Валерий Рощин - Боевые дельфины

• Название: Боевые дельфины
• Автор: Валерий Рощин
• Жанр: Боевик
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-50895-2

Ну разве это отпуск?! Только командир группы подводных пловцов Евгений Черенков вознамерился понежиться в теплых волнах Черного моря и поваляться на песочке, как вдруг руководство поручило ему обезвредить невзорвавшуюся торпеду, а затем поднять затонувший подводный батискаф… А последнее задание и вовсе странное: нужно тщательно обследовать турецкий дельфинарий. Ну что ж, надо так надо, начальство просто так из отпуска не отзывает. Но, оказавшись в среде дельфинов, боевые пловцы сталкиваются со странным явлением: всегда предельно дружелюбные и мирные черноморские афалины вдруг начали проявлять резкую агрессию по отношению к людям с аквалангами.

---

Ребята из «Фрегата» – особая «каста» великолепно подготовленных бойцов. Почему «каста»? Да потому что нас невероятно мало по сравнению с элитой сухопутных спецподразделений. Да и методика нашей подготовки являет собой «тайну за семью печатями». Когда-то советским пловцам приходилось учиться у итальянцев и англичан, а сейчас эти господа сами не прочь позаимствовать кое-что из нашего опыта.

Забыл сказать: мне тридцать пять, и я до сих пор выдерживаю тяжелейшие психофизические нагрузки боевого пловца или подводного спецназовца – кому как привычнее. Если бы мне довелось служить в рядах американских «тюленей» и выполнять задачи «Нэйви спешиал», то последние года три-четыре я лежал бы на диване, поплевывал в потолок и вспоминал былые подвиги. При счастливом раскладе остался бы в строю с нашивками советника или инструктора центра подготовки коммандос, школы боевых пловцов или рукопашного боя. Это у них там все по науке, а у нас…

Моя карьера стартовала в далеком детстве – в секции подводного плавания ближайшего к дому бассейна. Три раза в неделю мама приводила меня за ручку к огромному строению и сдавала под опеку тренеру – поджарому и добродушному Вениамину Васильевичу, так и оставшемуся для меня на всю жизнь непререкаемым и самым большим авторитетом. Чуток повзрослев и окрепнув, я уговорил его взять меня с собой к теплому морю, где к простенькому снаряжению добавился акваланг. С тех пор я «заболел морем» и стал постоянным спутником Вениамина Васильевича в глубоководном дайвинге. Так постепенно легкое увлечение превратилось в серьезную спортивную карьеру: я начал показывать неплохие результаты, пришли победы на различных чемпионатах и кубках.

Видно, там, на спортивных соревнованиях, меня и приметили кадровики из Комитета государственной безопасности – аккурат к окончанию средней школы поступило заманчивое предложение, и я без вступительных экзаменов оказался зачисленным в Питерское высшее военно-морское училище, где ровно два года постигал азы военной службы с практикой на кораблях и подводных лодках.

КГБ тем временем реформировался и менял вывеску: КГБ РСФСР, АФБ, МБ, ФСК… К моменту моего перевода из военно-морского училища в закрытую школу боевых пловцов, подоспел Закон «Об органах Федеральной службы безопасности Российской Федерации», на основании которого ФСБ становилась правопреемницей ФСК. Еще через два года, сдав последние экзамены, я получил диплом с лейтенантскими погонами и был направлен стажером во «Фрегат-22».

Таким вот незатейливым образом спорт и хобби переросли в дело всей моей жизни.

* * *

За мной приехали ровно в семь.

Сохраняя конфиденциальность (как просил товарищ Агапов), я вышел из номера в пляжном прикиде с легкой сумкой на плече, спустился по лестнице и, не объясняясь с дежурной, покинул свой корпус.

Свежее утро, пустынная дорога вдоль побережья. Черный представительский автомобиль с каким-то пропуском на лобовом стекле домчал меня до нужного места за считаные минуты.

На пляже меня встретили двое спасателей: начальник станции и сотрудник, с которым разговаривал парень, обнаруживший на дне странный предмет.

Знакомимся, негромко болтаем о предстоящей работе и делимся предположениями. За разговором выясняю приблизительные координаты места, где находится предмет. Это уже кое-что.

Вскоре появляется товарищ Анапов из Агапы.

– Здравствуйте, Евгений Арнольдович! – едва не лезет он обниматься.

Коротко поздоровавшись, спрашиваю:

– Где шмотки?

– Простите? – непонимающе хлопает он выгоревшими ресницами.

– Акваланг или ребризер.

– А-а! Сейчас должны подвезти. Я вчера договорился.

Ждем около получаса. Машины с дыхательным аппаратом нет.

Агапов волнуется, кому-то названивает, требует и торопит. Но что-то у него не срастается – с аппаратом заминка.

Зато к пляжу, резво прыгая на кочках, подкатывает машина «Скорой помощи».

