Артём Ткаченко - Иван-город

• Название: Иван-город
• Автор: Артём Ткаченко
• Жанр: Русское современное

«Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» – эти слова произнёс Иисус 2000 лет назад, но насколько они актуальны сегодня? История о разных людях, говорящих, по сути, об одном и том же. Кто из них сможет достучаться до небес, а кто нет… покажет лишь время.

---

Андрей получал втрое меньше остальных в бригаде, так как пришёл туда учеником. Римас не заметил, или не хотел замечать, что уже через пару месяцев Андрей мог самостоятельно шпатлевать стены, клеить обои и красиво красить стены и потолки. Зарплата его от этого не менялась и, конечно же, даже заикаться об этом Андрей и не думал.

Началась очередная рабочая неделя, и на ближайшие пять дней Андрея ждала двухкомнатная квартира на пятом этаже, где нужно было много чего переклеить и перекрасить.

– Салют, Андрей! Сегодня с Семёном на двушку. Там на месте тебе Семён всё покажет, я его в пятницу туда возил, показал фронт работ. Я к вам заскочу к вечеру, если что – звоните, я на телефоне. Если хозяин будет приходить со своим мнением, то направляйте его ко мне. Пусть вам мозг не выносит. Говорите: «Римас – наш начальник, с ним и обсуждай нюансы», – Римас переодевался в рабочее и отправлял Андрея с напарником на другой адрес. Наверное, ему нравилось напоминать своим подчинённым, кто тут главный.

Семён, с которым предстояло работать Андрею, был типичным бывшим наркоманом. На лице остались следы прошлой жизни. И хоть Семён и напевал христианские песенки, Андрей не говорил ему ни слова о вере и Иисусе на протяжении всего рабочего времени. Несмотря на то, что они и ходили в одну церковь, Андрей никогда им не верил: ни Римасу, ни ему подобным. Все верили и радовались, слушая их невероятные и красочные свидетельства, а Андрей почему-то не верил. Семён пытался заводить духовные разговоры в перерывах, но Андрей притворялся, что не очень в этом разбирается и не поддерживал беседы.

Вечером к ним приехал Римас. Прошёлся пальцами по стенам, показал, что переделать. Привез валики и материалы. Затем достал из кармана комбинезона две пачки печенья и пакет с сахаром.

– Ну что, чай есть у вас? Давайте, всё на сегодня. Пусть подсыхает. Тащи с кухни табуретки.

Втроем прошли на кухню и стали там хозяйничать. Отыскали и чай, и кофе, и даже какао. Решили попить кофе. Семён с кем-то переписывался по телефону и резко засобирался уходить:

– Римас, можно я пойду уже. Нужно очень. Там подъехали за мной.

– Кто подъехал? Смотри мне, узнаю, что употребляешь, – с работы вылетишь. Ты помнишь, когда тяжело – молись Христу и проси у него помощи.

– Римас, да ты чего? Просто друг мой с армии. Он в городе на два дня. Он не пьёт и не курит даже.

– Какая армия, что ты мне мелишь. Смотри, утром мне мочу сдавать будешь…

Семён трусливо смеялся, Римас держал марку лидера и авторитета. Андрей пил кофе молча наблюдая за происходящим и не совсем понимал их словесной перепалки. Подняв чашку у лица он смотрел то на одного, то на другого.

– Всё, свободен. С Богом. Чтоб завтра в восемь как штык…

Семён ушёл, на кухне стало тихо.

– Вот так Андрей. С ними только так. Меня также пасли в центре. Я два раза чуть не соскочил. Там, конечно, парни толковые. Надо было там оставаться работать, мне предлагали… Я отказался. Домой хотел. Теперь вот с вами тут вожусь.

Андрей молча ел печенье, запивал кофе, и лишь жестами головы реагировал на сказанное Римасом.

– Короче, заказ намечается хороший. Потом, возможно в марте, ещё один. Нужно тебе штукатурку осваивать. Людей реально не хватает… станешь чисто мастером, а чернорабочего я найду.

Андрей решил не дожидаться развития разговора и поведать начальнику о своих планах:

– Римас, я в марте ещё поработаю… и в апреле, наверное, тоже, но в мае я уеду. Поэтому сильно на меня не рассчитывай. Я пока не знаю точно, когда и куда, но, думаю, в июне меня тут уже не будет.

– Опа! Что-то новенькое. А куда едешь? С родителями?

– Говорю же, не знаю… Куда Бог покажет.

– Стоп. Стоять! Ты случайно не про… Слушай, я вот и хотел спросить тебя про вчерашнее. Я ничего не понял, так как выходил из зала, но что-то ты вчера такое классное говорил. Про смерть и жизнь. Нам в центре тоже часто говорили про рождение свыше. Хорошо помню, как Господь мне дал родиться заново. У меня зависимость пропала четвёртого июля. Я помню тот день отлично. А вчера ребята сказали, что Андрюха в осадке полном. Тебе нужно евангелизировать людей. Может, ты евангелист?

– В осадке? Что это? Нет, я не в осадке. Я просто Бога хочу увидеть. Хочу умереть духовно, чтобы воскреснуть. Думаю, тут у меня это не получится. Думаю, я куда-то уеду. Наверное, в деревню. Мне даже сон приснился, что я в траве высокой лежу. Я точно знаю, что умру в траве. Наверное, духовно, но буду лежать в траве. Я молюсь каждое утро и вечер. Надеюсь, скоро Иисус мне покажет дорогу…

Римас цокнул и начал рвать зубами вторую запакованную пачку крекеров. Он всегда считал Андрея отсталым человеком и даже однажды на одном из объектов при всех назвал его полоумным, когда тот пытался зашпаклевать стены штукатуркой.

