Светлана Никитина - Любовь не терпит отлагательств

• Название: Любовь не терпит отлагательств
• Автор: Светлана Никитина
• Жанр: Криминальный детектив

Молодая студентка из Ростова случайно знакомится с молодым человеком из криминального мира, помогает ему скрыться от недоброжелателей. Они проникаются симпатией друг к другу, но он уезжает, у каждого своя жизнь и разные взгляды на нее. Спустя несколько лет она бежит из родного города, спасая девочку-подростка от рук работорговцев, в Москву, где вновь встречает того самого парня, свою первую любовь. Их чувства друг к другу сильны, но его опасный образ жизни втягивает хрупкую молодую женщину в борьбу с настоящими криминальными авторитетами. Ей придется найти в себе силы и проявить такие качества характера, о которых она прежде и не подозревала.

---

– Быстро! – скомандовала я. – Пролезешь? Чтобы не отодвигать кровать!

Андрей слегка изумился, но быстро сориентировался и полез внутрь кромешной темноты, нащупав ногами старые гнилые ступеньки.

– Давай теперь ты! – сказал он, придерживая крышку над своей головой одной рукой.

– Сейчас! – я ринулась к столу, схватила свой мобильный телефон, зажигалку и выхватила из ящика стола карманный фонарь – тот самый, которым Андрей давеча освещал раны. И тут послышался мощный удар в дверь. Я едва удержалась от вскрика ужаса и шмыгнула под койку, нырнув ногами в узкое пространство между проемом подвала и Андреем. Я стала сползать вниз, скользя по его телу; платье стало задираться. Андрей придерживал крышку здоровой рукой, а меня – раненной.

Послышался второй удар и треск.

Он, конечно, ничего не видел в темноте, но его рука скользнула по моему полуобнаженному телу, затем легла поверх платья на мою талию. Я вспыхнула, с ужасом понимая, что, не смотря на всеобъемлющий страх перед теми бандитами, я почувствовала сильное возбуждение от его прикосновения, хотя он просто помогал мне спуститься. Андрей прижал меня к себе и опустил крышку подвала, отрезав от нас даже самый тоненький лучик света. И в тот же момент мы услышали грохот над головой, с которым слетела с петель дверь, а в комнату ворвались бандиты. Андрей осторожно спустился вместе со мной до пола, ногами прощупывая местность, но меня не отпустил, чтобы я не упала. Различить что-либо в этой кромешной тьме не было возможно. Я тихонько включила слабый фонарик и осветила крохотулечное, словно спичечный коробок, пустое пространство с бетонными стенами. Лишь позади Андрея лежали несколько старых досок. Места было так мало, что мы с Андреем даже не могли встать хотя бы на минимальном расстоянии друг от друга. Здесь было ужасно холодно и пахло затхлостью. Хорошо, хоть воды в подвале нет. То-то я мерзла по ночам! Подо мной все время находился «холодильник»!

Над нами тем временем раздавались громкие шаги, грохот, голоса и ругань. Бандиты разыскивали нас, переворачивая все на своем пути и потроша платяной шкаф.

Мои голые ноги в резиновых тапочках стали мерзнуть. И если бы не горячее тело Андрея, прижимавшего меня к себе, я бы уже тряслась от холода. А так… снаружи мне было холодно, кожа мерзла, а внутри – в груди, в руках, в спине, в кончиках пальцев – было очень горячо, и, что хуже всего, горячо было внизу живота.

Не обращая на меня внимания, Андрей смотрел на крышку подвала, которая, к счастью, закрывалась очень плотно, и прислушивался к происходящему наверху. Наверное, почувствовав мою слабую дрожь, он бросил на меня быстрый взгляд, и снова посмотрел вверх.

Я испугалась, что он мог понять по моим глазам, о чем я сейчас думаю, – да еще в такой неподходящий момент. Хорошо, хоть платье уже давно сползло обратно вниз.

Разозленные бесплодными поисками бандиты продолжали о чем-то говорить, и тут над нашими головами разразились две, а то и все три автоматные очереди. Жутко громко. Закрытая крышка подвала приглушала их, но этот звук все равно разрывал барабанные перепонки. И в этот момент я почувствовала теплое прикосновение его губ к своим. Я вздрогнула, пальцы непроизвольно разжались, и фонарик упал на доски, освещая теперь крошечное пространство каким-то по-особенному интимным светом. Я закрыла глаза, млея от движений его губ, и приоткрыла рот, впуская в себя его тепло, нет, скорее, теперь это был уже жар. Почувствовав это, Андрей обнял меня двумя руками, нежно прижав к себе и словно окутав меня со всех сторон своим теплом.

Все звуки и даже мысли отошли на задний план. В этой комнатке остался лишь сильный эмоциональный накал, распирающий тесные стены изнутри. Я прижалась к нему ногами и бедрами. Обняв меня еще крепче, он слегка приподнял меня над полом, потому что без каблуков я оказалась для него очень маленькой по росту.

Я чувствовала на щеках его разгоряченное дыхание. Его поцелуй становился все более напористым: мужской, полный необузданной силы и возбуждающий до конца всех моих нервных окончаний. Всколыхнувшиеся во мне ощущения вызвали у меня страх, словно перед прыжком в неизвестность, – и чувственность. Захотелось, чтобы он прикасался ко мне бесконечно. Кожа горела и требовала его рук.

