Геннадий Коваленко - Неизвестная война. Краткая история боевого пути 10-го Донского казачьего полка генерала Луковкина в Первую мировую войну

• Название: Неизвестная война. Краткая история боевого пути 10-го Донского казачьего полка генерала Луковкина в Первую мировую войну
• Автор: Геннадий Коваленко
• Жанр: Историческая проза

Автор представляет вниманию читателей работу по истории боевых действий 10-го Донского казачьего полка генерала Луковкина, впоследствии именуемого для краткости 10 ДКП. Книга рассказывает о боевом пути лучшего, по оценке генерала П. Н. Краснова, донского казачьего полка в Первую мировую войну, или, как её тогда называли, Великую войну.

---

В боях у Белжеца в районе Томашова (примерно в 6—7 км от последнего), особо отличился и продемонстрировал свое воинское мастерство и храбрость, как сам командир полка П. Н. Краснов, так и весь 10-й Донской казачий генерала Луковкина полк. Полк в составе 3 ½ сотен – 2, 3, 5 сотни и 4 полусотни с 4-мя пулеметами Сотника Дубовского, атаковав в пешем строю при поддержке сотен 15-го полка, выбил из укрепленной позиции у деревни Белжец батальон австрийской пехоты и таможенную стражу. Взял и уничтожил железнодорожную станцию Белжец, а потом дошел до станции Любич, где взорвал однопролетный железный мост и уничтожил все станционные сооружения, самые же местечки Белжец и Любич, казаки сожгли до тла. В этом славном деле особенно отличились Есаул Тюрьморезов и хорунжий Гаврилов с 5-ю сотней, атаковавшие неприятельскую позицию.

Части пограничной стражи и австрийская пехота, не ожидавшие такой дерзости, не смогли оказать им сопротивление и бежали с поля боя, бросая амуницию и оружие. После чего сапёрные команды 10 и 15 ДКП удачно взорвали железнодорожный мост у станции Любич, все станционные сооружения, а сами местечки сожгли. Уже намного позднее, в 1915 году, в цикле статей «Донцы на войне», генерал Краснов, так описывал первое боевое крещение своего полка под Томашовым и Белжецем:

«1 августа настало жаркое, ясное, безоблачное. На расцвете смолистый запах сосны пропитал воздух. 3 и 6 сотни в составе первого отряда должны были пойти на Пологи. Приказано двигаться средним алюром. По звуку выстрелов определили, что стреляют из карабинов, значит – или конница или финансовая стража.

«А ну, пятую сотню сюда и распустить знамя» – говорит командир энского казачьего полка ординарцу. (Так Краснов зашифровывал 10 Донской казачий полк генерала Луковкина).

В энском полку – обычай, как только бой, снимать со знамени чехол, что бы каждый мог с верой и молитвой обращать свой взор на лик святителя.

Есаул Тюрьморезов с трубачом выдвинулся вперёд. Когда вышли из леса, пули уже не щёлкали, а свистели и били.

«Что вы остановились» – спрашивает командир полка.

«Урядника Иванова убили» – отвечают казаки.

«Оставьте, его подберут и без вас, а сами – в цепь, да живо…».

«Вперёд!» – кричит командир полка. За ним идут трубачи и телефонисты. В густой чаще, среди зарослей и своих-то не видно, не то, что противника. Слева – больше роты австрийцев. Контужены и остались на опушке, не в силах подняться, подъесаул Фетисов и казак Бородин.

Поступила команда к атаке. Сами собой сверкнули грозные шашки в руках у казаков. Ринулись сотни казаков на редут. Большая крутизна и песчаные осыпи покрываются серыми рубахами и алыми ломпасами. Без крика «Ура!», без слов, молча, делают казаки страшное дело рукопашного боя. Встал австриец, защитник редута, против хорунжего, навёл на него винтовку, но не успел выстрелить, как казак его сотни ловким движением выхватил у австрийца винтовку и уложил его на месте. Другой казак, тут же, рядом, уложил соседнего австрийца, то же поднимавшего винтовку, своей шашкой.

Слышны крики, стоны, частый огонь. Серые фигуры корчатся в ямах. Песчаная крепость взята. За ней виднеется деревня Белжец. Там ещё держатся остатки батальонов австрийцев. Деревня подожжена, и огонь переходит с одной соломенной крыши на другую.

«Казаци, казаци!» – раздаются голоса австрийцев и начинается паника. Страшный спутник войны огонь охватил дома, скирды, деревянные постройки.

Начальник авангарда послал за вьюками с толом (?). На станции Белжецконные полковые сапёры забирают станционные бумаги, ломают телеграфные аппараты, рвут проволоку, режут провода на поворотном круге, закладывают заряды. Возле буфета винной торговли стоит офицер, он быстро выбрасывает на камни мостовой бутылки с ромом, коньяком, со старкой, аракой и ликёром. Красные, бурые и тёмные жидкости потоками текут в канаву, чтобы соблазна не было. А пламя ближе и ближе. Оно, гонимое ветром воет и шумит.

Хорунжий Топилин в это время заканчивает подготовку к подрыву моста. Взрывные патроны заложены на стыках моста и привязаны к стрелкам. Громадные склады шпал обложены соломой. День давно перевалил за полдень. День набега и день победы.

