Юрий Пашанин - Ну, вы даёте! Сказки-пародии

• Название: Ну, вы даёте! Сказки-пародии
• Автор: Юрий Пашанин
• Жанр: Прочий юмор

Вы не замечали, как любят пиариться наши звёзды эстрады и как смешно они выглядят при этом со стороны, как глупы и затянуты сериалы, похожие один на другой, как на телешоу без стеснения показываются грязные стороны нашей жизни? Я не мог не воспользоваться увиденным и не описать это в сказках, баснях и пародиях, которые и опубликованы в этой книге.

---

Неприметный Гусь

Писатель «М. Унылов» всегда удивляется, что его не узнают. В одном интервью он назвал не обратившую на него внимание девушку-продавца моделеобразной лягушкой.

Притащил невесть откуда
Гусь в курятник каталог.
В нём картинок разных груда.
Он их курам приволок.

«Посмотрите, эй, пеструшки!
Про гуся ведь книга вся.
Я от пяток до макушки
На того похож гуся.

Посмотрите, очень разный
На картинках я везде.
Ваш же вид жабообразный
Не увидишь в ней нигде.

Вот – украшен черносливом,
Вот – я в яблоках лежу,
Вот – в зелёных я оливах.
Вам завидно, погляжу, —

Продолжает Гусь задорно,
Всем вещая свой рассказ. —
Вот – я в красных помидорах
Со стола гляжу на вас.

Я – звезда, и не иначе.
Все картинки про меня.
Ваш же облик лягушачий
Я давно бы поменял.

Посмотрите, в этой книге
Вся цветная лишь печать.
Вы гуся из высшей лиги
Начинайте замечать».

«Что же это за изданье? —
У Гуся спросил Петух. —
Прочитай его названье,
Если можно, громко вслух».

Гусь уставился в обложку,
Книгу к клюву поднеся,
И прочёл, присев немножко:
«Сто рецептов из гуся».

Пластинка для Патефона

По мотивам фильма «Дочка матери» о певице «К. Торбудайте».

Без шипа почти на больших оборотах
Ожившая тихо Пластинка кружит.
Звучать необычно Пластинке охота,
Но голос её под иголкой дрожит.

Пластинка на диске лежит Патефона,
Из дырки Пластинки маячит штырёк.
По правилам, видно, хорошего тона
Пластинке, хрипя, Патефон вдруг изрёк:

«Вертись, не вертись, не получится песни.
Трагедий желать я тебе не хочу,
Но только тебе-то должно быть известно,
Ты вертишься, так как тебя я кручу.

Как будешь ты петь без трубы и иголки?
Звучаний немало от них рождено.
Без них никакого в тебе нет и толку —
Не сможешь стать тем, кем бы быть суждено.

Не в шутку тебе говорю, а ехидно,
Без всяких сюсюканий, нрав мой крутой.
Иглу подниму, пусть тебя будет видно,
Но только пойдёт оборот холостой.

Ты, вижу, уже четвертак разменяла,
Чтоб новую жизнь начинать, наконец.
Таких же, как ты, вон на полке немало,
И каждая в мыслях, что я ей отец».

«Да, я не певица, я просто артистка, —
Пластинка замедлила в голосе темп. —
Тебе попадались одни аферистки
И дуры, а я-то другое совсем.

Ты лучше смени вечный гнев свой на милость,
Меня закали, нужный звук мне придай,
Чтоб я с каждым разом сильней становилась,
Нормально и клёво работать мне дай.

Пока столько лет я на полке пылилась,
Собой заполняя конвертик простой,
Иголка твоя о пластинки тупилась,
Вот я оттого и звучу с хрипотой».

«Себя с кем сравнила? Кто есть ты? Откуда?
Кому подводить ты решила итог?
Во мне ты как дочь. Я отец тебе буду,
Какой не прошёл бы по времени срок.

Кто ты без меня? Просто чёрная точка,
Публично изнеженное существо.
Ты хочешь сказать, что ты папина дочка,
Чтоб в звёздной семейке наладить родство?».

Пластинка сидела на гвоздике в шоке,
Среди тишины детонатор взведён:
«Ты – гений. Мне взять у тебя бы уроки.
Ведь каждый в таланте твоём убеждён.

Движений сценических знаю я мало.
Крутиться начну – подступает комок.
В тебе бы я сутками если торчала,
То, как я пою, ты услышать бы мог».

Тут стал Патефон потихоньку смеяться:
«Хоть утро не скоро, пока ещё ночь,
Но голосом можно серьёзно заняться,
И я в этом деле не прочь бы помочь.

Во мне ты не сможешь разочароваться,
Ведь голос же можно создать из всего.
Раз так ты решила, то можешь остаться,
А я подстрахуюсь на случай чего.

Иглу для тебя подберу поострее.
На штучки такие я ловок и скор.
Хоть стар, механизмом своим я владею.
Ты будешь такая вся, просто фарфор.

Тебя как никто я раскручивать буду».

Пластинку крутил неуверенно он.
Слышны были шипы и скрипы повсюду.
А что ещё может ей дать Патефон?

Лист и Кочерыжка

Играя на камеру в передаче «Ты не поверишь!», певец «Ф. Лопатов» чуть не задушил певца «Н. Альтова».

Не попав в бульон под крышку,
Кто белее, кто пушист,
Стали спорить Кочерыжка
И капусты верхний Лист.

