Вальтер Скотт - Опасный замок (сборник)

• Название: Опасный замок (сборник)
• Автор: Вальтер Скотт
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2016

В книгу входят наиболее редкие исторические произведения великого шотландского романиста сэра Вальтера Скотта.

Действие романа «Опасный замок» происходит в начале ХIV века, во времена, когда Шотландия отстаивала свою независимость. Двое странных путников направляются к замку Дугласа, в котором англичане разместили свои войска. Место это окутано мрачными тайнами и легендами. Но охрана крепости всегда начеку. Англичане знают, что где-то неподалеку затаился враг, претендующий на власть в замке и носящий зловещее прозвище Рыцарь Могил…

Увлекательный сюжет романа «Редгонтлет» выстроен на фоне одного из якобитских заговоров в пользу принца Карла Эдуарда Стюарта, сына короля Якова II. Во главе шотландских заговорщиков стоит барон Редгонтлет, предки которого прославились участием в кровавых битвах, где и получили свое грозное фамильное имя – Красная Перчатка.

---

– Понимаю, и хотя деньги – вещь довольно редкая в кошельке людей моей профессии, я по мере слабых средств постараюсь, чтобы вы остались довольны.

– Это хорошо, – сказал стрелок. – Теперь мы понимаем друг друга, и если ты встретишь затруднение в пути, Энтони не замедлит явиться к тебе на помощь. Но ты поступишь благоразумно, если уведомишь поскорее сына о путешествии в аббатство завтра утром. Мы должны выйти на рассвете, а молодые люди часто ленятся и неохотно расстаются с постелью.

– Сын мой совершенно не таков, – отвечал Бертрам, – он не заставит нас ждать ни минуты. А теперь, когда мы условились, я хотел бы вас просить воздерживаться от вольных слов в присутствии моего сына, ибо этот молодой человек совершенно невинен и скромен в своих речах.

– Право, добрый менестрель, – сказал Бенд-Боу, – ты разыгрываешь здесь роль Сатаны, порицающего грех. Если ты, как говоришь, занимался своим ремеслом двадцать лет, то сын твой, находясь при тебе с детства, должен быть теперь в состоянии открыть школу для обучения самого дьявола семи смертным грехам, которых никто не знает лучше мастеров веселого искусства.

– Ты прав, приятель, и я согласен, что мы, менестрели, небезупречны в этом отношении. Но, честное слово, лично я не слишком тут грешен. Напротив, я полагаю, что человек, который желает, чтоб седины его уважались в старости, должен ограничивать порывы своей веселости в присутствии молодых людей из уважения к их невинности. С вашего позволения я пойду скажу несколько слов Августину насчет того, что мы должны отправиться завтра на рассвете.

– Ступай, друг, – сказал Энтони, – мы подождем тебя с нашим убогим ужином.

– Ручаюсь, что я не имею ни малейшего желания задерживать его, – отвечал Бертрам.

– В таком случае следуй за мной, – сказал Томас Диксон.

И он пошел по деревянной лестнице и постучался у одной из дверей.

– Отец ваш хочет поговорить с вами, мистер Августин, – сказал он, когда дверь отворилась.

– Вы извините меня, добрейший хозяин, – отвечал Августин, – но так как эта комната находится над самой вашей столовой, я невольно подслушал вас и не пропустил ни слова относительно моего пребывания в аббатстве и нашего раннего путешествия.

– И что же ты думаешь, – спросил Диксон, – о своем пребывании в монастыре?

– Ничего не могу сказать против, если аббат – человек почтенный и достойный своего призвания и если он не принадлежит к числу тех самохвалов, которые действуют саблей и играют роль солдата в эти трудные времена.

– Что касается этого, то если вы позволите ему запустить довольно глубоко руку в ваш кошелек, вы можете быть уверены в его скромности.

– Я предоставляю эту заботу моему отцу, и, конечно, он не откажет ему, но в благоразумном требовании.

– В таком случае вы получите от нашего аббата все что нужно, и обе стороны будут равно удовлетворены.

– Вот это хорошо, сын мой, – сказал Бертрам, – а чтобы ты был готов завтра к походу пораньше, я попрошу нашего хозяина прислать тебе ужин, а после ты ложись в постель и отдыхай на здоровье.

– Что касается вашего обещания стрелкам, – прибавил Августин, – надеюсь, что вы доставите удовольствие нашим проводникам, если они будут прилично вести себя.

– Стрелки не страшны, когда им пропоют сбор жаворонки, которые сидят вот в этом шелковом гнезде, – сказал менестрель, ударив по кошельку.

– Итак, завтра я буду готов вовремя. Не думайте, что моя леность задержит вас, ибо, полагаю, я услышу звон заутрени Святой Бригитты.

– Доброй ночи, и да благословит тебя Господь, дитя мое. Помни, что комната моя близко, и я окажусь возле тебя при малейшей тревоге.

Августин поблагодарил отца за благословение, и оба старинных друга вышли, не сказав ни слова. Молодая особа пребывала в беспокойстве, вполне понятном в данных обстоятельствах.

Скоро на дворе послышался стук лошадиных копыт; солдаты встретили приехавшего со всеми знаками уважения. Бертрам понял из разговора стрелков, что это был Аймер де Валенс, вице-губернатор замка Дуглас, прямой начальник аванпоста.