И он прикоснулся. Он начал поглаживать меня по спине, по плечам, по бедрам так, что у меня всякий раз перехватывало дыхание. Андрей как-то совершенно естественно – хотя что могло быть более неестественным для меня, чем это? – задрал подол моего платья и коснулся моего бедра, прижав меня к себе. Потом он резко подхватил меня, раздвинув мне ноги и прижав к шершавой стене спиной, пригвоздив меня к ней своим весом.

В этот момент наши губы в первый раз за все это время разомкнулись, и я увидела, как тяжело он дышит от возбуждения. Левой рукой он уперся в стену за моей спиной, а правой провел по моему бедру. Я видела в полумраке его горящий взгляд, раздувающиеся ноздри, расстегнутую рубашку – во влекущем полумраке, создаваемом лежащим на полу фонариком. Я только сейчас осознала, что это я, целуясь, расстегнула эту его рубашку и гладила ладонями по груди, спине, животу… И только сейчас это осознала! Словно это и не я была вообще…

– Я не могу, – чуть слышно и нерешительно прошептала я, чувствуя, что он уже готов войти в меня, и мне стало очень страшно.

Он взглянул мне в глаза острым цепким взглядом и спустя пару секунд тихо спросил:

– Почему?

– Нельзя.

– У тебя…

– Нет!

– Ты еще…

– Да, – чуть слышно ответила я, почувствовав жгучий стыд, почувствовав себя глупой малолеткой, почувствовав себя смешной. Вот она – разница в возрасте. Вот ведь ду-ура! Дура! Дура!

Андрей замер, все еще сжимая в руке мое бедро и борясь с собой. Это было так отчетливо видно; его даже немного трясло.

Я изо всех сил пыталась спрятать глаза, и боялась, что он теперь сделает. Не послушает меня, продолжит начатое? Или уйдет, оставив меня с осознанием собственной мелкости и его презрения?

– Сейчас… я тебя отпущу, – прошептал он, закрыв глаза и прижавшись своим лбом к моему. Ни тени разочарования. Скорее, терпимость и самообладание почувствовалось в этом его сильном, но мягком движении.

Он все еще тяжело дышал, и, казалось, был не в силах разжать руки. Просто физически не в силах, но ровно до тех пор, пока не отпустит напряжение.

Я вдруг поняла, что он, пожалуй, единственный мужчина, с которым я вообще могла бы этого захотеть. Он был сейчас такой красивый, сильный, все еще возбужденный… Стоял, удерживая меня на весу одной рукой – раненной, без видимых усилий. И не смотря на раздиравшее его желание, был готов отказаться от затеи и отпустить меня, глупую и невесть что о себе возомнившую девчонку.

Я взяла его голову в руки и поцеловала в губы, до неприличия страстно, погрузив пальцы в его волосы.

Я целовала его так, как невинной девушке просто не подобает этого делать. Он замер на мгновение, а затем стал отвечать на поцелуй, перехватив инициативу и снова прижав к стене своим телом. У меня снова все вспыхнуло внизу живота от ощущения его тела между бедер.

– Ты хочешь этого? – быстро спросил он, прервав на мгновение поцелуй, и снова впившись в мои губы.

– Да, – так же быстро выдохнула я.

– Уверена, что готова? – спросил Андрей, оторвавшись от меня и внимательно посмотрев в мои глаза. Я твердо кивнула. Меня саму уже буквально трясло от желания.

Когда я почувствовала тупую, но сильную боль, все возбуждение как рукой сняло. Я уперлась руками в его плечи, пытаясь приподняться и ослабить ужасную боль, но он, наоборот, отодвинулся от стены, лишив меня точки опоры, и за счет моего собственного веса боль резко усилилась и словно прорезала меня изнутри – снизу вверх, до самого мозга, до самых мыслей. Я запрокинула голову назад и закричала, – так это было ужасно; боль беспощадно жгла и пульсировала внутри меня. Андрей зажал мне рот рукой – в такой момент! Когда мне и так очень плохо! Но сразу же снова прижал меня к стене, быстро убрал руку и на этот раз закрыл мне рот поцелуем, успокаивая и утешая. Он не двигался, только целовал меня в губы, щеки, шею, плечи, поглаживал руками по спине, плечам, ногам и бедрам, превратив чудесным образом этот болезненный момент в настоящие мгновения счастья и чувственности. Боль понемногу, медленно утихала и заглушалась его нежными поцелуями и прикосновениями.

Я и сама не заметила, как снова с вожделением задышала, прижимаясь к нему, отвечая на поцелуи и тихонько постанывая. Возбуждение вернулось. Поняв это, он только теперь осторожно задвигал бедрами. Я чувствовала движения прямо внутри себя – такие необычные и даже странные, – но никакого удовольствия они мне не доставляли. Зато я парила в облаках от его губ, рук и запаха крепкого сильного тела. Мне хотелось нежиться в этих мощных руках всю жизнь, чтобы он не разжимал свои объятия никогда-никогда, пусть и в этой мизерной комнатушке…