Геннадий Мещеряков - Повесть «Иван воскрес, или Переполох в деревне», рассказы, стихи. Только в этой книге и нигде больше

• Название: Повесть «Иван воскрес, или Переполох в деревне», рассказы, стихи. Только в этой книге и нигде больше
• Автор: Геннадий Мещеряков
• Жанр: Русское фэнтези

Да, Иван воскрес. Если мне не верите, спросите у Кузьмича. Подтвердит это и козел Платон, он предсказатель в деревне и никогда не ошибается. Есть здесь потомственная ведьма, о которой рассказывают такое, что встают дыбом не только волосы, есть и уже летавший на Марс человек, о котором мы и знать не знали и ведать не ведали, а умельца можно найти в каждом доме. На днях бились друг с другом из-за симпатичной доярки Гитлер с Чубайсом… Что поделаешь, если одна такая деревня в округе…

---

– Я мигом, дядя Кузьмич, только нагнали, чай, бутылку принесу за ваше предложение. Как просто, а я боялась старой девой остаться, легче в стогу иголку найти, чем жениха в Выселках. А Гриша хоть маленький, но мужичок.

– Кто скажет, что он баба? Да, никто, ручаюсь новой ногой, которая будет соответствовать по размеру, хотя, видно, ее не скоро остругаю, березовой болванки подходящей длины никак не найду.

– Я для вас, если будете сватом, стояк в сенях отдеру, он из березы, любой длины можно ногу выточить, даже двухметровому великану, – предложил Нос.

– Малого роста у тебя, Вика, жених, но – с головой, в момент разрешил мою сложную задачу. Не пропадешь с ним, каша у вас завсегда будет. Это я так, для украшения слов. Давай, неси мне лекарство.

Вика принесла бутылку самогонки так быстро, как будто она лежала прямо за забором, не забыла захватить стакан и соленый огурец на закуску.

– Хорошая у тебя будет жена Гриша, оборотистая, что иной раз важно, – потер руки Кузьмич. Потом налил в стакан самогонки, выпил, как воду, и закусил огурцом. – Не буду вам мешать, пойду – ка, посмотрю, не горит ли где? И такое может быть, а бдительности у меня не отымешь. С детства таков. Вот, ушла недавно в баню бабка Фима – с колокольни я видел – и не возвращается, час, два, я – бить в колокол. Оказалось, угорела бабка и не дожила бы до своих ста лет. Ну, ладно, пойду. Не забудь, Гришуня, о березовом стояке, а ты, Вика, о сватовстве, завтра приду к вам, чай.

Настроение у Кузьмича поднялось, кажется, и нога деревянная стала длиннее, он запел: «если тольки осторожно, мне сейчас побегать можно…» Строчку он срифмовал сам, и считал, что свободно мог быть поэтом. Грамотешки бы побольше, а воображения у него хватает, как и бдительности. Конечно, не такое, как у марсианина Рылова. Вбил в башку, что летал на Марс и навалил у дома машин сто песка, отдав за них две коровы. Сделал уголок Марса, чтобы меньше тосковать по нему, а молоко стал брать у соседа за гроши. Дураком не назовешь, а умным – тем более. Как выражается деревенский ветеринар, с психологическими наклонениями. А он знает, что говорит, учился в каком-то парнокопытном заведении. Кузьмич так его и не переспросил: чудно уж, в коровьем, что ли? Рылов где-то тоже учился, но, наверное, не окончил заведение – куда его потянуло? А вот продавец Кривонос ударился в бизнес с пятого класса и бросил школу. А каков? Магазин собственный есть и в Выселках, и в Ежах. Главное, мозгами шевелить, ежели они есть. Вот у быка, хоть и у Гитлера, нет мозгов, он и старается всех пырнуть. А ежели человек бодливый, значит, его вправе называть быком. Кузьмич возгордился таким интересным выводом. Значит, он соображает, даже слегка выпивший.

– Что лыбишься, будто кошелек нашел? – отвлек его от мыслей сильно похожий на Кузьмича дед, ростом поменьше, но тоже с одной ногой, и тоже деревянной.

– А тебе бы хотелось, чтобы морда у меня была с выражением, будто этот кошелек пустой?

– Ха, ха, ха, Кузьмич. Куда лыжу навострил?

– Туда, куда и ты свою, Пахом. Скоро тебе будет работа, нашел я походящее дерево для ноги, вернее, мне пообещал его карлик Нос.

– Это хорошая новость, не мешало бы ее обмыть.

– Тебе бы тольки обмывать, сделай сначала ногу.

– На эти твои слова есть два ответа: можно и опосля обмыть, а можно и сейчас и опосля. Как, думаешь, будет лучше?

– Убедил, второй ответ более подходит.

Через минуту они сидели за небольшим столиком у конторы бывшего колхоза, выставив друг на друга деревянные ноги.

– Вот, смотрю на нас, и мысль одолевает сермяжная: ты ногу в афганскую войну потерял, я – отморозил, и обе они деревянные. Ни у тебя, ни у меня никаких привилегий, – сказал Кузьмич.

– У тебя т, их больше. Сидишь на колокольне, там воздух чище, а у нас тут, как пыль поднимется, хуть плавай в ней. Слушай, Кузьмич, а где сейчас тот воскресший Иван, все его ищут. Опять на небо забрался?

– Как в воду, Пахом, глядишь, прям угадал: на колокольне он спит, отдохнуть ему надо: не привык к нашим нормам пития.

– За тобой угонишься. Я с трудом могу, а другой, наверняка, околеет. Интересно, а как бы мы с тобой воскресли, с одной ногой или двумя? Если с двумя, спросим Ивана, как с того свету воротиться, и того – ну, умрем. Тебе – просто: спрыгнешь с колокольни, и все: пятно.

– Да, и тебе не труднее, сноха у тебя медсестра, даст сонных таблеток нормы полторы – тебе хватит. Да, и, подозреваю, с удовольствием даст. Ни разу не видел улыбки на ее лице, всегда, как курицу собралась рубить, – заметил Кузьмич.

– Бывает и мне страшновато, а чё, у больных всегда морды кислые, вот и передается. Уколы с размаху делает. Соседка Граня целый месяц синяк мне на заду показывала.

– Это она тебя завлекала.

– Чем, Кузьмич, завлекала, чай, у меня неструганых досок в амбаре полно.

– Чем есть, тем и завлекала. Все, кончилась самогонка в бутылке, пора и нам прощаться. Пойду, разбужу Ивана, должен оклематься уже. Я давно в порядке, – Кузьмич, хлопнув в ладони, заплясал: «Ух, ты, ах, ты, все мы космонавты, ежели не осел ты, вступи ты в комсомол ты», и, приседая, выпячивал деревянную ногу вперед, не каждый бы так смог.

Только друзья простились, как снова отвлекли Кузьмича. Сначала огромная собака, гнавшаяся за кошкой, чуть не сшибла его в кювет, потом к нему подошел Савельев, которого в деревне звали комиссаром, так он был секретарем парторганизации бывшего колхоза. Ходил Савельев в сапогах, носил галифе, военный френч. Еще бы погоны, и можно снова в роту, где он когда-то служил. Был рассудительным комиссар, до сих пор считал, что всё вокруг его, а не новых буржуев – капиталистов.

– Здорово, Кузьмич, чего ступаешь, как в яму, ногу в шутку пьяному на ладонь отпилили?

– Пахом короче сделал, заготовки длиннее не нашли.

– Понятно, а что за переполох в деревне. «Иван Петров воскрес, с небес спустился…», – кричат у каждого двора.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.