Андрей Лушников - Развитие науки финансового права в России

• Название: Развитие науки финансового права в России
• Автор: Андрей Лушников
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-94201-657-9

В учебном пособии рассматривается история развития финансово-правовой мысли в трудах российских государственных деятелей и ученых – представителей московской, санкт-петербургской, казанской, томской, киевской, харьковской, новороссийской (одесской), дерптской (юрьевской), варшавской, ярославской школ финансового права.

Для студентов, аспирантов и преподавателей юридических и экономических факультетов высших учебных заведений, научных и практических работников, специализирующихся в области финансового права и управления финансами.

---

Не прекращал Илларион Игнатьевич и научных исследований. В частности, в университетский период из-под его пера вышли классические исследования по истории и теории денежного обращения[336]. А. И. Буковецкий писал, что «эти работы выполнены с исключительным мастерством, и ни один из исследователей истории русской экономики не может пройти мимо этих талантливых работ»[337].

Так, исследование «Из истории бумажных денег в России» (СПб., 1909) включало две части. В первой части «Столетие правительственной борьбы с расстройством бумажных денег в России» дана отрицательная оценка денежной реформы министра финансов графа Е. Ф. Канкрина. В частности, ученый писал: «Канкрин так "осторожно" устроил прием звонкой монеты во все платежи казне, что когда это "устройство" кончилось, то вся Россия стонала от "простонародного" лажа»[338]. Интересна и авторская оценка Манифеста 1812 г. (об обязательном хождении ассигнаций). И. И. Кауфман считал, что этим манифестом в России были достигнуты уникальные, противоположные задуманному результаты. Как пишет ученый, в России установилась интересная денежная система, своеобразное параллельное обращение – «сильно понизившихся, но мало колеблющихся в цене ассигнаций и звонкой монеты, серебряной и золотой, обращающейся с очень высоким лажем»[339].

Далее автор обосновал ряд теоретических обобщений по поводу своеобразной русской денежной системы. Он отмечал, что теория и практика денежного дела знали только три вида обращения: 1) исключительно металлическое, т. е. обращение лишь звонкой монеты; 2) исключительно бумажное, т. е. бумажная валюта, вытеснившая звонкую монету; 3) смешанное, состоящее из звонкой монеты и равноценных ей, разменных на монету, бумажных денежных знаков. По господствующей в Западной Европе теории, для нормального денежного обращения характерны металлическое обращение и смешанное обращение. Исключительно бумажное денежное обращение свидетельствует о расстройстве денежной системы. Однако в России в течение продолжительного, почти 30-летнего, периода просуществовал еще четвертый вид денежного обращения, какого нигде никогда не было. Наш отечественный опыт доказал, что «смешанное денежное обращение может существовать не только в здоровом, но и в больном состоянии»[340], т. е. при расстройстве денежной системы, когда бумажные деньги обесценены и неразменны, а звонкая монета ходит с очень высоким лажем, при этом существует лаж и на бумажные деньги.

По поводу указанных выводов рецензент данной работы М. В. Бернацкий заметил, что автор сделал бы свои теоретические обобщения более понятными и приемлемыми, если бы с большей подробностью остановился на специфических условиях возможности такой патологической формы денежного обращения[341]. М. И. Боголепов также отмечал преимущественно описательный и статистический характер исследований нашего автора: «Выдающийся описатель, добросовестный в крупном и мелочах, в области объяснения описываемых фактов, он иногда остается бессильным вскрыть глубокую причину явлений»[342].

Однако М. И. Бернацкий особо подчеркивал, что «в разбираемой работе материал выбран и расположен так удачно, что изучающий беспрерывно побуждается к теоретическим обобщениям и сопоставлениям с фактами современной действительности»[343]. В отношении второй части исследования «Законодательство о денежной единице и его значении для кредитных билетов» рецензент указал, что она является «прямо образчиком экономико-юридического анализа». Он настойчиво рекомендует ее для прочтения студентам из соображений академического характера[344].

Практический вывод И. И. Кауфмана, легший в основу реформы, по мнению М. И. Бернацкого, является совершенно правильным, вытекающим из принципов нашего дореформенного денежного законодательства: «…кредитные билеты представляют обязательство государственного казначейства с серебряной валютой, которое оно предоставило себе исполнять платежом серебряной или золотой монетой: первую – по нарицательной цене, а вторую – по курсу, для того устанавливаемому в законодательном порядке»[345].

