Оксана Демченко - Вышивальщица. Книга вторая. Копье Вагузи

• Название: Вышивальщица. Книга вторая. Копье Вагузи
• Автор: Оксана Демченко
• Жанр: Русское фэнтези

«Когда ты понял, что стал мастером?» – спросила Тингали, имеющая дар шить, у Ларны, по общему мнению предпочитающего разрубать узлы топором. Без всякой там штопки-правки… Вопрос этот чем-то похож на просьбу о вышивке: одно дело высказать такую просьбу, и совсем иное – увидеть и принять её исполнение. В этой истории многие задали вопросы себе и миру. Кое-кто смог принять ответы, хотя иной раз они – непосильны. А Ларна… Он зачехлил топор, но умение разрубать узлы не утратил!

---

– Я не показал тебе город, хоть и обещался. Давай прогуляемся завтра? Возьмём для удобства страфа Марницы, Клык знает тебя, он обучен охране… Покатаемся на двух вороных. Гнилой город рассмотрим. Там каналы все в чистке, стройка огромная. Убогие хибары снесены, новые дома заселяются. Народ смешной. С такими большими глазами ходят люди, что, пожалуй, и на ночь их не закрывают. Все улыбаются, весёлые.

– Почему?

– Так даром отдают дома взамен старых! Точнее, в оплату работ по чистке каналов. Что одно и то же, толковой работы-то в гнилом городе уже давно не было ни для кого. Сейчас там выделилось семь слободок. Все они избрали старост, и все такие важные, новое имя своему городу выдумывают. Не хотят зваться гнилыми. У берега обосновались выры из безродных. Им тоже рады, зовут соседями, а не гнильцами… что для людей необычно.

Ларна чуть нахмурился и указал рукой туда, где находится новая вырья слобода. Потом повел ладонью, обозначая берег и начало порта. Нарисовал в три движения свою галеру, занимающую почётное место у причала для боевых кораблей.

Все невидимые отсюда и интересные места располагались далеко, и указывал Ларна на самом деле на светлую стену, расположенную на другом берегу более широкого из двух каналов. Старая кладка потрескалась и местами от воды камень слоился. Но стена высока и широка: вот по её гребню процокал лапами дозорный выр, приветственно качнул нам клешнями и скрылся за углом. Ларна махнул рукой в ответ… и резко подался вперёд. Я испуганно зажмурилась на мгновенье. Не решилась поверить, что слышала именно хлёсткий двойной щелчок спуска взводных крюков игломёта. И что вижу теперь, шагнув в сторону, две иглы, торчащие из спины Ларны.

Зато страф ни в чем не усомнился, взвился в прыжке над узким каналом, прянул в сторону, запросто уходя от третьей иглы. Обрушился всем своим весом за довольно высокую, в полторы сажени, стену ближнего особняка знати. Нечто сочно и страшно треснуло, страф победно заклокотал.

Со стены напротив – той, на которой Ларна рисовал порт – упал в воду дозорный выр и метнулся через канал туда же, где вороной страф нашёл врага. Я наконец-то выдохнула «ох», и вцепилась в Ларну, помогая ему сесть. Запоздало удивилась: почему этот выродёр ещё держится на ногах? Иглы, вроде, точно под левую лопатку вошли… или так мне, дурехе, от страха кажется?

Ларна сел на высокий край каменной набережной, улыбнулся мне ободряюще и обнял, усадил к себе на колени.

– Так спокойнее, – пояснил он, ничуть не думая умирать. – В тебя не попадут.

– Я слышала сплетню еще в Тагриме, – подозрительно прищурилась я, клацая зубами и вздрагивая всем телом, цепляясь за его плечо. – Что у тебя два сердца. И яды тебя не берут.

– Яды, – задумчиво повторил Ларна и порылся в поясном кошеле. – Тинка, дай иглу, хоть одну. Дёргай без опаски, это не больно. А сердце у меня одно… Я это точно знаю и не высовываюсь в город ни единого дня без малой кольчужки. Знаешь, не уважаю геройства.

– И часто тебя так? – охнула я, выдергивая иглы и передавая Ларне, жалостливо глядя его по больной спине.

– Последнее время редко, – отозвался он, рассматривая иглы, принюхиваясь к наконечникам. – Чисто. Видишь, какое дело: они рассчитывали не на иглы. На страфа понадеялись. Обычно самоуверенные седоки пристегивают к поясу повод, даже разбогатев и прикупив вороного. Рыжих-то страфов можно удержать, они не так норовисты. Если бы я поступил, как они думали – пристегнул, а не заткнул свободно за ремень – рывок птицы, бросившейся мстить обидчику хозяина, скинул бы меня в канал… Прямиком туда.

Ларна указал на решётку, перегораживающую узкий канал. Созданы такие для отслеживания подводного передвижения выров в столице. Миновать преграду – их в Усени немало – можно лишь по берегу, покинув глубину. Решётка почти скрыта в бурливой мутной воде, имеет надёжные прутья, упирается в самое дно. И располагается как раз за спиной Ларны, точно в том месте, где через канал метнулся вороной. Я долго смотрела на острые верхушки узорных кованых прутьев, и страх накрывал меня с головой, тянул всё глубже. В конце концов я всхлипнула и крепче вцепилась в плечо Ларны.

