Алёна Подливаева - Соты. Попасть в сказку могут всякие, Угодить – многие, А вот вляпаться – единицы!

• Название: Соты. Попасть в сказку могут всякие, Угодить – многие, А вот вляпаться – единицы!
• Автор: Алёна Подливаева
• Жанр: Русское фэнтези

Главная героиня – двадцатичетырехлетняя Афеда. Обычная должность архитектора в маленькой фирме, серая жизнь в мегаполисе и ежедневные бытовые заботы – что может быть скучнее. Все это рушится после перемещения героини в мир грез, где живут люди, уже завершившие свой путь на земле. В этом мире у каждого человека есть собственный рай – Книга, которую Автор пишет сам, поэтому Книги обладают «характерами» и живут вместе с их создателями.

---

– Эй! Стой! Мы так не договаривались!

Пришлось догонять. Вскоре он уже ломал какие-то ветки и строил подобие шалаша, пристраивая его между корней раскидистого дерева.

– А в повозке посидеть было никак? – чтобы согреться, я тоже стала ломать нижние веточки и пристраивать их так, чтобы конструкция была крепче.

– Никак. Или ты собираешься разжечь костер на колесах и поджариться заживо, как ты чуть не сделала часом раньше?! – его тоже, видимо, понесло, я же безучастно продолжала собирать ветки, чувствуя, что ни тело, ни душа не будут со мной сотрудничать, продержись я на холоде еще хоть с четверть часа. – Ты же разрушила мой дом, хотя сделать это было в принципе невозможно!!! Я читал о том, где нахожусь, понимал все, что случалось в округе, и смирился с тем, что уже не увижу жены до конца. До конца всего, что меня окружает! Но нет, вдруг в моих владениях появляется девица и начинает диктовать свои порядки! Если ты не в курсе, то библиотека открыла для меня почти все тайны моей Книги и предыдущей жизни ровно до момента, как я, как ты говоришь, «откинулся». Все окружавшие меня люди, вся прислуга были только отражением дома, моей Книги и меня – просто ветры. А теперь даже их не будет, так как госпожа Афеда, видите ли, изменила все, что только была в состоянии! Странно, что я не умер во второй раз, хотя, видно, ты очень старалась!

Ларри наконец выдохся и плюхнулся в снег прямо перед почти достроенным шалашом. Я же замерла с открытым ртом, пытаясь переварить информацию.

– А жена? Она ведь не отражение, правда?

Он глубоко вздохнул и перебрался под защиту веток. Внутри уже была заготовлена горка хвороста, которую не без труда, но все же удалось зажечь спичками, чудом оказавшимися в плаще.

– Жена ушла раньше. Несколько лет назад. Я читал, такое бывает. Мы живем нашей жизнью – той, которая на Земле, пока не попадаем в свои Книги. Но Книги – тоже не конечный пункт. Представь себе соты. Бесконечные соты из миллионов творений. Все они прилегают друг к другу с разных сторон. У всех Книга своего размера, но тут действует закон, как в моем доме с библиотекой. Чаще всего в Книге живет один Автор – тот, кто придумал себе именно такой «рай». Иногда их двое, реже – больше. Остальные – люди, которые появляются и исчезают с Автором. Их отличить очень сложно, хотя и возможно: их ногти имеют неестественно светлый оттенок. Чем дольше живет Автор в своей Книге, тем больше «очеловечиваются» Первоживущие. Для них Книги – место, где они рождаются в первый раз: одни взрослыми, другие – детьми, но умирают они со своим Автором, из мыслей которого были созданы.

Ларри подбавил веток в костер. Огонь полыхал ярко, на улице становилось темнее. Снег запорошил наше убежище со всех сторон, оставляя лишь небольшое пространство для выхода дыма сверху. Мне становилось теплее и уютнее, хоть шалаш и наполнился запахом подгнивших горелых ветвей. Сейчас это было даже приятно. Собеседник говорил спокойным, почти одеревенелым голосом, будто читая по книге, которую он изучал много раз.

– Существует еще одно место, или еще одна человеческая сущность. Она начинается только тогда, – его голос на секунду сорвался, – когда Автору больше не хочется жить в своей Книге. Лишь тогда он может уйти во второй раз, причем лишь по собственной воле. По-другому это сделать невозможно. Без Книги человек становится тем, кем он задумывался изначально. Это может быть цветок, а может быть и порыв ветра – что угодно. И никто никогда не знает, кем станет в своей третьей жизни, а главное – где он будет существовать.

Ларри замолк. В его глазах отражались искры. Силуэт в темноте виделся сгорбленным и усталым. Когда я уже собралась спросить, что же дальше, он продолжил:

– Мне действительно повезло. Жена осталась со мной, хоть я и не могу с ней общаться. Она всегда была взбалмошной, я с трудом понимал ее, а потом и вовсе забросил всяческие попытки. Она стала огнем. Огнем в том камине, который согревал меня вечерами. Огнем, который горел во всем доме. Я читал вслух и надеялся, что она меня понимает. Я хотел узнать и об этом, когда взял очередную книгу, но теперь вряд ли пойму то, что не успел постичь. Библиотека сгорела в том же огне, который грел меня перед сном и встречал по утрам, когда я просыпался.

