Леонид Крупчанов - Н. В. Гоголь и Россия. Два века легенды

• Название: Н. В. Гоголь и Россия. Два века легенды
• Автор: Леонид Крупчанов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-4263-0006-4

Эта книга о жизни и творчестве великого русского писателя Н. В. Гоголя, подготовленная к 200-летию со дня его рождения, содержит анализ и обобщение с современных позиций всего созданного писателем более чем за 20 лет его деятельности. Кроме того, в работе приведены и прокомментированы основные труды отечественных литературоведов, посвященные Н. В. Гоголю. Таким образом, книга может быть полезна в качестве учебного пособия для студентов и специалистов-филологов, а также как интересное чтение для широкого круга массового читателя.

---

Несмотря на то, что личные отношения Пушкина и Гоголя к этому времени стали вполне дружескими, Гоголь продолжает относиться к Пушкину как к учителю, непревзойденному мастеру и, так сказать, последней инстанции в решении литературных вопросов. Пушкин же, поручая иногда Гоголю второстепенные (например, почтовые) дела в то же время оставался к нему неизменно деликатен, заботлив. Среди адресатов Пушкина были родственники, близкие друзья, приятели по картежной игре, военные, соседи-помещики, однокурсники-лицеисты, соратники по сотрудничеству в обществе «Зеленая лампа», литераторы, к которым он обращался на «ты». Среди них: М. А. Корф, Н. И, Кривцов, В. Л, Давыдов, В. К. Кюхельбекер, В. А. Жуковский, Н. А. Вульф, С. А. Соболевский, П. П. Каверин, П. В. Нащокин, П. А. Плетнев, М. В. Всеволожский, К. Ф. Рылеев, В. И. Туманский, П. А. Катенин, И. А. Яковлев, С. Д. Киселев, Н. С, Алексеев, A. M. Верстовский, В. А. Перовский, В. Д, Вольховский, В. П. Горчаков, П. А. Вяземский, А. А. Муханов, А. А. Бестужев, А. А. Дельвиг и др. При этом к лицеисту М. Л. Яковлеву, занимавшему официальный пост, по службе он обращался на «Вы» и «Ваше превосходительство», а неофициально – на «ты». Враждуя с Ф. И. Толстым, обращался к нему на «Вы», помирившись, перешел на «ты». Письма Пушкина Гоголю короткие, иногда напоминают как бы продолжение беседы, без личных местоимений: «Перечел с большим удовольствием: кажется, все может быть пропущено» (октябрь 1834 г.). лишь изредка – прямые обращения на «Вы»: «Вы правы – я постараюсь. До свидания» (апрель 1834 г.). В основном, в письмах Пушкина и Гоголя зафиксированы их деловые отношения.

Осенью 1835 г. Пушкин и Плетнев, при непосредственном участии Гоголя, задумали издание альманаха «Арион». Название придумал Пушкин, как и виньетку, создание которой собирался поручить известному художнику Лангеру, виньетку без определенной установки, как в доме героя комедии Гоголя «Владимир 3-ей степени». В письме Плетневу 11 октября 1835 г. он пишет: «Ты требуешь имени для альманаха: назовем его «Арион» или «Орион»; я люблю имена, не имеющие смысла…». Находящемуся под контролем не только цензуры, но и самого царя, поэту важно не привлечь внимания к новому изданию. «Шуточкам привязаться не к чему, – продолжает он, – Лангера заставь также нарисовать виньетку без смысла. Были бы цветочки, да лиры, да чаши, да плющ, как на квартире Александра Ивановича в комедии Гоголя». Как видно, Пушкин буквально схватывает значимые образные детали у Гоголя. Видимо, эту деталь имел в виду Пушкин, говоря о «закорючке» в комедии «Владимир 3-ей степени». В альманахе Пушкин собирался опубликовать повесть Гоголя «Коляска», которую автор, видимо, просто презентовал новому альманаху. В связи с этим Пушкин пишет в том же письме Плетневу: «спасибо, великое спасибо Гоголю за его «Коляску», в ней альманах далеко может уехать; но мое мнение: даром «Коляски» не брать; а установить ей цену; Гоголю нужны деньги». Таким образом, редакторская работа Пушкина и Гоголя приобретает взаимный, совместный характер. Альманах «Арион» не состоялся, и Пушкин привлек Гоголя к работе в своем журнале «Современник», уже в первом номере которого (март 1836 г.) были опубликованы не только «Коляска»; но также «Утро делового человека», большая критическая статья «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году» и несколько рецензий. Выступая по вопросам критики, Гоголь тем самым выполнял задание Пушкина написать историю критики. Сам Пушкин поместил в первом номере журнала «Современник» свою рецензию на второе издание сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки», вышедшего годом ранее. Гоголь, конечно, был в курсе хлопот Пушкина о подготовке к изданию первого номера журнала «Современник». Помимо повести «Коляска», Гоголь передал Пушкину для журнала «Современник» ряд других своих произведений. В письме к Пушкину от 2 марта 1836 г. он пишет: «Посылаю Вам «Утро чиновника». Отправьте ее, если можно, сегодня же или завтра поутру к цензору, потому что он может взять ее в Цензурный комитет вместе с «Коляскою», ибо завтра утром заседание. Да возьмите из типографии статью о журнальной литературе. Мы с Вами пребезалаберные люди и позабыли, что туды нужно включать много из остающегося у меня хвоста. Я прошу сделать так, чтобы эта сцена шла вперед, а за ней уже о литературе». Сцены «Утра чиновника» получили в Цензурном комитете другое название «Утро делового человека», под которым и увидели свет. Под статьей о «журнальной литературе» Гоголь имеет в виду свою работу «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году», также помещенную в первом номере «Современника». Здесь обнаруживается уже та скрупулезность в отношении к композиции, последовательности, игре персонажей, которая стала характерной и постоянной, начиная с постановки «Ревизора». В этом письме он просит Пушкина поместить в журнале сцены «вперед» статьи, и Пушкин учитывает, видимо, эту специфическую особенность предложенного Гоголем расположения материла в журнале, отказывая в публикации драматургическим сценам В. Одоевского.

