Светлана Багдерина - Ой, ноблесс, ноблесс…

• Название: Ой, ноблесс, ноблесс…
• Автор: Светлана Багдерина
• Жанр: Юмористическая проза

Царевна Серафима, для друзей – Сенька, оказывается в плену у царя Костея, могучего колдуна с манией величия и соответствующими амбициями. Заключенная в башню под охраной умрунов, зверолюдей и Змея-Горыныча, она стоит перед выбором: согласиться выйти замуж за Костея… или не согласиться, но стать его женой всё равно. Получится ли у Сеньки протанцевать по лезвию меча и заставить Костея пожалеть о своем бессмертии? Ведь на кону внезапно оказалась судьба не только ее, но и всего Лукоморья. И то, что Змей похитил ее вместо другой, задачи не облегчает.

---

Оставалось только отдаться на волю судьбы и ждать, что та уготовала для нее далее.

Ну а раз так, то надо было постараться сделать так, чтобы ее краткое (она все еще надеялась) пребывание здесь запомнилось всем и надолго.

Особенно ее самозваному женишку.

Если это закончится плохо для нее – что ж… Тем лучше.

В семнадцать лет все в глубине души знают, что они бессмертны, а проводить вечность в компании этого недокормленного царька ей отнюдь не улыбалось. Поэтому тактику Серафима выбрала простую: помирать – так с музыкой.

Несколько идей на этот предмет у нее уже были, остальные должны были представиться по ходу действий.

Неизвестно, планировал ли Костей запугать свою пленницу, подавить волю к сопротивлению, убить всякую надежду на избавление или просто не оставить под открытым небом, выбирая для нее эти палаты – серые, холодные, с закопченным, забывшим что такое огонь, камином, буйством паутинных кружев под высоким, но давящим своей серостью и корявостью потолком, и таким слоем пыли на антресолях единственного шкафа, что его можно было видеть, не вставая на стул. Добился же он только того, что раздражение царевны, и без того решившей идти вразнос, достигло того уровня, когда выбивает клапана, срывает манометры, а сам котел находят на центральной площади.

Причем соседнего города.

Взрыв произошел, когда она узнала, что охранять ее действительно поручено Змее, которая будет жить в смежной светлой комнате наверху с огромным, во всю стену, окном, хоть и незастекленным. И это при том, что на ее уровне – только три жалких, стесняющихся своего существования узеньких окошка-бойницы, и то два из них во двор.

– Я, царица Лукоморья, дочь царя Стеллы… одного из царей Стеллы, но это неважно! – не буду жить в одном помещении с неуправляемым чешуйчатым животным! И мне не нравятся эти каморки! Мне не нравится эта башня! Мне не нравится этот замок! И я требую окон в моих комнатах! Много! И штор на них! И нормальной мебели, а не этих ваших ящиков из-под гвоздей! И шкафов для всего этого вашего тряпья, которое в Лукоморье не стала бы носить даже прачка!

Ошарашенные таким натиском солдаты вытянулись во фрунт, прижались к стене и молча вытаращились на разошедшуюся Серафиму.

– Что это, по-вашему, а? – развоевавшаяся царевна ткнула в нечто серо-коричневое, наклеенное на стены, и поэтому имевшее шансы быть обоями.[3] – Что это, я вас спрашиваю, а?!

– Не можем знать! – в один голос рявкнули солдаты.

Своим ограниченным умруновским интеллектом они понимали, что человек, который способен на них орать с таким самозабвением, не может быть никем иным, как командиром. А на вопросы командиров гвардейцы отвечать были приучены. К тому же они действительно первый раз в жизни видели обои, которые их правитель, в великодушном порыве обустроить шикарные апартаменты для своей будущей супруги, приказал наклеить в этих комнатах.

Для всего остального замка это было неслыханной, немыслимой роскошью, необъяснимым излишеством, о существовании и назначении которого никто не мог даже начать догадываться.

Для Серафимы это было поводом начать разведку боем.

– Ах, так?! – она воткнула руки в боки, сжала губы, прищурила глаза и поперла грудью на солдат. – Тогда немедленно сдерите ЭТО со стен! Я ни секунды более не буду находиться в одной комнате с ЭТИМ, что бы это ни было!!! Быстро!!!

Приказы командования не обсуждаются. И через десять минут гвардейцы стояли по колено в рваной, пахнущей вторсырьем и сыростью бумаге, большей частью и так добровольно отвалившейся с серого гладкого камня.

– Что вы тут накидали?! Свинарник развели! Немедленно выбросьте это!!!

– Куда? – сосредоточенно посмотрел на нее один умрун.

– В окно!!!

Сначала генерал Кукуй обеспокоился долгим отсутствием почетного эскорта, отряженного проводить Елену Прекрасную до ее места заключения. За ним старший советник Зюгма озаботился непонятной кучей отвратительных клочьев бумаги во дворе. Потом оба они застали врасплох и смутили царя, рассуждавшего в уединении в банкетном зале над неразрешимой проблемой этикета – стелить ли на стол скатерть, или просто приказать поставить тарелки на том его конце, частое использование которого было еще не так заметно. Усилиями совместного логического мышления они скоро пришли к одному выводу, и все трое, сначала степенно, а потом – вприпрыжку, прибыли к месту заключения их лукоморской пленницы.