– И что же теперь? – я подкинула веток и пожалела, что не в силах раздобыть чашечку чая. Так хотелось выпить чего-нибудь теплого, находясь вдали от дома с человеком, который уже пережил смерть и, получается, находится на пепелище собственного рая.

– Не знаю! Я думал, что в нашем «втором» мире есть и те, кто не успел прочитать книг, кто был безумен или потерян по жизни. Но они не остаются без крова. Они могут переходить из Книги в Книгу, пока их не обнаружат Жизнеписатели – те, кто распоряжается всем в этом странном, поделенном на мельчайшие кусочки мирке. Они создают им собственное место для жизни. Сами придумывают Книгу и меняют ее так, как человек хочет видеть. Правда, потерянные могут случайно умереть. Уйти во второй раз, так как мы бессмертны только в своем доме. В своей Книге.

– Так может, – я задумалась, не записали ли меня куда-то не туда, сделав… как их там… Жизнеписателем. Но инструкций я никаких не получала, ни с кем не общалась, ничего не умею, а значит… – Так я тоже сдохла?!

Внезапное озарение свалилось мне на голову, как кирпич, и я даже подпрыгнула от возмущения:

– Так значит, я так мало всего прочла, что не смогла намутить себе нормальный рай?! Теперь моя самооценка скребется в подвальном сортире…

– Да успокойся ты! Ты не умерла, – Ларри хмыкнул в воротник, рассеивая недавнюю остолбенелость. Да и на Жизнеписателя ты ни капли не похожа, так что можешь успокоиться. Я просто не знаю, кто ты такая. Я ведь как раз собирался это выяснить в библиотеке, но ты спалила мой дом и разрушила все, чем я жил сотни лет.

– Сотни? – я вылупилась на нового знакомого с таким видом, словно мне в рот запихнули живую лягушку. – И тебя не достало тухнуть в этой вечной мерзлоте?

– Да нет, – как-то странно ушел от ответа Ларри. – А вот моя жена… – и глаза его снова наполнились жуткой тоской, так что мне сразу захотелось перевести тему разговора.

– Слушай, а что, никаких изменений у вас не бывает? Или как это происходит?

– Почему же, бывают, когда это видят Жизнеписатели. Иногда они наведываются и слегка правят Книгу, чтобы помочь Авторам жить или повеселиться самим. Не думай, это не кто-то всемогущий или божественный. Они просто выполняют то, что должны, но не более.

– Так почему же я тут оказалась?

– Честно? Понятия не имею. Как я понял, ты уже побывала в одной из соседних Книг, а после заявилась ко мне. Ты не мертва, как мне кажется. По крайней мере в твоем понимании этого слова. Но и не похожа ни на одного из описанных где-либо существ.

– Так давай поскорей это выясним! – в запале я выскочила из вороха тряпок и чуть не снесла полшалаша головой.

– Нет уж! Я предлагаю немного отдохнуть. Совершенно не представляю, куда дальше идти и что делать. Метель в самом разгаре, а дороги обратно уже нет. Если ты не заметила, когда мы выезжали, дома стали исчезать так же, как и дорога за нами. Кстати, можешь выглянуть наружу, – последняя фраза прозвучала совсем невесело.

Отогнув краешек тряпки и раздвинув ветки, я долго вглядывалась в темноту, стараясь понять, что же так опечалило Ларри, пока до меня не дошло: повозка и кони тоже исчезли.

Глава 4

Ваши ошибки не исправят за вас. Не обольщайтесь: возможность перечеркнуть отсутствует, так что продолжайте писать, стараясь сохранять и стиль, и почерк

Заметки Жизнеписателя

Ты не видишь меня, не слышишь,

Даже рядом пройду – не заметишь.

Мне бы птицею взвиться в небо —

Светом солнца дорогу осветишь.

Покажи те края, где не был,

В спину снег – все дороги к лету.

Буря скроет, где быль, где небыль,

Перья жги, развевай по ветру…

– Спишь? – Ларри дернул меня за плечо. – Хватит дрыхнуть – замерзнешь.

Прошло несколько часов, и мы успели наговориться обо всем на свете. Буря усилилась, и стало казаться, что мы просидим в убежище вплоть до первых капелей. Черт, тут даже капелей не бывает! Я была любезно осведомлена, что в этих краях весны мне не дождаться.

– Ты решил бодрствовать? – я недовольно высунулась из-под тряпицы. – А пару минут назад я прослушала великолепную руладу храпа!

Ларри чуть смутился и, дабы подтвердить свою бдительность, стал осторожно подбрасывать палки в костер и ворошить тлевшие угли.

– Скорее всего, нам придется подождать, когда ветер уляжется, а потом идти дальше. – он попытался раздвинуть ветви, но получил комком снега по макушке и прекратил это занятие.