Наталья Сахарова - В едином ритме. Три повести

• Название: В едином ритме. Три повести
• Автор: Наталья Сахарова
• Жанр: Современные любовные романы

«В едином ритме» – цикл из трёх повестей. Каждая повесть – отдельная история, случайно вырванная мной из жизни. Три эти истории не связаны между собой, и на их месте могли оказаться другие. Если вы настроены романтически, чтение, надеюсь, будет приятным. А если возвышенные чувства, как вам кажется, – не про вас, то, боюсь, зря потеряете время.

---

Один мой знакомый сравнивает измены с прогулками в магазин за хлебом.

Например, мужчина любит французский багет, покупает его обычно в ларьке возле дома. Но как-то вечером он заходит в ларёк, а багета нет. Заходит во второй раз, в третий – багета всё нет. Продавцы говорят: временно прекратился завоз. А по соседству, в это самое время, открывается супермаркет – крупный, с полным ассортиментом товаров. До супермаркета идти два квартала, но зато там всегда в наличии свежий французский багет. Мужчина начинает захаживать в новое заведение, а когда проходит мимо ларька, любезно улыбается продавцам (он не виноват: появится у них багет, он снова станет их верным покупателем).

Так вот, мой знакомый считает, что походы налево – вовсе не супружеская измена, а всего лишь временная замена места получения багета.

Меня огорчает настолько циничный взгляд. Но когда вспоминаю бесстыжие глаза мужа и невозмутимый тон, каким он лгал мне и детям, понимаю, что такое эгоистичное отношение к предательству очень похоже и на него.

Глава 20

Лежу, размышляю, что ещё остаётся. Всё пытаюсь понять: чего мне не хватало, когда я начал своё отречение от семьи?

Поддержка была. Понимание – тоже. Жена всегда готова выслушать, помочь и делом, и советом. Дети прекрасные. В бизнесе всё хорошо шло, хотя, когда поженились, у нас совсем ничего не было, вместе всего добивались.

Я действительно сильно любил жену, как никого до неё и никого после. Но когда появилось больше денег, на меня начали обращать внимание молоденькие девушки (хотя не на меня, а на бумажник, скорее всего).

Помню как первый раз изменил жене. С секретаршей – высокой, с пышными формами. За эти самые формы я её и на работу взял. Она была настолько глупой, что мне приходилось самому набирать международные номера, никак не могла запомнить комбинацию для звонка.

Всех женщин, с кем был близок, и не вспомню сейчас. Я был с ними диким животным, хотя животные в этом плане чище людей.

У меня не было никакого уважения к женщинам, с которыми я спал. Не имело значения то, какие они, что за мысли витают в их хорошеньких головах, что они чувствуют. Женщина со мной из-за денег? Ну и пусть, это только подхлёстывало моё желание грубо овладеть ею.

Согласен с теми, кто сравнивает несдержанность в сексе со страстью к шоколадным батончикам или к сладким газированным напиткам. Чем больше употребляешь, тем сильнее хочется, становишься зависимым – как от батончиков и газировки, так и от беспорядочного секса.

Я даже не помню, как звали девушек, которые были с нами в машине в ту роковую ночь. Мы с моим заместителем познакомились с ними в ночном клубе. Девушки были одного возраста с моей дочерью. Мы хотели ими жадно попользоваться, а, в итоге, ещё и погубили, в той жуткой аварии.

Я слышал, мужчины заводят другую, потому что не получают теплоту и нежность дома – от жены. А я, наверное, был избалован нежностью и теплотой. И перестал ценить.

Глава 21

Дети спрашивали, верю ли я их отцу, не ревную ли.

Сын злился – думаю, знал что-то. Он работал одно время вместе с отцом, но в какой-то момент неожиданно нашёл другую работу. Сказал, что ему предложили перспективное место, но у них с отцом резко испортились отношения.

Мне кажется, он застал мужа с кем-то на работе – видимо, с другой женщиной. Я чувствовала, что сын злится не только на отца, но и на меня (за то, что терплю), и на себя (за то, что стал свидетелем лжи).

С тех пор муж стал отдаляться от нас ещё сильнее. Его практически не бывало к ужину. Видимо, боялся встреч с сыном.

Дочь всё хотела найти доказательства. Однажды, когда муж пошёл в душ, он оставил телефон на тумбочке возле телевизора (забыл спрятать, как делал обычно). Когда я вошла в комнату, дочка держала в руке его телефон. Я запретила ей копаться в нём. Не знаю, столько ли от того, что это было неуважение к отцу, или потому что сама не хотела убеждаться в обмане. В тот вечер я оставила себя без доказательств.

Но авария расставила всё по своим местам. В той машине он был со своим помощником и двумя женщинами. Все погибли, в живых остался только муж.

