Вера Маленькая - Однажды в Коктебеле. сборник

• Название: Однажды в Коктебеле. сборник
• Автор: Вера Маленькая
• Жанр: Русское современное

В сборник вошли повесть «Однажды в Коктебеле» и рассказы. О странностях любви, о поисках мира в душе, без которого это прекрасное чувство легко разрушить, а значит, страдать, каяться, надеяться на прощение. Или не надеяться, забыть!

---

– Так и не поняли, – ответит кто – то, – не в себе была Оленька. Про зеркало старое спрашивала. Оно ведь из их дома. Сейчас мода на старину.

Зеркало, зеркало! Так вот оно чье. Она не задумывалась. Подарили и подарили. Беленькая девчушка крутилась перед ним, артисткой, похоже, хотела стать. Крутилась, сияла улыбкой. Вот почему появляется веселый лучик. Впрочем, мистика. Стоит в сенях и стоит. Не мешает. Или может, отдать кому – нибудь?

Надо жить спокойно. Немолодая… Какие зеркала? Вдруг опять вспомнишь себя семилетней, влюбленной в большую рыжую Лену, и защемит сердце. Или молодой, мечтательной. Мечталось же о чем – то, кроме розового чуда. Принца в мечтах не было. Странно – то как. Что было? Грезы о тихом, солнечном доме на берегу прекрасного моря. О невиданных цветах вокруг дома. О большой рыжей собаке, о смешной черепахе, о полках с книгами, о путешествиях. А главное, о маме, которая ходила бы по дому в красивом платье, целовала бы ее утром и перед сном, пекла бы вкусное печенье и не рожала больше, не рожала. И лучше была у нее только она, Алька. Вот оно ее зазеркалье!

Однажды Леня спросит:

– Ма, почему мы не ездим к твоим братьям и сестрам? Такая большая родня. Это же здорово».

– Далеко, сын, – ответит она, а подумает с горечью: «Чужие. Чего к ним ехать?» Она и с мамой больше не виделась. Только письма, только открытки. Да и нет ее давно. Даже о похоронах не сообщили. На старой фотография маленькая женщина, очень похожая на Аллу в юности. В чем было мамино счастье? Не узнать. Теперь не узнать. И нет, наверное, рыжей Лены, согревающей ее возле большого, теплого живота.

Нет солнечного дома у моря. Но есть вот этот, в деревне, окруженной лесами. Цветов полно в палисаднике. И счастье – сын. Вот приедет, и она попросит… О чем же его попросить? Как мало желаний! Желаний мало.

Глава 4. Не жена. Не любовница

Владимир ждет Ольгу возле клиники. Ждет и боится, что опять выйдет заплаканная, растерянная. Сегодня третий сеанс у психотерапевта, которого посоветовал тот самый хороший психолог. Случай – то непростой. Ждет и пытается понять, а ему для чего это нужно? Не жена, не любовница. Ну, помог, увез ее из той деревни. Не в себе была. На грани была. И все, все! Еще – то что? Она ни о чем не просит, сам навязывается.

Ольга появится стремительно, вытирая глаза. Душу словно иголками прошьет. Жалость, нежность? Да кто его знает. Обнять, прижать к себе, убрать со лба дурацкую челку, обцеловать лицо, на котором слегка проступили веснушки. Рявкнуть на весь мир: «Моя!» И никому… Никому! И пошли к черту психотерапевты, детская ее травма. Он бы сумел, она бы с ним ничего не боялась. Но разве реально? Не пустит в свою жизнь. Да и не того ей сейчас.

– Как ты? – спросит он в машине и легонько погладит руку. И снова прошьет душу. Да что же такое – то?

– Не знаю пока, – ответит она, а руку уберет, – врач сказал, что все хорошо. Не будет больше желания отомстить и навязчивые роли уйдут совсем. Я ведь простила и у нее прощения просила. У учительницы!

– Как это? – не понимает он.

– Методика такая. Потом расскажу. Накорми меня сейчас. Только не в ресторане. Купи шоколад, пирожные, вино. Да, и вино красное. И за город. Отдышаться у реки.

Через час деловая встреча, но она же просит. Встречу можно отменить, перенести. Оленька, Оленька… Темная улица, крупные серьги кольцами, взгляд прямой и упрямый. Просьба неожиданная. Разве забудешь? Он ведь никогда крутым и смелым не был. Просто пахал, крутился, а она его выбрала и тем самым возвысила! Душу открыла. Семья у него, две дочки. Жена у него, но сердце вот так никогда не крутило. Оленька, Оленька, артистка конопатая…

– Я мигом, – говорит он, – мигом. Магазин рядом. Ты не плачь только…

Она засмеется:

– Нет больше слез, выплакала.

