с этим неизвестно – нечаянно возникшим парнем в её ауре. Оля жила с родителями в двухэтажном доме дореволюционного стандарта и постройки недалеко от городского сада. На прощании он поцеловал её пальчики, а она стукнула его по шапке перчаткой.

II

Двадцатилетняя девушка Оля Бельская, студентка третьего курса, готовилась к зимней сессии. Дома никого, кроме неё, не было. Она просмотрела собственные записи лекций, закрыла глаза для повторения текста зрительной памятью и, беззвучно повторяя технические термины, вдруг произнесла: «Буэнос Айрес, синьорита!» Произнесла и открыла глаза. На открытой странице тетради была крупно выведена формула с определённым интегралом и только. Никаких упоминаний о синьорите. «Надо же!» – встряхнула головой Оля, поднялась и подошла к трюмо, рассматривая себя во весь рост.

– Буэнос Айрес, синьорита, – произнесла она, делая реверанс перед зеркалом. – Буэнос Айрес, Аргентина. – И добавила, – вот ведь, чёрт, привязалось.

Студента Сугробина Оля помнила только несколько минут перед сном в день знакомства. Она жила насыщенной жизнью, в которой не было места случайным знакомым. Она училась, музицировала и пела, каталась на коньках и была наполнена всепоглощающей любовью, как ей думалось. Только объект её любви находился в далёком лагере строгого режима. Они учились вместе с первого класса и дружили с того же времени, как только их усадили за одну парту. И влюбились друг в друга и любили, и ничто им не препятствовало. Но жизнь прожить, пусть это стандартно, действительно не поле перейти. На загородной прогулке, при переходе поля, юной парочке встретились подогретые алкоголем трое добрых молодцев. Двинули они её друга палкой по голове и поволокли девушку в кусты. Но не робкий оказался паренёк. Очнулся от удара, вынул из кармана складенёк, догнал, растягивающих на земле его девушку полузверей, и воткнул нож в шею первому, который держал Олю за ноги. Тот только хрипнул и повалился набок. А мальчик, не останавливаясь, с размаху полоснул второго поперёк испуганной хари, и кинулся за третьим, который отпустил руки девушки и бросился бежать. Залитая кровью порезанных сволочей, Оля беззвучно плакала, обняв белую берёзку. А потом приехала милиция, и всё закончилось как в плохом детективе. Складенёк был охотничьим с достаточно большим лезвием и первому насильнику, попавшему под удар, лезвие перерезало артерию, и он умер от потери крови. Второму нож рассёк лицо от правого виска через глаз и нос до левой скулы. Лицо было изуродовано, и глаз вытек. А изнасилования не произошло! То есть, вроде и драки не было, а было неоправданно жестокое нападение психически ненормального на трёх спокойно отдыхавших на природе людей. Десять лет получил Олин паренёк. И она на суде поклялась, призвав Бога в свидетели, что будет ждать его. Что только он будет её мужем. Всё это случилось полтора года назад. Но этого Сугробин никогда не узнает. И, закончив институт, останется в полной уверенности, что женские поступки не для мужского понимания.

Буэнос Айрес, синьорита! Оля была молода, красива, романтична. Она поклялась выйти замуж за того милого, далёкого. И она сдержит клятву. И любовь переполняла её, но отдать её она своему любимому не могла. И томительно неосознанно ждала какого-то выхода и когда пела свой любимый романс – арию, то это была чистая правда. Истомилась она. Нерастраченная весна алым маком цвела в её груди холодной зимой.

Тебе двадцать, а мне восемнадцать…
Не года, а жемчужная нить.
Коль не нам, так кому же влюбляться?
Коль не нас, так кого же любить! (студенческий фольклор)

Оля пропела куплет громко, с чувством. Улыбнулась ещё раз себе в зеркало и решила поехать в институт, в читалку. «Буэнос Айрес», – пожелала она своему отражению.

Оля спустилась в гардероб главного корпуса и увидала Сугробина, прихорашивавшегося перед зеркалом. У него что-то не получалось с высоким коком и он морщился.

– Привет, – сказала она Сугробину, появляясь рядом, – извини, я не успела выучить португальский и не знаю, как сказать «добрый день» по-португальски.

– Оля! – выдохнул Леонид. – Как хорошо, что я тебя вижу.

Было видно, что он действительно искренне рад встрече.

– Очень приятно видеть, что тебе рады.

– «Буэнос диас, синьорита». Я купил билеты в кино, специально для тебя. Американский фильм «Рапсодия» с какой-то кинозвездой в главной роли. В семь тридцать вечера в «Художке».

Оля собиралась сказать, что у неё дела, и она не может, но сказала —

– Хорошо. В семь часов у кинотеатра.

Молодая и красивая Элизабет Тейлор крупным планом на широком экране роняла натуральную слезу. Леонид посмотрел на Олю. Такие же слезинки выкатились из её глаз. «Ох истомилась устала я…», – припомнилась ему грустная ария и весь её печальный образ в минуты знакомства. «У всех свои страдания в двадцать лет», – подумалось ему, и он легонько пожал Оле руку. Она посмотрела на него как-то виновато и улыбнулась, сжав его пальцы в ответ.

Фильм являлся мелодрамой среднего содержания, но всё было красиво, трогательно и Оля показалась Сугробину похожей на Элизабет.

– Ты похожа на Элизабет, – сказал он ей, когда они шли после сеанса.

– Чем же?

Такая же красивая.

– Не надоело. Вчера весь вечер повторял.

– Тебе что, надоело слушать.

– Нет.

– Тогда я тебя поцелую, – сказал быстро Леонид и также быстро повернул её к себе. Звук сочного короткого поцелуя раздался в морозном воздухе.

– Ну вот, теперь ещё и простуда на губах выступит, – задумчиво произнесла Оля, – вот тебе за это. – И также коротко и сочно поцеловала Леонида…

– Давно не целовалась, – говорила она, отрываясь от него. Они стояли в тени заиндевевшего старого тополя у её дома. – Но ты не задирай нос, не думай, что пленил с первого взгляда. Просто моё желание и ты сошлись в одно время в одном месте. И потому мы стоим и целуемся. А завтра, возможно, я и замечать тебя не захочу.