– Прости, виноват, напугал тебя, – покаянно вздохнул он. – Обманщик я, чего ещё ждать от выродёра? Так устроен: взгляды всегда ощущаю, когда мне целятся в спину. От поворота эти нехорошие люди выцеливали нас. Я сперва забрал тебя под руку, чтобы не попали. Потом сам присмотрел удобное место, где стоит меня пристрелить.

– А если бы в голову? – ужаснулась я, шмыгая носом всё чаще, ощущая себя ужасно жалкой и маленькой.

– Нет, не попасть в висок из такого положения, – качнул головой Ларна. – Они бы, пожалуй, и не сунулись, сняли на сегодня засаду, потому что рядом был выр-страж. Но я так заманчиво подставился: они уже видела, как страф нанизал своего беспечного владельца на копья… и сдох рядом. Не плачь. Не судьба мне умереть от игломета: ещё не все котята по мискам распределены.

– Так никогда тебе их всех не спасти… – начала я, шмыгая носом.

Он, злодей, прищурился и весело кивнул. Потом вроде посерьезнел, крепче обнял за плечи, чуть покачивая и успокаивая. Шепнул в самое ухо:

– Этого опасаюсь ужас как! Всех не пристроить. Вдруг мне теперь и смерти нет? Ох, Тинка, странные ты пояса шьешь! На той неделе два раза так нелепо промахнулись в меня – били-то в упор! Я уверовал: спасенные котята засчитываются мне. За каждого дают одну жизнь. За сегодняшнего вот – рассчитались сразу. Не плачь, обошлось. Не поджимай хвост. Всё равно мы поедем завтра смотреть город. Я давно заказал тебе кольчужку. Утром аккурат доставили. Первая пьянка свободных дураков в столице заканчивается, Тингали. Люди привыкают к закону. Ещё неделя, ну две от силы – и город примет новое. Собственно, как только спихнём и заменим шаара.

Он встал, повернулся к каналу и свистнул страфа. А я так и осталась сидеть на его руках, чувствуя себя неправой и не желая ничего менять. Он – ранен, но держит меня, потому мои ноги стоять не хотят, подламываются… Куда удобнее быть смелой, чувствуя себя бессовестной, но пригревшейся. Под защитой. Возле самого уха, под тонкой кольчужкой, ровно бьётся сердце. Единственное оно у Ларны, вопреки слухам… Даже жаль. Эта сплетня мне нравилась.

– Платок тебе вышью шейный, – пообещала я. – Я умею такие делать: он будет глаза отводить, и никто уж точно не попадет в глупую твою голову. Ты почему без охраны ходишь, ар-клари? Тебя ведь тоже, оказывается, надо беречь…

– Надёжный ты человек, Тингали, – рассмеялся Ларна. – Другая бы сказала: сиди дома, раз в тебя стреляют. Но ты выискала правильные слова. Меня защищать надо умеючи. Шей свой платок, буду рад. Я люблю подарки.

Страф взвился из незримого для нас парка и победно встопорщил крылья, заняв место на высокой ограде. Гордо прошелся вправо-влево, почистил клюв и закинул голову, щёлкая когтями и топоча лапами… Нет сомнений: извел врагов, допрашивать некого. Возле страфа из темноты парка выбрался выр-страж. Перевалился, плеснул водой аж до нас, пересёк канал и оказался рядом. Мокрый, встревоженный: вон как усы топорщит, глаза на стеблях вытянул и обшаривает окрестности, оба глаза по-разному бегают, так только выры могут глядеть.

– Брэми, их было двое и оба мертвы, – сообщил страж. – Два удара клювом в голову. Игломёт имелся у одного, второго ваш страф взял уже на стене дома. Думаю, это был соглядатай. Я свистел, вызвал усиленный дозор.

С высокой стены закрытого города плюхнулись в воду два выра, следом, негромко ругаясь, прыгнули люди. Все выбрались на набережную рядом с нами. Рослый северянин, немного похожий сложением и повадкой на самого Ларну, сказал ему несколько слов. Из которых я не поняла ни единого. Человек покосился на меня и сердито сплюнул. Снова вызверился на Ларну.

– Ты, твою мать, который день ходишь домой этой дорогой, гнилец?

– Третий, брэми Михр, – с самым невинным видом отозвался Ларна, изучая стену поодаль.

– То есть виноват и не отпираешься, – зло уточнил названный Михром. – Сколько тебе говорить…

– Так удобнее. Полагаю, это была последняя попытка. У меня, если верить слухам, два сердца, три руки и пять глаз. Они уймутся, устали пробовать. Да и выловили мы самых упрямых. – Ларна хитро прищурился. – Или это твоя работа? Захотел на неделю раньше срока стать ар-клари. Тинка, гляди: это тоже настоящий выродёр… бывший. Отошёл от дел лет семь назад. В Горниве прятался. Человек он неплохой, хоть и жаден до денег. Его нанял князь Чашна Квард, прислал к нам, а Шрон перекупил. Он ещё и на славу падок, наш брэми Михр.

– Ты и прежде не дружил с головой, а теперь вовсе сдвинулся, – оскалился в ответ Михр. – Да, я работаю за деньги и уважением не брезгую. Но что творишь ты? Тебе чего вообще надо? Место в столице получил, золотое! И уступить его мне… Не понимаю.