– Я всякое слышал и видел… В центре у нас чудак был. Говорил, что ему суд приснился. Как закончил лечиться, так пошёл и сдался ментам… ээээ… полицейским. Рассказал, как и где кого вставил. Короче, чистосердечка. Два года дали. А я вот думаю – зря. Он, конечно, духовный был. На три месяца раньше меня попал в центр и, когда я пришёл, он уже покаянный был. Молился четко, прям нас всех за душу брало. Стаж у него тоже был серьёзный, два года на героине. Короче, не мне его судить, думаю, Христос его наградит в раю за такой поступок… Но я потом думал: а в чём смысл? Два года тянуть… Смысл? Ты раскаялся – и Бог тебя простил. Иисус кровью заплатил за тебя. Всё! Кому толк от этой тюрьмы? Вот я, например. У меня бизнес, я служение создал, и через нас уже троих с нашего города в центр отправили. А, предположим, я бы сидел сейчас… Есть ведь за что… И что? Не знаю. Я считаю, у бездельников может и есть время на всю эту глубокодуховность, но современный христианин должен действовать. Ну, с тобой мне всё ясно… Извини конечно, я по-христиански, без подкола. Ты там болеешь, толком ничего не видел… Скучно, наверное. Да и то… Зачем тебе это? Тем более ехать ещё куда-то. Я не буду тебе ничего советовать и учить, так как ты в Боге дольше меня ходишь… Да и ситуация мне твоя не совсем понятна. Говорю же, больше половины пропустил, выходил из зала. А знаешь что? Иди вон к пастору Борису на приём. Ну, понимаешь о чём я? К нему все ходят за советом: когда у кого-то сложная ситуация в жизни, или когда ломает кого… Или, как у тебя, духовные непонятки там… Он помолится за тебя, может что посоветует. Он священник, Богом нам поставлен. Мне помогало всегда. Он помазанник. Через него Дух Святой говорит часто.

Андрей вдруг поставил чашку. Стал сдирать с пальцев присохший грунт… Опустил глаза в пол как-то виновато.

– Да. Точно. Надо было мне вчера с ним поговорить. Меня сёстры немного задержали. Наверное, если бы он мне попался на глаза, я бы к нему подошёл поговорить. А может, он и сам бы захотел поговорить со мной. Послушай, Римас, а как к Борису Сергеевичу записаться? Я просто не знаю. Я с ним вообще редко общался. Там день какой-то есть? Там надо прийти как-то заранее или что?

– Ну, я по телефону звонил, да и всё. Говорил, что хочу встретится. Договариваешься на день и время… Так, как он раньше по четвергам принимал, такого уже нет. Просто звонишь, и всё.

– А ты можешь сейчас позвонить?

– Сейчас? Ну да. А зачем?

– Ну, записать меня. Ну, в смысле, я бы очень хотел встретиться. Мне нужно.

– Так вот возьми мою трубу, звони, говори…

– А, ну да. Набери Бориса Сергеевича, пожалуйста, а то я не знаю, как в твоём телефоне набирать.

Римас быстро отыскал в записной книжке нужный номер и передал Андрею телефон с раздавшимися в трубке долгими гудками:

– Держи… Разговаривай.

Андрей вежливо поздоровался и объяснил пастору, что это говорит он, а не Римас. Затем они долго не могли выбрать время для встречи, но всё-таки к чему-то пришли. Римас в это время тщательно мыл чашки, чтобы хозяева не заметили, что кто-то из них пил. Стоя спиной, слушал, как запинается и заикается Андрей, прощаясь с пастором по телефону. Затем Андрей засобирался домой, поблагодарив Римаса за печенье и работу, которую он ему дал. Андрей оделся и быстро вышел, спеша на маршрутку. Римас подошел к оконному проему проверить, чем весь день занимался Семён. В окно он увидел Андрея, выбегающего из подъезда и одевающего на ходу шапку. Побарабанив пальцами по подоконнику, сказал в полголоса: «Набрал дураков… Прости, Господь…»

На следующий день Андрей работал быстро, так как торопился пораньше домой. Объяснил Римасу, что сегодня пойдёт к пастору на приём в офис, что нужно ещё будет дома переодеться и не опоздать. Римас отшутился, что завтра Андрею придется остаться работать до ночи, но всё же отпустил…

– Иди, переодевайся. Скажи пастору, что я тебя отпустил ради такого случая пораньше…

– Спасибо. Я полетел.

Придя домой пораньше, Андрей сообщил маме, что сегодня идёт к Борису Сергеевичу на приём, и по такому случаю ему нужна чистая рубашка и брюки. Мама была наслышана о пасторе Борисе, да и вообще заочно знала всех членов церкви. Как-то раз, после долгих уговоров Андрея она даже пришла на Рождественское служение, где Андрей играл эпизодическую роль в молодёжной постановке… Однако, больше она порога церкви не переступала. Сперва по надуманным причинам, а затем и вовсе дала Андрею понять, что это его личное увлечение и пусть скажет спасибо, что его туда вообще пускают. Андрей тогда испугался и больше маму не агитировал. Хотел было познакомить её с Мариной, но и эта попытка не увенчалась успехом. Мама чётко дала понять, что никого в гости не приглашает и сама ни к кому не пойдёт… Так или иначе, при всем при этом у неё хватало мудрости и терпения не мешать Андрею в его церковной жизни. Иногда даже она сама спрашивала о его успехах, друзьях и новостях. Именно поэтому, когда Андрей рассказал про вечернюю встречу с пастором, она была немного удивлена.