Иван Державин - Кто я? Туда я успею

• Название: Кто я? Туда я успею
• Автор: Иван Державин
• Жанр: Детектив

Повесть «Кто я?» – вторая книга хроники постсоветских времен «В круге втором» и продолжение «Любовь распята». Он очнулся в лесу, не помня себя. Узнав от лесничего, к домику которого он вышел, что его великого и могучего СССР больше нет, он не хотел дальше жить. Лесник убедил его, что умереть он всегда успеет, а прежде он должен найти своих родных и сделать все возможное для возрождения России. И, разумеется, он обязан рассчитаться по-мужски с теми, кто так искусно вырезал у него память.

---

– А я тебе что, ёклмн, говорил? Все равно на тебя все повесили. Так что приспосабливайся к новым нашим порядкам. Хорошо, что мы с Катюхой с тебя глаз не спускали, когда ты шел к нам. Мы бы видели, как ты выбрасывал. Это же не иголка, тем более два пистолета. Вот поэтому мы тебя не сдали. И еще несколько деталей за тебя. Свидетели, а их немало, видели, как ты заглянул в коридор напротив…

– Никуда я не заглядывал. Я прямо направился к дежурному.

– Нет, заглянул и крикнул, подняв руку: «Ложись!»

– Какая-то чушь несусветная. Ничего я не кричал. Откуда они взяли, что это был именно я?

– Потому что они узнали тебя по твоей фотографии и клянутся, что это был ты.

– Опять мой двойник?

– Выходит, ёпрст, так. Это подтвердил и один мужик в машине, видевший вас двоих. Он говорит, что сначала ты вышел и пошел, держась за бок, налево, а минут через пять-семь вдруг опять выбежал с двумя пистолетами, уложил криком на землю куривших и помчался направо, где сел в машину и уехал. Мужик еще удивился, как ты опять в отделении оказался, и первый предположил, что видел двоих, а не одного, причем разных, хотя и очень похожих. С ним соглашались и пришедшие в себя курильщики, но Безусяк не придал этому значения. А я придал, потому что они видели, что побежал ты направо, а не налево, где мы были, и та машина стояла на дороге, а не в переулке, где бы ее они не увидели. Я Катюхе успел шепнуть об этом, а то она не знала, что о тебе думать.

– Почему она еще там?

– Репортеры от нее вроде бы отстали, а Безусяк, ёпрст, все еще мурыжит и пытается заставить сознаться в том, что она видела, как ты застрелил этого Лелькина в камере.

– Он вроде бы жив.

– Дай бог. Может, он что прояснит, и Безусяк ему поверит.

– Он ее отпустит, если она не сознается?

– А хрюн его знает. От ментов все можно ожидать. Бог, ты знаешь, создал три зла: женщину, мента и козла. Еще немного подожду и пойду за ней.

– Если ее не отпустят, я тоже пойду туда. Только меня ведь опять арестуют и обвинят еще и в этих двух убийствах.

– Никуда ты не пойдешь. Мы пойдем в милицию, когда найдем твоего двойника. Давай думать, как?

– Ты знаешь тех, кто угрожал Федору Николаевичу? Кто они?

– Сколько себя ни помню, ему все время угрожали. Должность у него такая. Браконьеры всех мастей и тогда были. Лес всегда воровали. Только сейчас не воруют, а берут. И попробуй помешать. А он мешал. Но я не думаю, что это они. А вот хозяева особняков, эти, ебн, посерьезнее. Первыми построились мэр и председатель городской думы или, как их называют, спикер. Эти построили как бы для представительских целей. Живут там, конечно, их семьи. Против них дядя Федя был бессилен что-либо сделать, пытался попасть к ним на прием, чтобы пристыдить: нехорошо, мол, портить заповедную природу, которой нигде в мире больше нет. Они, конечно, сами его не приняли, а велели своим помощникам сунуть ему в нос бумаги об этих самых представительских целях и об изменении границы заповедной зоны. Тогда он попробовал обратиться в местные газеты и телевидение, но там побоялись пойти против начальства. Пометался он, пометался и вроде бы приутих. Пусть будут представительские цели, лишь бы не очень губили природу. Но тут особняки стали расти, как грибы, и уже без всяких справок. Вместо них дяде в нос стали совать деньги. Их у новых русских куры не клюют. Банкир, директор водочного завода, военком, озолотившийся на освобождениях от армии, руководитель охранной фирмы, – эти настолько обнаглели, что стали соревноваться друг с другом, кто больше отхватит земли. Дошли до того, что захватили озеро с редкими рыбами и целебной водой. Окружили его со всех сторон особняками и поделили на части. Опять же, если бы охраняли рыб, а то стали носиться по озеру на моторных лодках, что для рыб и воды, как известно, гибель. Куда только дядя Федя ни обращался! И к тем же мэру и спикеру и опять же в газеты, не говоря уж о своем начальстве, и к губернатору области. Хоть ничего не добился, а шум поднял. При строительстве особняка банкира его, ёпрст, избили за то, что он направил письмо в местную природоохранительную прокуратуру. Избили, правда, несильно, больше попугали, потому что банкиру удалось подкупить прокурора. Директор водочного завода оказался злее и велел избить дядю до полусмерти за то, что суд, куда он обратился, сначала вынес решение о приостановке строительства. Потом это решение судья отменил и состряпал какую-то бумагу. А дядя все еще лежал в больнице. Ты же видел его: кожа да кости, там бить нечего. Он чахотку еще в армии подхватил, поэтому и подался сначала в лесорубы, а потом в лесники. Мы думали, он не выживет, но он оклемался и уже попер напролом. А к этому времени свой особняк почти достроил военком и начал огораживать участок в двадцать гектаров заповедной земли начальник охранного бюро. Вот его ребята уже в открытую пригрозили дядю пришить, если он не заткнется. А в это время как раз Павла убили, и дядя был в подпитии. Он возьми и ляпни им, что готовит письмо в Генпрокуратуру и в Верховный суд. Через три дня после этого разговора, когда дядя был на девятидневных поминках, у него из дома выкрали всю переписку по особнякам со всеми заключениями, лабораторными анализами и фотографиями и изуродовали его «Москвич», не оставив ни одной годной детали. Я вывез его на свалку и в первый раз посоветовал дяде бросить это дело. Сказал, что он зря надеется на Москву. В ней самой каждый день убивают, грабят, воруют и строят особняки в парках и природных зонах. Я читал об этом в газете. В лучшем случае, сказал ему, его жалобу перешлют губернатору, а тот обратно в Лески. И знаешь, что он мне ответил? Он сказал: «Скорее умру, но губить флору и фауну не дам», – и начал опять собирать материал, – Коля нервно затянулся сигаретой.

