Александр Мишкин - Anamnesis vitae (История жизни). Книга 1

• Название: Anamnesis vitae (История жизни). Книга 1
• Автор: Александр Мишкин
• Жанр: Триллер

Обычная сельская больничка становится ареной страшных событий. В округе происходят непонятные, мистические убийства молодых женщин, причем каждая из них ждет ребенка! Человек-тень настигает своих жертв, всякий раз непостижимым образом исчезая с места преступления и не оставляя никаких улик… Кому же нужны нерожденные души? Стоит ли верить старой цыганской легенде, обещающей бессмертие? Это вынужден выяснять Пал Палыч Светин, назначенный в больницу врачом и сразу втянутый в водоворот страстей. Вместе с лейтенантом милиции он пытается противостоять убийце с нечеловеческими способностями и недюжинной силой. Им помогает девушка, пришедшая ниоткуда…

---

Я непонимающе смотрел на него.

– Два фельдшера, акушерка, служебная машина. С водителем! – главврач продолжал взахлёб расписывать прелести неведомой мне участковой больницы.

– Это замечательно, но при чём тут я?

– А при том, голубчик, что все эти сокровища пылятся в глуши без хозяина. Главного врача там нет. Вот уж пятый год! – сокрушённо пояснило начальство.

Я начал кое-что понимать:

– И вы хотите сказать, что…

– …то, в силу, так сказать, производственной необходимости, я направляю вас в вышеупомянутую больницу временно исполняющим обязанности главного врача. С наделением всеми соответствующими полномочиями! – торжественно провозгласил босс и принялся писать что-то в моём направлении.

Я оцепенел:

– Но позвольте, я…

– Не позволю, милейший Пал Палыч, не позволю! В направлении чёрным по белому написано, что вы поступаете в моё полное распоряжение сроком на два месяца. Вот я и распорядился! – главный размашисто расписался и шлёпнул на бумажку печать, – Итак, с этой минуты вы официально приступили к исполнению обязанностей. Сейчас я скомандую насчёт машины, а вы пока посидите в коридорчике, хорошо? Дела, знаете ли, дела!

Растерянно взяв со стола свои бумаги, я направился было к выходу.

– Минуточку, Пал Палыч! – главврач резво вскочил, обежал стол и оказался рядом со мной. Ростом он был мне по грудь. Но вместе с колпаком – выше меня.

– Поздравляю вас с началом трудовой деятельности, коллега, желаю успехов! – он торжественно потряс мне руку, усеменил на своё место и вновь зарылся в бумаги.

Аудиенция была окончена. Я вышел в коридор и уселся там на стульчик, пытаясь осознать случившееся. Оно упорно не осознавалось.

Я, молодой врач, двадцати трёх лет от роду, только что окончил (с отличием!) славный Нероградский медицинский институт. Попал в интернатуру в областную больницу. Направлен в двухмесячную командировку в Ноябрьскую ЦРБ нюхнуть, что называется, пороху. Пока всё понятно и не страшно.

Кошмар начнётся через пару часов. Меня, сопливого лекаря с никаким опытом, отправляют руководить сельской участковой больницей. Туда, где в радиусе нескольких десятков километров я буду единственным врачом. При одной лишь мысли о том, с чем мне придётся столкнуться, в животе начиналось неприятное томление – явный предвестник медвежьей болезни.

– Ну-с, доктор Светин, начинается взрослая жизнь… – уныло пробормотал я и заозирался в поисках удобств.

7 сентября 1987 года, Ноябрьский район, 11–32.

Нина помахала рукой вслед удаляющейся попутке и осторожно спустилась с насыпи. Прошагав несколько десятков шагов по раскалённой степи, женщина углубилась в чахлую лесополосу. И с облегчением вздохнула: идти в тени было куда легче. Правда, приходилось смотреть под ноги: из утоптанной тропинки там и сям вылезали затейливо-скрюченные корни, так и норовя зацепиться за ногу. Ну, да это пустяки в сравнении с путешествием по солнцепёку: тут и обычный человек зажарится, а уж в её-то положении протопать под солнцем три километра до родительских Кобельков – задачка не из простых.

Словно соглашаясь с матерью, в животе заёрзал Лёшка. И нетерпеливо пнул куда-то в печень: иди, дескать, не задерживай, обедать пора!

Нина охнула и улыбнулась: в свои восемь месяцев сын отличался завидной резвостью. Даже докторица удивлялась, когда УЗИ делала: мол, егоза он у вас, мамочка, ни секунды на месте не лежит! Хорошо хоть, дал рассмотреть своё мальчишеское хозяйство. С того времени и превратился из безымянного плода в Лёшку.

Она как – то сразу решила, что если мальчишка, то – Лёшка. В честь отца, стало быть. И плевать, что отец о сыне ничего не знает и не узнает никогда (уж она-то об этом позаботится!) Главное – осталось у неё живое напоминание о том коротком, трёхмесячном счастливом безумии: нахлынувшем, будто шальная волна в тихом море, закрутившем, завертевшем…да и швырнувшем на прибрежный песок её, совершенно обессилевшую, опустошённую…и недоумевающую.