Дочь перестала называть его папой. Теперь говорит «отец», хотя раньше никогда его так не называла. А сын, когда всё это случилось, сказал: «Лучше б он сдох», я заплакала.

В больнице, куда его привезли после аварии, на меня смотрели с жалостью, как на неудачницу. Дежурила у операционной. Потом сидела дни и ночи в кресле у его кровати. В кресле же и засыпала. Отказывалась от еды.

Простила его. Но до сих пор больно.

Глупо это: из-за минутных слабостей ставить под удар семью.

Глава 22

Я даже ревновал жену. Привык изменять, судил по себе. Забыл, что на свете существует верность и преданность, что когда-то сам был способен на чистую любовь.

У меня не было для ревности никаких оснований. Жена либо работала, либо занималась детьми. Свободного времени у неё не было совсем, в отличие от меня.

Я ревновал её ко всем подряд, она красивая женщина. Но особенно к тому парню, у которого я её отбил. Одноклассник жены, он до сих пор её любит – я уверен в этом. Он даже не женился, хотя прошла уже вечность после того, как они сидели за одной партой. Сейчас он генеральный директор той фирмы, в которой жена работает.

Однажды этот её одноклассник увидел меня с любовницей. Мы выходили из отеля (сняли номер на обеденное время). Я проверял на ходу ширинку, а у моей спутницы был потасканный вид. Одноклассник жены заходил внутрь. Мы поздоровались и видно было, что он всё понял.

Я опасался, что он расскажет жене (это было козырем в его руках, он ведь хочет быть с ней). Опасался не потому, что не хотел причинить ей боль. Семья – моя территория, я не готов был кого-либо на неё допускать. Я вернулся домой в тот вечер злым, стал расспрашивать о нём, говорил, что она должна уволиться. Жена не понимала моего напора, уверяла, что они друзья, что между ними ничего не было с тех пор, как она выбрала меня. И это была правда. Но тогда я не верил, потому что был всецело во власти ревности. Ревность вызывала во мне агрессию. Сказывалось ещё то, что я много пил (крепкий алкоголь делает меня неуправляемым).

Жена стояла возле раковины, мыла посуду после ужина. Я сидел за столом и пил коньяк. Во мне кипела злость. Матерясь, я встал из-за стола и бросил в жену бутылку. Я целился в голову и задел голову.

Бутылка отскочила от лица жены и ударилась о шкаф. Бровь была рассечена. На щёку стекала кровь. Прибежали дети.

Помню, мне не было жаль жену. Я велел сыну вызвать скорую, а сам ушел в бар, пить. Когда уходил, у жены была тошнота, дочь принесла тазик. Опух правый глаз под рассечённой бровью. Но мне было всё равно. Я ушёл.

Врачам жена сказала, что упала по неосторожности и ударилась о ножку стола. Думаю, они не поверили.

Глава 23

Его первое слово после месяцев молчания обрадовало меня сильнее, чем первые слова, произнесённые нашими детьми!

Было раннее утро. Он спал беспокойно, всё стонал. Мне кажется, во сне его преследует авария. Он пытается крикнуть что-то, просыпается испуганным, в поту. Под утро стон был душераздирающий. Я встала, пощупала лоб – у него был жар. Намочила полотенце и положила ему на виски. Обняла, пытаясь успокоить. Шептала ему, что всё хорошо, что это всего лишь страшный сон, что я здесь, рядом с ним.

Повернула голову к нему и увидела, что он плачет. В эти месяцы он стал таким чувствительным. Хотя за тридцать три года я видела слёзы на лице мужа лишь однажды – когда умирала его мама.

Вытерла слёзы. Сказала, что люблю его и что он молодец, держится.

Пошла на кухню готовить завтрак. И тут услышала звук из комнаты – мужской голос. Думала, померещилось. Решила проверить – может, радио включилось.

Вошла в комнату, а он радостно кричит: «Она движется! Нога движется!». Его лицо было снова в слезах, только на этот раз от счастья.

Так он заговорил.

И в тот день его тело начало возвращаться к жизни. Муж оживал.

Глава 24

Жена массажирует моё обездвиженное тело один раз в день – вечером. А по утрам массаж делает врач. Мне кажется, они зря тратят время. Моё тело, похоже, мертво.

Я не надеюсь. Продолжаю существовать. Пока она этого хочет. И потому что я не в состоянии увести себя из этой «жизни» – не могу встать и шагнуть в окно.

Она вышла. Стучит посудой на кухне. Видимо, скоро опять время еды. Я ем только потому, что она так хочет.

Что это?

Как будто какое-то движение под одеялом. Что-то почувствовал. Странно. Движение… – пусть лёгкое, но в том месте, где его не было уже очень давно.

У меня движется нога!

Я не верю в это. Не может быть! То же, наверное, почувствовал бы человек, у которого вдруг выросла третья нога.

Я закричал: «Нога! Движется!». Забыл, что не умею говорить, что разучился.