Одной из последних опубликованных работ И. И. Кауфмана стало исследование «Бумажные деньги в Австрии (1762–1911)» (СПб., 1913). Ф. А. Меньков дал весьма лестную рецензию на данную работу. Рецензент признал его маститым ученым, который является одним из лучших знатоков денежного обращения в России и за границей. В его работе объясняется, когда и при каких обстоятельствах и на какие суммы приходилось прибегать к бумажным деньгам или к эмиссионной услуге банка. В исследовании также отражено, какими способами велась борьба с бумажно-денежной болезнью и с вытекающими отсюда затруднениями для народного и государственного хозяйств. Наконец, показано, какие финансовые жертвы для этого требовались и в какое положение это ставило финансы Австрии. По мнению рецензента, ответы на эти вопросы являются «образчиком финансово-экономического анализа».

Несмотря на обилие статистических таблиц и формул, книга читается с неослабевающим интересом, а постоянные и удачные сопоставления австрийских данных с историческими данными нашего денежного обращения подталкивают читателя к теоретическим обобщениям. Рецензент писал: «Темный и чрезвычайно запутанный вопрос – история австрийских финансов – несмотря на подавляющее обилие материала, под мастерским пером профессора Кауфмана облекается в живую и яркую картину эволюции австрийского бумажного денежного хозяйства, картину весьма часто в оригинальном освещении»[346].

Стоит отметить, что у И. И. Кауфмана с детства было слабое здоровье, и в этом смысле уже переезд в северную столицу был большим риском. Кроме того, он работал фактически на износ, но сила духа некоторое время брала верх над слабостью тела. Однако уже с 1914 г. он практически не вел занятий из-за плохого состояния здоровья. Между тем для интеллекта это не было препятствием, и даже в последние минуты жизни он работал над статьей о денежном обращении. Умер ученый 26 декабря 1915 г. И. И. Кауфман еще его современниками признавался «лучшим знатоком денежного обращения в России»[347], «наиболее авторитетным русским экономистом в вопросах денежного обращения»[348]. До последних дней от оставался членом Комитета финансов и членом Совета Государственного банка.

Выше мы уже говорили о том, что некоторые из государственных деятелей либо начинали с педагогической стези, либо совмещали государственную деятельность с преподаванием. Но наиболее рельефно, наряду с И. И. Кауфманом, связь чиновничьей и академической карьеры прослеживается в судьбе Николая Корниловича Бржеского (1860–1910). Выходец из белорусских дворян, вероятно, с польскими корнями, он родился 7 ноября 1860 г. в Минской губернии. Еще студентом юридического факультета Петербургского университета он подготовил исследование «Государственные долги России. Историко-статистическое исследование», которое было удостоено премии Топчибашева и напечатано в 1884 г. за счет университета. Н. К. Бржеский посвятил этот труд своему учителю профессору В. А. Лебедеву. В сокращенном варианте оно было переведено на немецкий и французский языки.

В данной работе впервые были собраны воедино и обобщены сведения о возникновении, развитии, составе и формах государственного долга России, начиная с первых займов московских государей XVI в. и заканчивая движением консолидированных долгов России с 1860 по 1884 г. (действительных с 1871 по 1882 г. и предполагаемых на 1883 и 1884 гг.). Главный интерес в этой книге представляли главы, посвященные займам московских государей в связи с общим финансовым строем той эпохи и консолидированным займам XVIII в.; подробно рассмотрены голландские займы Екатерины П. Автор писал, что история государственного долга России – это история его нарастания. Начавшись с ничтожной цифры в 2 млн гульденов, занятых Екатериной II на расходы первой Турецкой войны, он за сто с лишним лет вырос до гигантской цифры 5 и 1/3 млрд руб. Легкость, с которой Россия добывала за границей и у себя дома нужные ей средства посредством займов, как считал автор, объясняется в гораздо большей мере доверием к ее будущности, широкому развитию со временем ее экономической жизни, для которого имеются все данные благодаря громадным естественным богатствам. Однако в последнее время, отмечает Н. К. Бржеский, наблюдается упадок нашего кредита. И причину надо искать не столько в том, что наш долг велик, сколько в нестройности финансового хозяйства, постоянных дефицитах, а главное, в тревожной внутренней жизни России. Он приветствовал появление Указа от 1 января 1881 г. по упорядочению денежной единицы, сокращению количества кредитных билетов. Однако при этом отмечал недостаточность этих мер, полагая, что для поднятия государственного кредита важное значение имеют гласность и ясность в кредитных операциях государства, усовершенствование системы наших налогов в виде более равномерного распределения податной тягости между всеми классами общества[349].