Бертрам счел за лучшее представиться этому рыцарю как для предупреждения подозрения, так и для того, чтобы не потребовали его мнимого сына. Валенс без церемонии поужинал остатками жаркого.

Бертрама допросили в присутствии молодого рыцаря, и старый солдат записывал его показания как о путешествии его и делах, призывавших в замок, так и о дальнейшем пути по окончании дела. Допрос был мучительнее и продолжительнее прежнего, но рыцарь выказывал необыкновенную вежливость. Он охотно согласился на размещение Августина в монастыре, где ему удобнее всего было пробыть как выздоравливающему до приказания губернатора. Он сделал это тем охотнее, что устранял английский гарнизон от заразы.

Рыцарь приказал всем расходиться пораньше спать, так как рассчитывал выехать на рассвете. В назначенный час все было готово, и путешественники отправились в аббатство, где выслушали обедню, после чего менестрель переговорил с аббатом Джеромом, который, с позволения Аймера де Валенса, согласился поместить в монастыре на несколько дней молодого Августина, конечно, за приличное вознаграждение.

– Прощай, – сказал Бертрам своему мнимому сыну, – будь уверен, что я не останусь в замке Дуглас долее, чем нужно; ты знаешь, что я иду туда отыскивать старинные книги. Я возвращусь скоро, и мы пойдем на родину.

– Ну уж, – отвечал Августин с улыбкой, – если вы углубитесь в романы, хроники и вообще заберетесь в библиотеку, то боюсь, что вы забудете бедного Августина…

– Не бойся, – сказал менестрель, посылая воздушный поцелуй рукой, – этого не случится. Верь, что никакие старинные баллады не заставят меня забыть о тебе.

Менестрель отправился с английским рыцарем и его свитой в замок; «сын» его остался с аббатом, который с удовольствием отметил для себя, что молодой человек более склонялся к духовным предметам, нежели к завтраку, которого, впрочем, сам аббат ожидал с нетерпением.

Глава III

Для скорейшего прибытия в замок Дуглас рыцарь де Валенс предложил лошадь менестрелю, который и принял ее с удовольствием. Сэр Аймер, вооруженный с ног до головы, ехал на своем боевом коне; два стрелка, конюх, готовившийся в рыцари, и слуга составляли конвой, ехавший таким образом, чтобы помешать бегству менестреля или защитить его при случае.

– Мы вынуждены принимать все меры предосторожности, – сказал Валенс, обращаясь к менестрелю. – Однако поспешим.

Утро было мрачное, туманное и сырое. Утренний ветерок не имел силы развеять туман, стоявший густой завесой. Дорога шла по берегу реки, вода ее имела какой-то черноватый цвет. Солнечные лучи изредка прорезывали облака и на мгновение освещали окрестность. Вид был печальный и однообразный, и доброму рыцарю захотелось развлечься беседой с Бертрамом, который, подобно людям своей профессии, располагал большим запасом историй и анекдотов. Менестрель, желая как можно больше узнать о положении дел в стране, старался всеми силами поддерживать разговор.

– Я хотел поговорить с тобой, сэр менестрель, – сказал рыцарь. – Мне бы хотелось, чтобы ты откровенно сказал мне, какая причина заставила тебя, человека, по-видимому, здравомыслящего, зайти в такую дикую страну и в подобное время. А вы, – продолжал он, обращаясь к конвою, – останьтесь немного позади, ибо, мне кажется, вы можете обойтись и без разговора с менестрелем.

Стрелки повиновались, но не без некоторого ропота, так как и им хотелось послушать веселую беседу.

– Я должен заключить из вашего пребывания здесь, добрый менестрель, – продолжал рыцарь, – что вы, носивший некогда оружие и даже следовавший за крестом Святого Георгия в Палестину, не отвыкли от опасностей, соединенных с нашим ремеслом, если явились в страну, где меч готов обнажиться при малейшем вызове.

– Трудно, – сказал менестрель не колеблясь, – отвечать на этот вопрос; а между тем, если вы хорошенько вдумаетесь, то поймете, как близко ремесло того, кто славит подвиги, соприкасается с ремеслом рыцаря, и, полагаю, вас не удивит, что менестрель, желающий исполнить свою обязанность, ищет настоящих приключений везде, где может найти их, и потому посещает страны, где сохранилась память о великих и благородных военных подвигах, в отличие от тех спокойных земель, где люди привыкли жить бесславно в мире. Вы сами, сэр рыцарь, и те, кто, подобно вам, мало обращает внимания на жизнь сравнительно со славой, – вы следуете тем же самым принципам, какие приводят вашего бедного слугу Бертрама в этот мрачный округ горной Шотландии, именуемый Дуглас-Дейлем. Вы ищете достойных подвигов, а я ищу средств к существованию, правда, жалких, но не бесчестных, запечатлевая в песнях, насколько способен, подробности этих подвигов, а в особенности имена героев. Итак, каждый из нас действует по своему призванию.

– Это правда, – отвечал рыцарь, – и хоть для меня немного в диковинку слышать, что ваше ремесло можно сравнить с моим, однако несправедливо было бы говорить, что менестрель, заботящийся о сохранении в памяти потомства рыцарских подвигов, не должен дорожить славой больше, чем жизнью. Я далек от мысли, что эта профессия низка и недостойна.