«Чем со мной бы мог сравниться
Ты, без цвета кожура?
Я умею серебриться
Серебрее серебра.

А ещё во мне все соки, —
Кочерыжкой начат спор, —
Что вошли в мои протоки,
Сохранились до сих пор.

Плоть моя тверда, упруга
И заточена под клин.
Поперечный как у круга
Будет срез один в один.

Я свежа тебе на зависть.
Ты меня в вилке душил,
Тем не менее, признаюсь,
Тонус мой уже ожил.

Ты не в форме, даже слишком,
Не ровны твои края.
Не тягайся с Кочерыжкой.
Даже в цвет белее я».

Лист немного распрямился,
Трудно быть прямым в ведре:
«Я сегодня не умылся,
Потому не в серебре.

Хоть кругла ты, но ершиста.
Край не ровен всё равно.
А мои края пушисты.
Так задумано давно.

Посмотри, какие плечи.
А взгляни на мой хребет.
Я прямее, нет и речи.
Ты ж острее, спору нет.

Но от этой остроты-то
Есть, скажи, какой-то прок?
Остриё твоё открыто,
Но торчит как бугорок.

Прижимался я, не скрою,
Но душил тебя шутя.
Ты ж ведёшь себя порою
Как невинное дитя.

Я по всем статьям матёрый,
Так что будь ко мне добра».

Продолжался спор тот скоро
Вне помойного ведра.

Обещанный сюрприз

Певец «Ф. Лопатов» сообщил о рождении у него дочери после того, как узнал о свадьбе его бывшей жены с артистом «М. Сойкиным».

Кто в траве был самый прыткий,
Состязалась раз Улитка.
А соперником в том ей
Оказался Муравей.

Муравей, уйдя со старта,
Финишировал с азартом.
А соперница со зла
Лишь немного проползла.

Муравей на пьедестале.
Поздравлять его все стали.
Тут Улитка всем в ответ
Говорит про свой секрет:

«Оттого ползу я тише,
Что жемчужинка под крышей.
Надо медленно ползти,
Чтоб её не растрясти.

Я нашла её у моря.
Покажу её вам вскоре.
А пока сюрпризик тот
Пусть немного подрастёт».

Хоть известно всем на луге,
Моря не было в округе,
От Улитки всё ж на бис
Ждут обещанный сюрприз.

Пятый сорт

По мотивам телесериала «Пятая группа крови».

В огороде по привычке
Обсуждали три клубнички,
Кто сегодня был им мил,
Кто и как их опылил.

«Провела я день не плохо
У Зелёного Гороха.
Хоть зелёный он душой,
В поперечнике большой», —

Говорит одна подружка.

«Ну, а мне попался душка, —
Тут другая ей в ответ, —
В огороде слаще нет.

И во мне есть перемены —
Я теперь со вкусом Хрена.
Не встречала до сих пор
От других такой напор».

«Как же я, подружки рада,
Что висела с Виноградом.
За его бралась я ус
И кислю теперь на вкус.

Через месяц я, похоже,
С виноградной стану кожей.
Только жаль, не заползу
Никогда в его лозу.

У него повыше где-то
Есть жена и много деток.
Виноград собою горд.
Я же стала пятый сорт.

Вы, подруженьки не спорьте,
Я не в третьем, в пятом сорте,
И того, кто с сортом пять,
Надо срочно отыскать.

Мне теперь с моим-то грузом
Быть не плохо и с Арбузом.
Хоть Арбуз тот мне знаком,
Я схлестнулась с Чесноком.

Он просил, чтоб я украдкой
Приползла к нему на грядку,
Только лишь наступит ночь,
В чём-то там ему помочь.

Я давно не недотрога,
Знаю, в чём нужна подмога.
Я горда, и потому
Не полезу я к нему.

Лучше я пристроюсь рядом
Пятым сортом с Виноградом.
Буду ночью я и днём
Не женою, но при нём.

Может, он, глядишь, когда-то
Тоже станет сортом пятым,
Надоест своей жене.
Вот тогда попрёт и мне».

От рассказа у подружек
Проливались слёзы лужи,
Ведь пришлось подружке их
Натерпеться за троих.

Заслуженный блеск

По сообщению в передаче «Ты не поверишь!» певица «А. Самострелова» за один сеанс массажа платит десять тысяч рублей.

Как былых времён изгоя,
От безделья, просто так,
Начищали пастой ГОИ
Медный старенький Пятак.

Вновь Пятак потёртым краем
Отражает солнца свет:
«Почему ж такого рая
Я не видел много лет?

Как покинул я конвейер,
Был во всех руках умел,
Потреблён я в полной мере,
Только телом зеленел.

Шёл в расчёт и шёл на сдачу,
По сто раз на дню мелькал,
Был под пяткой наудачу
И звенел по кошелькам.

Стал сверкающей монетой,
Слава Богу, наконец.
Завершилась пляска эта.
Я – коллекции венец.

Заслужил я жизнь такую.
Хоть я медь, не серебро,
Пусть теперь во мне шлифуют
Пастой каждое ребро».

Целый день Пятак вертели,
Тёрли пастой и сукном.
В Пятака потёртом теле
Всё блестит, что есть на нём.

Нужен был Пятак когда-то.
Но прошло немного лет,
Стал он антиквариатом
Меж заслуженных монет.

Пальто с душком