Составляя драматургическую часть своего журнала «Современник», Пушкин делает выбор в пользу Гоголя, предпочитая «Утро делового человека» «Разговору недовольных» В. Одоевского. В связи с этим он пишет Одоевскому в апреле 1836 г.: ««Разговор недовольных» не поместил я потому, что уже сцены Гоголя были у меня напечатаны – и что Вы могли друг другу навредить в эффекте». Можно сказать, что одно из самых влиятельных периодических изданий России – журнал «Современник» – был журналом Пушкина и Гоголя – двух крупнейших литераторов своего времени. Если бы реализовался замысел Пушкина о привлечении в журнал Белинского, то уже к концу 1830-х «Современник» мог быть тем лидером общественного мнения, каким он стал в 1840-х гг. под руководством Белинского и Некрасова, а в 1850-х – 1860-х годах во главе с Чернышевским и Добролюбовым. В письме от 7 октября 1835 года Гоголь сообщает Пушкину: «Начал писать «Мертвых душ». Сюжет растянулся на предлинный роман и, кажется, будет сильно смешон. Но теперь остановил его на третьей главе… Мне хочется в этом романе показать хотя с одного боку всю Русь». Это уже была гоголевская разработка пушкинского замысла. В этом же письме он просит у Пушкина сюжет комедии. Он просит «какой-нибудь смешной или не смешной, но русский чисто анекдот. Рука дрожит написать тем временем комедию… Дайте сюжет, духом будет комедия из пяти актов, и клянусь, будет смешнее черта». Здесь Гоголь просит Пушкина вернуть комедию «Женитьба», посланную ему на предмет «главных» замечаний. Это письмо послано Гоголем Пушкину в Михайловское, откуда он возвратился 23 октября. Видимо, где-то в это время Гоголь получает от Пушкина сюжет «Ревизора», так как уже в ноябре он начинает работу над ним, а 4 декабря 1835 г. комедия была завершена. Как видно, и в самом деле она была написана «единым духом».