Всё готово, сапёры бегут по команде от моста Занимается солома у шпал, всё горит. Полк собирается в походную колонну. Кругом виден дым и над лесом зарево пожаров. Пылает Белжец. Свиньи, коровы с отчаянным мычанием, лошади мечутся между строениями и пламенем, охватившим скирды соломы и скошенных хлебов. Война пришла в Австро-Венгрию, страшная своей смертью, пожарами, разорением и голодом. Война пришла проклинаемая жителями. Война продиктованная деспотизмом немецкой державы.

В колонне по три, с распущенным красивым знаменем, энский (10) казачий полк шёл через Белжец. Был шестой час вечера, догорали постройки. Там где ещё утром было большое цветущее село, торчали высокие дымовые трубы.

Вся эта картина как бы говорила: «Вы несчастные хотели войны? Вы бросили вызов наглой самонадеянностью, вы подняли руку на тех, кто столько раз спасал вас в трудную минуту несчастий и голода? Вы, неблагодарные, жаждали войны, вот и получите!».

Эта фотография присутствует одновременно в двух книгах: у Дональда Томпсона и у Малколма Гроу. Гроу поясняет: казаки вступили в горящую галицийскую деревню, чтобы зачистить ее от австро-немцев, впереди едущие смотрят в сторону, где только что разорвался снаряд.

Впоследствии, командование русской армии, по достоинству оценило действия казаков 10 полка и его командира. Из приказа о награждении: «1-го августа в бою у деревни Белжец генерал-майор Краснов личным примером, под прицельным огнем противника, увлекая спешенные сотни своего полка, выбил из укрепленной позиции у деревни Белжец батальон австрийской пехоты и таможенную стражу, взял и уничтожил железнодорожную станцию Белжец, а потом дошел до станции Любича, где взорвал однопролетный железный мост и уничтожил все станционные сооружения, самые же местечки Белжец и Любич сжег дотла». За это лихое дело полковник Краснов был награжден Георгиевским оружием.

2-го августа 1914 года 10 ДК полку снова пришлось уже в составе дивизии вести тяжелый и неравный бой у деревни Рабинувки, подле Тамашова, против 2-х батальонов 4-го австрийского пехотного полка, лучшего полка австрийской пехоты, двух батарей этого полка, прибывшего из Вены и против 8-го австрийского драгунского полка. Австрийские части подошли ночью, но были обнаружены казачьими заставами. Что позволило полковнику Краснову организовать оборону, затребовав в штабе дивизии артиллерийскую батарею. Для огневой поддержки 10 ДКП была выделена 7 ДКБ. Австрийское командование предполагало, что перед ними находятся лишь казачьи заставы и самонадеянно отдало приказ 4 полку и далее двигаться походной колонной. Выждав, когда неприятельская колонна после привала вошла в дефиле, 7 ДКБ открыла убийственный огонь шрапнелью. Потеряв убитыми и ранеными около 1000 человек, в том числе и командира полка, австрийцы побежали. Совместными усилиями полков 1 казачьей дивизии батальоны 4-го полка были уничтожены и рассеяны. В этом деле особенно отличилась 2-я сотни полка под командою Есаула Апостолова с Хорунжим Протопоповым под вечер штурмом в пешем строю взявшая у австрийской пехоты деревню Пасеки и 3-я сотня Есаула Краснянского с Хорунжим Разорителевым разметавшая конной атакой австрийский эскадрон. В этом деле был тяжело ранен пулей в ногу Подхорунжий Фомин.

В журнале военных действий 1 Донской казачьей дивизии, мы находим следующую запись, датируемую 2 августом 1914 года: «2 августа начальник дивизии развернул 10 и 13 полки и повёл их в бой на неприятельскую и конницу. На правом фланге в лесу есаул 10 полка Краснянский с казаками своей сотни атаковал австрийский эскадрон и обратил его в бегство, изрубив до 30 человек».

Как видно из этого донесения, есаул был человеком не робкого десятка. Впоследствии генерал Краснов так вспоминал о есауле Краснянском:

«Высокий, стройный, черноусый и черноглазый. Он считался трудно управляемым офицером. Духом казачьей вольницы, партизанской самостоятельностью веяло от него. Такими должны быть есаулы, командиры казачьих сотен у Дениса Давыдова, Фингера, Дорохова. Краснянский был участником Русско-Японской войны. Сотня была лучшей в полку и соревновалась с четвёртой сотней».

Основной задачей, которую поставил командир дивизии Кузьмин-Караваев, командиру 10 ДКП Краснову, была сформулирована предельно просто: выполнить задачу «боевой казачьей завесы». То есть полк должен был делать то, что до этого и делал: подвижными казачьими разъездами пресекать все попытки перехода границы противником, оказывать на неприятеля постоянное давление и проводить разведку ближних тылов австро-венгерской армии. Судя по всему, с этой задачей казаки с успехом справились. Австрийское командование было обеспокоено активностью казачьей конницы. И практически не имело ни каких данных о силах русской армии на этом участке фронта. А потому, австрийские генералы медлили, давая возможность прибывавшим со всей страны русским войскам выдвинуться в заданные районы и провести боевое слаживание частей. Однако ко 2 августу 1914 года, австрийцам, на этом участке фронта удалось сосредоточить ударную группировку, и начать активную разведку боем. Началось кровавое соревнование двух армий, не только в меткой стрельбе, рубке шашками и саблями, уколами пик, но и тактике кавалерийского боя для донских казачьих офицеров.