Едва успев открыть дверь, они были тяжело поражены в самый центр обоняния большой затхлой подушкой.[4] Маленькое вонючее облачко лысых слежавшихся перьев и испревшего пуха окутало первые лица царства Костей и быстро облепило их, а остатки осели под ногами.

– Ф-фу…

– Чхи!..

– Елена!.. Что все это значит? – несмотря на титаническое усилие Костея, этот вопрос прозвучал не угрожающе, а жалобно.

Даже бессмертный гений зла, облепленный перьями, не может выглядеть угрожающе по определению.

– Ах, это вы, милейший! – Серафима моментально сложила черты лица в уже отрепетированную и зарекомендовавшую себя гримасу холодной брезгливости. – Я навожу здесь порядок. Не думаете же вы, что если вы похитили меня из родного дома при посредстве вашей отвратительной рептилии, то я буду обязана жить в этой убогой конуре, куда вы сочли возможным меня заточить!

– Все похищенные царицы живут там, куда их заточают!.. – возражение Костея прозвучало как оправдание.

– Я – не все! Я – Елена Прекрасная! А в таких свинских условиях у вас не стала бы жить даже Крошечка-Хаврошечка!

– Но это – самые лучшие апартаменты! Здесь даже есть… были обои!

– Обои! Ха! Вас обманули, милейший – обои должны быть из шелка, а не из промокашки!

– Что?!..

– А эта пыль, грязь, паутина! Вы, верно, собирали их по всему замку специально к моему прибытию? Хорошо, что тут хотя бы были тряпки…

– Где мои гвардейцы? – воспользовавшись замешательством своего повелителя, из-за его спины выглянул генерал Кукуй.

– Гвардейцы? Моют пол, сматывают паутину и выгребают пыль. Если вы пришлете еще человек десять, им тоже найдется занятие, генерал.

– Да кто вам…

– И, кстати, вам кто-нибудь говорил, что вы – единственный в мире человек, которому не идет черное? На вашем месте я бы внесла в ваш костюм свежую струю цвета – вы бы смотрелись тогда более эстетично. Если вы будете хорошо себя вести, я обещаю подумать над этим вопросом и дать вам свои рекомендации.

– Что?!..

– Но тут не было никаких тряпок! – настал черед Зюгмы подхватить выпавшее из рук товарищей знамя. – Я лично готовил эти покои к вашему… появлению! Здесь были только наря… Гром и молния! Наряды! Я лично заказывал их портнихам в городе! Платил… обещал заплатить золотом!.. Они шили их два дня!.. Мои наряды!.. Ваши наряды!..

– Скорее, ваши, чем мои, – елейно улыбнулась советнику Серафима. – Я такое не ношу. И никто не носит. Уже лет семьдесят. Так что, вы должны быть довольны, что им нашлось хоть какое-то применение, кроме протухания в шкафах и прокормления моли.

– Что?!..

Костей вдруг с ужасом понял, что все идет не так, как должно, что инициатива им была только что потеряна во второй раз, а, вернее, и не находилась с раза прошлого, и что он стал свидетелем невообразимого еще несколько часов назад конфуза двух своих первых помощников.

Конечно, от этого можно было отмахнуться, но самым главным было то, что ОНИ стали свидетелями конфуза ЕГО.

Конечно, он-то это переживет…

Взяв эту мысль на заметку, он взмахнул рукой по направлению к двери:

– Зюгма, генерал – можете идти. И заберите своих… солдат.

Слово «умрунов» чуть привычно не сорвалось с его языка, но он вовремя спохватился – Елене рано еще было знать это. Пока с него было достаточно проверки его бессмертия и превращения в руины самых роскошных покоев замка.

Слово царя, даже сказанное вполголоса, было законом.

Пока.

И оба придворных мужа и умруны, без лишних напоминаний, побросав все дела, быстро, как вода из решета, исчезли. Костей остался с пленницей наедине.

Несколько секунд ему понадобилось, чтобы вспомнить, что он, а не она хозяин этого замка, этой страны и – очень скоро – станет хозяином этого Белого Света. Еще пара – чтобы сообразить, как такие люди должны разговаривать со всем остальным миром и придумать первую фразу, которая недвусмысленно демонстрировала бы все вышеизложенное.

Наверное, это была очень запоминающаяся и емкая фраза – сейчас мы этого уже не узнаем. Потому что, воспользовавшись замешательством противника, Серафима решила углубиться на его территорию.

– Смотрите! – трагично вскинув брови домиком, она обвела дрожащей рукой картину разрушения вокруг, медленно начинающую вырисовываться из оседающей пыли. Любой вражеской армии, чтобы добиться такого, пришлось бы поработать в три смены как минимум два дня. – Посмотрите, что вы наделали!