Пушкин 11 мая 1836 г. в письме жене использует не совсем точную цитату из пятого действия комедии «Ревизор». Он извиняется перед женой за себя и книгопродавцев: «Один ужасный моветон, как говорил Гоголь, т. е. хуже, нежели мошенники», – пишет Пушкин. 19 апреля 1836 г. «Ревизор» впервые поставлен в Петербурге. Гоголь недоволен фарсовой игрой актеров, реакцией публики, принявшей на свой счет сатиру комедии. Тяжелое душевное состояние усиливается плохим здоровьем. Гоголь пишет Погодину 10 мая 1836 г.: «Писатель современный, писатель комический, писатель нравов должен подальше быть от своей родины. Пророку нет славы в отчизне. Что против меня уже решительно встали теперь все сословия, я не смущаюсь этим, но как-то тягостно, грустно, когда видишь против себя восстановленных своих же соотечественников, которых от души любишь…» В таком настроении 6 июня 1836 г. Гоголь покидает Россию, уезжает за границу. В письме Жуковскому из Гамбурга 28 июня 1836 г. он пишет, что «даже с Пушкиным» «не успел и не мог проститься». Гоголь добавляет при этом: «впрочем, он в этом виноват». Это замечание Гоголя дало повод к последующим многочисленным размышлениям исследователей о возможных разногласиях Пушкина и Гоголя, о характере и глубине этих разногласий. Что же произошло между Пушкиным и Гоголем в начале июня 1836 г., и произошло ли? Из того же письма Гоголя Жуковскому следует, что Гоголь переживает, по его словам, «великий перелом», «переход… из детства, проведенного в школьных занятиях, в юношеский возраст». Написанное им до сих пор он считает «тетрадью ученика» и собирается «наконец заняться делом». Он чувствует в своей душе «львиную силу», клянется Жуковскому сделать то, «чего не делает обыкновенный человек». Вновь здесь возникает идея избранности. «Каких высоких, каких торжественных ощущений, невидимых, незаметных для света, исполнена жизнь моя!» – пишет он. Как будто намечается возможность перевоплощения Гоголя из ученика в учителя, и даже «пророка». И тогда обвинение Пушкину с его стороны может выглядеть как упрек, сделанный свысока. Но, с другой стороны, письмо его к Жуковскому, напоминает исповедь ученика учителю. Он не простился и с Жуковским – и считает этот факт «прискорбным», так как видит в отношении к нему Жуковского «заботливо-родственное участие». Выражение благодарности Гоголь считает «низким и пошлым», хотя сам в этом письме просит передать благодарность Вяземскому. Благодарности Пушкину в письме нет. В то же время по своему содержанию это письмо Гоголя Жуковскому могло иметь адресатом, скорее, Пушкина, чем Жуковского. Гоголь пишет со слезами на глазах: «Разлуки между нами не может и не должно быть, и где бы я ни был, в каком бы отдаленном уголке не трудился, я всегда буду возле Вас». В свою очередь Пушкин в мае 1836 г. неоднократно упоминает Гоголя в связи с изданием журнала «Современник» и новыми его работами. 6 мая 1836 г. он пишет жене из Москвы: «Пошли ты за Гоголем и прочти ему следующее: видел я актера Щепкина, который ради Христа просит его приехать в Москву прочесть «Ревизора». Без него актерам не спеться. Он говорит, комедия будет карикатурна и грязна (к чему Москва всегда имела поползновение). С моей стороны я тоже ему советую: не надобно, чтобы «Ревизор» упал в Москве, где Гоголя любят более, нежели в Петербург». Если Наталья Николаевна познакомила с этим письмом Гоголя, то могло ли последнему что-то в нем не понравиться? Может быть, Пушкин исказил Щепкина или Щепкину не были известны сценические установки Гоголя? Но в двух письмах Щепкину – от 29 апреля и 10 мая 1836 г. Гоголь предостерегает от фарсовой манеры исполнения «Ревизора», которая в письме Пушкина означена как «грязная». Гоголь раздосадован тем, что директор императорских театров A. M. Гедеонов заменил подходящих, по мнению Гоголя, актеров Сосницкого и Дюра дублерами. Гоголь не внял советам Пушкина и не поехал в Москву ставить «Ревизора», хотя и писал М. С. Щепкину, что «многие из ролей могли быть совершенно понятны только тогда, когда бы я прочел их». Но однако теперь он «мало спокоен духом» и потому вряд ли был бы полезен в Москве. Несмотря на то, что комедия, по словам Гоголя, ему «надоела», он собирается заняться ее постановкой в Москве по возвращении из-за границы. Он пишет, что готов по возвращении «основаться» в Москве. Ничего похожего на бегство Гоголя из России, по причине сложностей с «Ревизором», о которых пишут некоторые исследователи, также не просматривается. 29 апреля 1836 г. в том же письме к Щепкину он говорит, что уедет через полтора месяца, «если не раньше» (т. е. речь идет о начале июня). Конечно, идея писать о России вдали от нее, связанная и с реакцией на постановку комедии «Ревизор», основательно овладела Гоголем. К этому следует прибавить еще петербургский климат, отрицательно влиявший на здоровье Гоголя. Двумя годами ранее климат и здоровье также служили основными причинами его активного стремления к переезду в Киев.