Выплакала. Врач не останавливал. И было все, как в кино. Два стула напротив друг друга. На одном она, «тринадцатилетняя» Оля. На втором воображаемая учительница, которую ей надо поприветствовать. Ужас какой! Но надо. Не может же она подвести Владимира, он договаривался. Робкое: «Здравствуйте!» Дальше еще хуже, она должна пересесть на стул учительницы, представить, что она не Оля, а та, бесстыжая. И тоже поприветствовать. Вместо «здравствуйте» вырывается неожиданное: «Что тебе нужно, девочка?» И снова Оля на своем стуле, ей надо ответить. Захлебываясь слезами, кричит, обвиняет, ненавидит… Тихий голос врача: «Пересядь на тот стул, сейчас ты она, попробуй ответить». Отвечать нечего. Нечего! Врач не настаивает, ждет. И снова неожиданное: «Я плохая, испортила тебе жизнь? Что же делать – то?» Что она, Ольга, такое несет? Не может учительница так говорить. Фантастика, сон, гипноз?

– Что хотите, то и делайте, никогда вас не прощу.

Слезы, слезы, слезы… Это был первый, короткий сеанс, а Ольге показался вечностью. Врач еще долго говорил с ней и даже напоил чаем. Поняла, надо простить, отпустить. Человек может совершить ошибку, подлость. Забыть нельзя, на то и память, простить можно. Как? И только на третьем сеансе, когда на стульях сидели взрослая Ольга и та постаревшая тетка, точнее, когда Ольга играла ее роль, диалог был легче, спокойней. И все – таки напряженный.

– Прости меня, – попросила тетка, – не ведала, что творила. У тебя все будет хорошо. Стану молиться за это. Прости!

Ольга в который раз заплакала и с трудом произнесла:

– И вы меня простите. За ненависть. Устала жить, ненавидя вас.

– Протяните ей руку, – сказал врач, – попрощайтесь.

Ольга коснулась воображаемой ладони. На секунду ей показалось, что ладонь дрожит. Она знает, что не будет копаться в психиатрической и психологической литературе, искать эту методику, анализировать, а во всем ли был прав доктор. Главное, чтобы прошлое отпустило, а он это обещал. Она привыкла верить. И Владимиру надо рассказать. Какой замечательный у нее появился друг! Без претензий на интим. Это редкость. Что он так долго в магазине? Очень хочется шоколада. Темного, горьковатого…

Пять лет прошло с того дня. И все эти годы она пишет сценарий. По строчке, по странице… Вот и сегодня пора бы спать, но еще чуть, чуть, еще попытка. Завтра будет некогда. Сценарий так и называется «У пруда». Владимир в деревне тогда посоветовал. Только сил на него не было, даже после сеансов с психотерапевтом. Когда доходила до агрессивного: «Пристрелить, пристрелить эту гадину!», пальцы не слушались, а без этого эпизода многое непонятно. И сейчас он не идет, сто раз переделывала. Муж с дочкой беспокоятся, похудела. Даже готовит муж. И не знает над чем она мучается. Работа и работа… Не рассказывала ему ни о поездке, ни о сеансах. Зачем родного человека напрягать? Он старается для них с дочкой. Устает на стройке, а колдует над ней так же волшебно, как тогда на берегу. И не предавала больше, а ведь чуть было… Тогда, после визита в клинику. Она очень хотела шоколада. Владимир и принес вкуснятины из ресторана. Какой магазин? Она ела из его рук, шутя. Конечно, шутя. Друзья же! Потом, как наваждение. Фейерверк ощущений, мурашки по всему телу. Не отпускать, почувствовать его… Он опомнился первым.

– Не надо, Оля. Потом жалеть будешь. Я не хочу тебя терять.

– Дурак, – прошептала она раздраженно, – женщине не отказывают.

– Иногда отказывают, – сказал он спокойно, – ешь шоколад.

Ольга била его по щекам. Не отворачивался. Сел в машину и уехал, а она добиралась на частнике. Через неделю встретил с розами. Хотела рассердиться, пройти мимо, но услышала веселое «артистка конопатая» и рассмеялась. Да, пять лет назад это было. Иногда обедают вместе. Иногда просто едут за город и молчат. Иногда он приходит на спектакли молодежной студии, для которой она написала несколько удачных композиций. Сценарий не получается, а композиции легко. Коллеги удивляются, с чего бы вдруг?

– Кто он? – спросит однажды муж, – любовник? Но так нельзя. Не думаешь о том, что мне больно, что разрушится семья. Ответь честно. Я не заслужил вранья.

– Успокойся, – ответит она, – любовь это у нас с тобой, а он друг. Бывают такие отношения у мужчины и женщины. Редко, но бывают.

Вот и со сценарием ей без Владимира не обойтись. Посоветовал, пусть помогает. Еще страницу, еще ломтик шоколада и спать, спать. Муж погладит по спине, она расслабится. И забудет обо всем на свете. Но пока не легла в постель, надо позвонить Владимиру, на минуточку. Завтра надо обязательно посоветоваться. Завтра…

– Может, ну его этот сценарий, – разозлится Владимир, – дергаешься, осунулась. Ты повторяешь то, что уже отпустила давно. Посоветовал я, но ситуация была экстремальная. Отпустила, слышишь, Оля!

– Значит, что – то осталось и это меня беспокоит. Почитай текст. До «застрелить» все экспрессивно, логично, а дальше не могу написать ни строчки, понимаешь?