Собственно, она до сих пор так и не поняла, что же это с ней было такое…но точно знает: прежде ничего подобного не испытывала и вряд ли, наверное, ещё когда-то испытает. И ладно: не нужны ей эти потрясения: чай, не девочка давно…Любовь-морковь и прочие сопли – это всё для подростков. Жизнь должна идти по плану, иначе – теряешь себя.

Очередного мужа в её планах не было…А вот ребёнок – был.

Нина зябко передёрнула плечами, вспомнив, как посмотрел на неё Алексей, когда она заявила, что уходит. Что-то было такое в том взгляде…отчего она до сих пор иногда чувствует себя убийцей.

Женщина потрясла головой, отгоняя ненужные мысли и ускорила шаг. Плевать. Главное: она сохранила свою независимость, свою собственную, годами выстраиваемую жизнь…и получила Лёшку. А муж – это, знаете ли, для энергичной современной женщины придаток вовсе необязательный, даже лишний. Да и вредный: никакой, понимаешь, личной жизни…

Нина усмехнулась и прислушалась к тому, что происходило в её животе. Лёшка затаился, словно обдумывая материнские мысли. Ну, отдыхай, малыш, отдыхай: всё-таки, несколько часов тряслись по жаре из Нерограда, да и впереди ещё почти час пешком…Ей и самой не мешало бы дух перевести.

Впереди блеснула вода. Озеро. Небольшое, но с прозрачной, чистейшей водой. И очень, очень холодной: тут со дна ключи бьют. Собственно, озеро так и называется: Ключевое.

Женщина улыбнулась в предвкушении: искупаться, конечно, не получится – вода ледяная, тут же судорогой всё сведёт. А вот умыть разгорячённое лицо родниковой водой, да напиться от души – это в самый раз. Эх, жаль живот не позволяет добежать до берега, как бывало в детстве…приходится вот так: степенно, вразвалочку, как и полагается будущей мамаше.

Она разулась, сошла с тропинки и напрямик, по траве, направилась к озерцу.

Волосы на затылке будто кто-то взъерошил холодной пятернёй. Нина остановилась и резко оглянулась: ей хорошо было знакомо это ощущение чужого взгляда…недоброго взгляда.

Никого. Никакого движения среди деревьев. Даже листва не колышется в полном безветрии.

Женщина постояла минуту, прислушиваясь и всматриваясь в лес. Ошибиться она не могла: слишком часто прежде доводилось ей ощущать спиной и затылком взгляды многочисленных недоброжелателей (чаще, конечно, недоброжелательниц!). Что поделаешь, за природную красоту и успешную карьеру приходится платить!

Но в этот раз, похоже, ошиблась. В затихшем, разморенном от жары лесу людей не наблюдалось. Кроме неё.

Успокоившись, Нина вновь двинулась к озеру. Подойдя к воде, осторожно попробовала её босой ногой: холодная! Женщина оглянулась ещё раз и, убедившись в отсутствии наблюдателей, быстро стянула через голову лёгкий летний сарафан.

Оставшись в одних трусиках, она вошла в воду, поёжилась и сделала несколько шагов вперёд. Ноги до колен тут же потеряли чувствительность: несмотря на жару, вода была просто ледяной. Как в далёком детстве, Нина опустилась на колени, опёрлась руками на дно, погрузив разгорячённое лицо в обжигающую воду. И сделала осторожный глоток.

Сразу стало легче. Холодный ком прокатился по горлу и растёкся где-то внутри. Озеро ласково поглаживало мелкими ледяными волнами её выросший живот с притаившимся внутри Лёшкой и пощипывало оказавшиеся в воде соски. Это было неожиданно приятно, даже возбуждающе.

Нина с сожалением оторвалась от воды, чтобы сделать вдох. Солнце тут же мстительно наградило её горячими пощёчинами: лицо высохло моментально. Быстренько набрав побольше воздуха, женщина вновь опустила голову в воду. И открыла глаза.

Каменистое дно просматривалось далеко во все стороны: прозрачность пропитанной солнцем воды была идеальной. Наслаждаясь прохладой, Нина неторопливо ворочала головой, рассматривая небогатый подводный мир лесного озера. Собственно, кроме мелкой округлой гальки, на дне и не было ничего.

Воздух как-то быстро закончился. Всё-таки, наличие увесистого животика сказывается: ни тебе побегать, ни понырять…Улыбнувшись прямо в воде, Нина оттолкнулась руками от донных камней и разогнулась…

Вернее, попыталась разогнуться. Но её затылок встретил неожиданное препятствие: навалившаяся тяжесть пригнула голову ещё ниже, больно ткнув лбом в дно.

Страха пока не было. Было удивление. Нина скосила глаза вправо, влево, пытаясь рассмотреть, что же её держит. Не увидела ничего нового, кроме неясной тени на дне. Была ли она раньше, или нет, женщина вспомнить не успела…

В животе встрепенулся, забился Лёшка. Почувствовав нехватку кислорода, малыш больно замолотил ножками и ручками. Помогло: Нина будто проснулась и рванулась изо всех сил, пытаясь освободиться от неведомой силы.

В ответ голову ещё сильнее вдавило в камни. Правым глазом женщина увидела медленно растекающуюся в воде розовую струйку и поняла, что это – её кровь. Видимо, из рассечёной брови.