– Парткомов сейчас тоже нет? Он мне говорил, что был коммунистом.

– Кого? Парткомов? – От удивления Коля поперхнулся дымом.

Мч опомнился.

– Это у меня вырвалось. Короче, пожаловаться некому и некуда.

Наконец до Коли дошло.

– Вон ты о чем. Почему нет? Есть. Только они называются по-другому: ОПГ – организованные преступные группировки. Если у тебя есть проблемы, к примеру, кого-нибудь надо убрать, идешь к ним, договариваешься за определенную плату и считай, что вопрос решен. Если, разумеется, тот, кого ты заказал, не заплатит им больше, чтобы убрать тебя. А вот и наша Катюха ковыляет, – обрадовался Коля. – Скажи, не похожа на кенгуру? – Он выскочил из машины и распахнул перед сестрой дверцу.

Катя была взволнована. Когда они отъехали, она рассказала, что Мч будет объявлен в федеральный розыск. Безусяк при ней приказал подчиненным при встрече с ним стрелять на поражение.

– Если я правильно его поняла, он велел им тебя сразу убить, а объявить в федеральный розыск означает, что тебя будут искать по всей стране, – пояснила она Мч. – Коля, его надо куда-то спрятать, потому что уже сегодня его фотографию покажут по телевизору.

– Вот за что я тебя ценю, так это за твою соображалку, – улыбнулся Коля.

– Ты еще не все знаешь.

– А ну выкладывай, что ты там еще натворила.

Разозлилась и сказала Безусяку, что поверила Захару, что он не убивал моих родителей. Он аж подпрыгнул от злости.

– Ну ты, ёклмн, и дура, – разозлился Коля. – Удивляюсь, как это он тебя не арестовал, обвинив в пособничестве убийце. Говори, что еще ляпнула?

– Еще сказала, что если они не найдут настоящих убийц моих родителей, я сама их найду, потому что знаю, кто грозился убить папу.

– Он опять подпрыгнул?

– Сказал, чтобы я об этом даже думать забыла, если хочу жить.

– Он правильно сказал. На это у тебя есть брат, то есть я, поняла? А ты чтобы мне, ёпрст, больше вообще свой болтливый рот не раскрывала. – У Коли тряслись руки, когда он прикуривал.

– Катя, ты не обижайся, но Коля прав, – вмешался Мч. – Ты поступила необдуманно. Это не женское дело, особенно в твоем положении. На это есть мы, мужчины. А ты должна делать только то, что мы попросим.

– Да если бы не я, ты… ты бы до сих пор сидел в камере. – Катя показала Мч язык и попыталась улыбнуться, но улыбка у нее не получилась.

Возразить Мч было нечем, скорее всего так и было бы. Он проговорил ласково:

– За это я тебе действительно очень благодарен. Но все равно ты должна нас слушать. Ты Безусяку все рассказала так, как мы с тобой договорились?

Катя кивнула.

– Да, как было на самом деле и как ты просил. Но он все равно стал доказывать, что ты маньяк, и заставлял говорить репортерам, будто бы я видела, как ты выхватил у охранника пистолет и застрелил его, хотел убить и меня, но я убежала. А о том, как ты просил говорить, что не убивал охранника и что он тебя ударил по шее, об этом он велел молчать. Когда я стала возражать, он сказал, что еще надо разобраться, не помогла ли я тебе убежать. Вот тут я ему и выдала, что сама найду убийц. Что я сделала не так, а, Коленька?