Владилен Елеонский - Испытатель. Шпион товарища Сталина

• Название: Испытатель. Шпион товарища Сталина
• Автор: Владилен Елеонский
• Жанр: Историческая проза

Советский лётчик-испытатель желает остаться в Германии, здесь его ждёт любовь, ради неё он идёт на преступление, однако волею судьбы возвращается в СССР Героем Советского Союза.

---

О чём? Нет, друзья, вовсе не о Мессершмиттах!

Почему женский голос, пусть не какой-то там особенный, вдруг производит такое убийственное воздействие на мужчину, если льётся из стройного, как у богини, женского тела, прелести которого так явственно проступают даже сквозь глухое платье?

Ничего предосудительного в том я не видел. Тем более, что сам Лобок перед отправлением в Берлин дал мне своего рода напутствие.

– Знаю я тебя, Шаталов, самец, но ты тоже знай. Если стащишь с жёсткого стула национал-социализма хоть одну немецкую девушку и посадишь её в каком угодно положении в наше самое удобное советское кресло пролетарского интернационализма, я организую досрочное присвоение тебе звания подполковника и вручение Почётной грамоты лично от товарища Сталина!

Может быть, Лобок пошутил, мне некогда было размышлять, потому что в один из вечеров я впервые увидел Королеву Люфтваффе. Впечатление, надо сказать, было сильнее, чем от восхождения на «горку», – так называется одна из фигур высшего пилотажа. В общем, признаюсь честно, – дыхание перехватило.

Королевой Люфтваффе немецкие пилоты нежно называли очаровательную девушку-лётчицу. Её настоящее имя было Хелен фон Горн. Как мне позже доверительно сообщил всезнающий садовник Гельмут, она была известной планеристкой, но вдруг решила переучиться на лётчика-истребителя.

Надо сказать, что в то романтичное время германское правительство всячески поощряло такого рода активность женщин и в принципе любая девушка, проявив некоторое упорство, могла стать пилотом, причём вовсе не почтовых бипланов.

Кстати, моим самолётным техником была девушка по имени Урсула Шиммель, между прочим, совсем не дурнушка, – тихая скромница, образцовый специалист, которому я спокойно доверял свою жизнь в виде готового к вылету самолёта. Когда во время полёта в фюзеляже сорвался болт, я не поверил, что виновата Урсула, встал за неё грудью, и оказался прав. Комиссия установила, что болт имел внутренний заводской дефект.

Однако что там Урсула! Хелен сразу затмила собой всех женщин.

Она, в самом деле, впечатляла. Королева Люфтваффе принципиально не носила платьев, – только форменные тужурку и юбку, но они так сидели на ней, что никакого платья ей впрямь было не нужно.

Лицо, округлое, как Луна, завораживало с первого мгновения. Хрустальный взгляд серых глаз ввергал в глубокое изумление.

Точёная фигурка с гибкой талией и четко очерченными бёдрами казалась безупречной. Чарующие ножки ступали, словно они не шли, а плыли по воздуху, и всё в сочетании с величайшей непринуждённостью, тонким юмором и простотой, что так ценят мужчины в женщинах, будь то в России, Германии или на островах Малайзии и Новой Гвинеи.

Я, что называется, запал и теперь думал лишь о том, как познакомиться с красавицей Хелен. Заметив как-то вечером мой встопорщенный вид, внимательный Гельмут сразу всё понял.

Он по секрету сообщил мне, что Хелен – птичка высокого полёта. Её, как будто бы взял под свою опёку сам Герман Геринг, правда, злые языки поговаривали, что ничего у него не вышло в плане интимных отношений. Помешал радикулит, но умница Хелен мастерски вышла из весьма пикантного положения.

Она так искренне озаботилась состоянием поясницы рейхсмаршала, что он, кажется, кроме оздоровительного массажа, не желал больше никакой иной близости. Руки Хелен были волшебными.

Девушка легко доказала ему, что посредством простейших похлопываний расслабленными ладонями по бёдрам и ягодицам можно прогнать любой, даже самый застарелый радикулит. Якобы рецепт её прабабки.

4

Не знаю, как насчёт Геринга, но майор Люфтваффе Рупперт Гофман, его личный адъютант, сухой и лобастый, как старинная трость с набалдашником, похоже, всерьёз взял красавицу Хелен под свою плотную опеку. Я убедился в том, что намерения Гофмана очень серьёзны, сразу же в тот первый вечер, когда впервые увидел её.

Гофман не отходил от Хелен, демонстрируя чудеса внимательности и обходительности. Она, как мне показалось, относилась к его ухаживаниям весьма благосклонно.

Вдруг во мне всё закипело. Нет, дружище Рупперт, ты меня не знаешь!

