Сергей Долженко - Криминальный Нижний. Расследовано прокуратурой Нижегородской области. 1992—2001

• Название: Криминальный Нижний. Расследовано прокуратурой Нижегородской области. 1992—2001
• Автор: Сергей Долженко
• Жанр: Русское современное

Второе, значительно дополненное издание книги, вышедшей в 2000 г. и сразу ставшей библиографической редкостью. Представляет собой сборник документальных очерков, раскрывающих расследование наиболее характерных преступлений в Нижнем Новгороде на переломе тысячелетий.

---

Он повалил Романова на пол и принялся забивать его насмерть. Руками и ногами. Тот дергался и хрипел. Тогда Баруздин отыскал на кухне нож и стал колоть лежавшее перед ним тело. Пьяный, он не всегда попадал, куда хотел. Изрезал жертве лицо, руки, и лишь удар в шею, перебивший сонную артерию, оказался удачным.

На следствии он показал:

«Романов захлебывался в крови, а я сразу ушел из квартиры. Пошел к родственникам, хотел поговорить с ними, но их дома не было. Вернулся в квартиру, завернул Романова в дорожку и перетащил в ванную. Выкрутил в ванной лампочку, чтоб труп не стало сразу заметно. Замыл кровь в прихожей. Посидел, выпил. Завернул телевизор „Чайка“ в покрывало и вынес его к подъезду. Снова сходил за родственниками. Отдал им телевизор. Опять вернулся в квартиру Романова, допил оставшуюся водку. Забрал с собой кожаную куртку, куртку-ветровку, спортивный костюм, брюки, джемпер, примерно с полкилограмма мяса, 2—3 комка сахара».

Охота оказалась удачной. Он вернулся домой, в леса, в свою нору…

Его видели многие. То плывущим в лодке с награбленными вещами по реке Лух; отчим неожиданно столкнулся с ним в бывшей его квартире – разговора не получилось, Баруздин бросил сумку с вещами и убежал. Многие из местных даже знали имя и фамилию зверька, таскавшего вещи и продукты из деревенских домов. Но, скрытный и острожный, он умело ускользал из сетей, расставляемых ему сотрудниками уголовного розыска двух областей.

Однако на воле он не прожил и года, несмотря на почти звериную изворотливость.

Как-то раз, навестив свою дачу в поселке Мугреевский, Людмила Михайловна Гранина увидела, что у нее побывали гости и, уходя, кое-что забыли: часы «Маяк», пистолет-ракетницу и три связки ключей от внутренних замков. О находке она сразу же сообщила в милицию.

Позже двое жителей той же деревни возвращались с охоты. Недалеко от железной дороги они увидели высокого молодого человека в вязаной лыжной шапочке, одетого в длинный брезентовый плащ. Шел он быстро, смотря себе под ноги, и за собой волочил санки с небольшим грузом.

Вначале охотники подумали, что парень опоздал на двенадцатичасовой поезд на Балахну. Но один из них вдруг припомнил, что у дома Граниной он видел похожую цепочку следов обуви и след от полозьев санок.

Ивановские «опера» выехали незамедлительно. По предъявленной фотографии охотники сразу же опознали Баруздина, и оперативники пошли по следу. Благо, что не успел выпасть снег. Тот, за кем они так долго гонялись, был от них всего лишь в нескольких километрах.

Следы привели к крайнему дому в деревне Старая Казарма и закончились у баньки, одиноко стоящей в огороде. Опера окружили её, рассредоточились. На предложение выйти и сдаться Баруздин не отвечал. Подобрались ближе, стали взламывать дверь, запертую изнутри. Дверь выломали, осторожно заглянули внутрь.

В баньке никого не было! Печка, две лавки… Оперативники вышли, еще раз осмотрелись. Вокруг только те единственные следы, по которым они сюда пришли…

Не мог же он превратится в дым и вылететь через печную трубу! Еще раз внутрь, простучали половицы, вдруг там подполье? Нет. Да и где можно спрятаться на двух квадратных метрах закопченного пространства?

Потрясенные сыскари не верили, что хитрый лис опять обвел их вокруг пальца. Два часа они «парились» в той баньке, пока, наконец, один из них не услышал, как нечто зашевелилось в узкой двадцатисантиметровой щели между печью и стеной.

Чтобы достать Баруздина, пришлось по кирпичику разобрать ту печь и вытащить на белый свет грязного, окоченевшего, перепачканного сажей «зверька».

Сезон охоты был закрыт.

Золотое колечко

Поздним вечером тридцать первого октября в подъезде дома по проспекту Октября зарезали женщину, мать двоих детей. Один из жильцов из своей квартиры слышал, как чьей-то женский голос сказал, что нужно уходить; минут через десять он выглянул – на лестничном марше лежало в крови бездыханное тело.