Чуткий Гельмут ловил моё настроение не хуже, чем суперсовременный английский радар ловил в то время вражеские самолёты в небе. Без каких-либо наводящих вопросов ушлый садовник, навыки которого, похоже, выходили далеко за пределы стрижки газонов и обрезания ветвей кустарников и деревьев, охотно поведал мне, что Гофман является не просто порученцем Геринга, а порученцем по особым вопросам. Его побаиваются не только на заводе, но, кажется, во всех структурах Военно-воздушных сил.

Влиятельный Гофман вроде бы как давно обхаживает Хелен, якобы именно он заметил её в баварском клубе планеристов и предложил сделать карьеру в Люфтваффе. Что касается амурных дел, похоже, сердце Королевы всё-таки остаётся незанятым, она не разменивается на случайные интрижки, глубоко предана лётному делу и отдаёт почти всё своё время лишь одному любовнику – дорогому Мессершмитту, поскольку всерьёз и без всяких шуток желает стать настоящим лётчиком-истребителем.

Откуда мне было знать, что Хелен хочет стать не просто лётчиком-истребителем, а лётчиком – испытателем истребителей. О таком в тот момент я даже подумать не мог. Кажется, другая Королева, Её Величество Судьба, вела нас к знакомству и сближению.

Всё перевернула Рождественская ночь в канун Нового сорок первого года. Для нас, советских людей, было непривычно, но немцы отмечали Рождество.

Всё проходило празднично и весело. Никаких чопорных лиц и лицемерных светских разговоров я не заметил, хотя вроде бы старательно искал, надо же было обнаружить хоть какой-нибудь изъян в быте другой страны, тем более, демонстративно исповедующей иную идеологию.

Все веселились от души, кто как мог и как умел. Никто не обращал внимания, главное, чтобы не мешало, а способствовало веселью.

Хелен давно стала завсегдатаем наших вечеров. Тот праздничный вечер также не стал исключением. Гофман, как истинный кавалер, следовал за ней по пятам. Шампанское лилось рекой, а общие танцы вповалку продолжались до упада.

5

Когда все, наконец, заметно подустали, я решил слегка разнообразить концертную программу. Немцам всё-таки не хватает широты, они – рабы шаблона.

Подражая интонациям Фёдора Шаляпина, под шикарный аккомпанемент моей тихони Урсулы Шиммель я спел песню «Очи чёрные». У Хелен, кажется, чуть шире открылись её бездонные серые глаза.

Тогда я закружил Королеву в лёгком вальсе. Коралловые губы замечательной девушки завлекательно приоткрылись.

Я усилил напор. Когда моя пробка, выстрелив из бутылки с пенящимся шампанским, попала точно в бокал, положенный на стол набок в качестве мишени, красавица Люфтваффе так раскраснелась, словно её всю с ног до головы покрыли поцелуи любимого мужчины.

Однако то было лишь начало! Немцы меня ещё не знали, хотя Хелен, возможно, догадывалась, поскольку у неё, как я узнал совсем недавно от милого садовника Гельмута, прабабка была с русскими корнями.

Что там Золушка, что там Белоснежка и все гномы, вместе взятые! Я с выражением продекламировал милую сказку в стихах о бельчонке в колесе.

Мотал бельчонок колесо и жизнь ругал, но девочка его спасла. Она была дочерью хозяйки и вынуть его из колеса, конечно, не смела. Она, милое золотое сердечко, сделала другое, – девочка его полюбила, и бельчонок сделал невозможное, он, вдохновлённый любовью, так разогнал своё проклятое колесо, что оно вдруг сломалось, и он вырвался на свободу!

Когда я, скромно застыв у рояля, умолк, в огромном светлом зале на мгновение воцарилась тишина. Когда же, наконец, разразились бурные аплодисменты, я увидел лицо Королевы и понял, что она отныне – моя. В её глазах зажглось то самое жаркое чувство, которое, похоже, удивительным образом спасло несчастного бельчонка.

6

Вместе с тем, я не просчитал все последствия своего поступка. В глазах бродяги Гофмана зажглось несколько иное пламя. Он, кажется, решил из рогатки прикончить бельчонка, так дерзко вырвавшегося на волю.

Вечер шумно продолжили в пивной. После моря шампанского, которое, кстати, бывает очень коварным, остались лишь самые стойкие пилоты, а также девчонки Магда, Урсула, ещё кто-то и, конечно, наша несравненная – красавица Королева Хелен.

Шампанское, кажется, на неё не действовало. Королева могла пить его по-королевски – вёдрами!

В этот момент Гофман притащил двадцатилитровую канистру превосходнейшего пива, и у меня ёкнуло сердце. Крутой помощник Геринга что-то задумал. Предчувствие, которое, не раз спасало меня в воздухе, не подвело на земле.

Мы резались в бильярд, как ненормальные. Гофман лил всем в рот щедрые пивные потоки, даже тем, кто не желал, а сам, похоже, почти не пил.