Личность убитой удалось установить довольно быстро – Басманова Ирина Александровна, проживала в соседнем доме. Она выпивала. Довольно часто. Родственники показали, что с нее сняли норковую шапку и золотое кольцо. Красивое, в виде печатки с гладким рельефом и бледно-розовым камнем. Подарок ее матери, с которым она никогда не расставалась.

Один за другим потянулись свидетели в кабинет старшего следователя Автозаводской прокуратуры Ольги Маликовой.

Пересечение проспектов Кирова и Октября на автозаводе – место с нехорошей славой. «Пьяный» перекресток, так называют его жители. В то время там рядами теснились коммерческие киоски, стояли торговки зеленью, водкой, да чем придется… Так что вы представляете, что за контингент приводили к следователю работники уголовного розыска!

К тому времени было установлено, что потерпевшая и трое молодых людей, в числе которых была невысокая девушка, распивали водку в том злосчастном подъезде. Скорее всего, убийство было совершено кем-то из этой компании. Дело оставалось за «малым» – определить, кто был с Басмановой в последние минуты ее жизни.

Необходимые сведения добывались в ходе многочасовых опросов по крупицам. Один вроде видел похожую компанию, да точно не смог разглядеть, темно было; другая утверждала, что были двое парней и девушка с ними, покупали у старушки водку, потом к ним подошла женщина в возрасте, что-то говорила, а один из парней вытащил огромный нож, но «я сразу испугалась и забежала за киоск, опознать никого не смогу»; другая свидетельница, совершеннейшая «опойка», жалея молодую следовательшу, говорила:

– Доча, хочешь, научу тебя жить?

– Попробуй, – улыбалась Ольга Николаевна.

– Берешь стаканчик и выходишь на «пьяный» перекресток. Стоишь. Мужики водку возьмут, а стакана у них нет! Куда ж они без стакана? А тут я. Мало того, что нальют, еще пустую бутылку оставят. И сыта, и пьяна.

В деле о золотом колечке наметился просвет: удалось установить: компания такая была, за киоском выпили бутылку водки, взяли вторую и направились распивать ее в тот подъезд. Мало того, слышали, как одного из парней назвали по кличке Кот. Немедленно были подняты все лица с кличкой Кот в Нижнем Новгороде.

И вскоре Ольге Николаевне доставили Кота. Того самого, который тридцать первого октября в вышеописанной компании появился на «пьяном» перекрестке, с ножом. К вечеру были задержаны и его собутыльники. Был найден и нож. По длине и ширине клинка вроде бы соответствовавший характеру ножевых ранений. «Вроде бы» потому, что еще не было результатов экспертизы.

Казалось, круг подозреваемых лиц очерчен. Есть орудие преступления, есть свидетели, которые видели их в подъезде того дома, все задержанные с криминальным душком, судимые. А то, что ни Кот, ни его друзья не признавались, так это нормально, ложь – форма защиты подследственных. И еще одно: по мнению опытных следователей, существует закономерность – компании не меняют. Попросту говоря, с кем поведешься, от того и получишь.

Но к тому времени Ольга Николаевна отработала в прокуратуре всего лишь четыре месяца после окончания Саратовского юридического института и, к счастью, на эту закономерность просто не обратила внимания и к концу третьих суток выпустила из-под стражи Кота и его дружков.

Непростое решение. После него всегда остается тягостное чувство – а вдруг это убийца, уходя, машет тебе ручкой на прощание?

Следствие зашло в тупик. Всю работу пришлось начинать с нуля. С осмотра места происшествия, с опросов жильцов дома и тех, кто находился тем вечером на «пьяном» перекрестке.

Убийца и его преследователи все эти дни находились почти рядом.

Утром первого ноября протрезвевший Малахов сказал матери:

– Мама, я вчера человека убил.

Оставим переживания матери за рамками нашего рассказа. К обеду пришли подельники – двадцатилетняя Марина и ее сожитель. На кухне за бутылкой водки вспоминали детали преступления. Потом пошли к знакомым, рассказали им все, затем гурьбой направились в тот подъезд, даже пытались расспрашивать жильцов, кто из них слышал о вчерашнем убийстве. На ходу сочиняли сказки о том, кому что говорить, когда их найдут, и почему самодельный тесак внушительного вида, с которым Малахов не расставался, находился у него с собой – говорите «следаку», мол, пошли его продавать за бутылку водки, но никто не купил.

Впрочем, последние деньки на свободе они проводили как обычно – в запое с утра до вечера, обкрадывали знакомых, друзей, сбывали вещи в киоски, магазины, сбывали за бесценок, лишь бы хватило на вино.

Многие знакомые знали, какой кровавый след тянется за этой компашкой, но по «02» никто из них, даже анонимно, даже шепотом не сказал, будто убийство сегодня такое же мелкое правонарушение, как курение в общественном транспорте.