Задумчиво шмыгаю носом:

– Это для меня?

– Так положено, – категорично отвечает Илья Игоревич и снова на кого-то орет по телефону.

Мне порядком надоела эта бессмысленная суета. Лезу в сумку за ластами и маской.

– Там метров двадцать, – предупреждает спасатель. – Сумеешь?

– Нормально. Лишь бы видимость была хорошей.

На пляже в такую рань полтора человека. Это нам на руку – зрители в таком деле ни к чему. Тем удивительнее явление двух женщин, идущих по песочку от машины «Скорой помощи» в нашу сторону. Шатенке лет под тридцать; она высока, сквозь легкий халатик просвечивают шорты и блузка. Рядом – среднего роста брюнетка лет двадцати пяти с объемной сумкой на хрупком плече. На ней такой же халатик, под которым ничего, кроме купальника.

– Врачи? – цепляю на бедро свой специальный нож, без которого по привычке глубже десяти метров не ныряю.

– Точно. Наши люди: врач и медсестра, – улыбается спасатель и вскидывает руку в приветствии: – Доброе утро, девчонки! И вас в такую рань подняли?

Те что-то весело отвечают, смеются, но я уже не слышу. Я иду к воде – к своей родной стихии.

Забредаю в воду по пояс, не спеша надеваю ласты. Ополоснув маску, водружаю ее на голову. И хорошенько прочистив легкие, без всплеска исчезаю под водой…

Фри-дайвингом – свободным нырянием без аппарата на задержке дыхания – я занимаюсь давно и чувствую себя превосходно до глубины метров тридцать. Запросто могу нырять и глубже – пока здоровье подобные эксперименты снисходительно прощает. Но мне хотелось бы заниматься любимой работой еще лет пятнадцать, поэтому приходится себя беречь. Да и видимость в прибрежных водах Черного моря такова, что всякая надобность в столь глубоководном плавании отпадает.

Сначала иду на детской глубине в точку, координаты которой указали ребята со спасательной станции. Это приблизительно в двухстах пятидесяти метрах от берега. По пути пару раз появляюсь на поверхности за глотком воздуха.

Кажется, здесь. Попробуем…

Первое погружение результатов не дает.

Двадцать метров – не мелководье, однако волны все же «стаскивают» от берега мусор и муть. Сейчас большой волны нет, но для детального исследования дна приходится по нему едва ли не ползать. Дело в том, что видимость под водой напрямую связана с освещенностью дна, а та, в свою очередь, зависит от положения на небе нашего светила. Наиболее глубоко солнечные лучи проникают на экваторе, когда солнце висит в зените. При погружении в тех краях иногда кажется, будто причудливый рельеф просматривается до отметки метров в триста. На самом деле цифра поскромнее, но тем не менее в заполярных районах такой фокус не проходит – там вода несравнимо прозрачнее, а без искусственного освещения и на глубине семидесяти метров черта с два и собственную руку увидишь.

Вторая попытка. Немного смещаюсь от обследованной территории к северо-западу. Около двух минут шныряю галсами над подводными барханами и, ничего не обнаружив, снова поднимаюсь вверх.

Третий заход. Прочесываю дно юго-восточнее отправной точки. Пусто.

Поднявшись на поверхность, ложусь на спину. Пора немного перевести дух, а заодно сместиться подальше от берега.

С четвертой попытки натыкаюсь на вытянутый предмет, наполовину присыпанный песком и мелким камнем. Солнце еще низковато и недостаточно хорошо освещает мутноватое дно, чтобы с приличного расстояния точно классифицировать происхождение находки. Решаю подплыть ближе.

Вот оно. Нечто длинное – метров семь, жутко старое, изъеденное коррозией.

Осторожно сбрасываю ладонями грунт и узнаю один из стандартных калибров: 533 миллиметра. Дабы окончательно убедиться в том, что передо мной торпеда, смещаюсь к хвостовой части и снова изображаю из себя земснаряд.

Четыре полусгнивших стабилизатора и останки двух соосных гребных винтов. Это очень старая конструкция боевой торпеды. Где-то мне доводилось ее видеть…

Впрочем, пора наверх.

Поднимаясь, краем глаза замечаю и второй продолговатый предмет, лежащий немного дальше.

«Неужели следующий сюрприз Второй мировой войны? – заползает в голову нехорошая мысль. – Если так, то я влип. Сейчас товарищ Анапов из Агапы насядет: нырни еще разок – уточни, сколько там этого добра…»

Внезапно боковым зрением улавливаю некую странность: вторая торпеда будто оживает и с невероятной скоростью срывается в сторону открытого моря.

Господи, что за хрень?

Разворачиваюсь и пытаюсь разглядеть непонятное явление.

Не получается – слишком мутная вода делает видимость отвратительной. Заинтригованный, я вновь устремляюсь к поверхности…

Глава 2

Турция, Стамбул.

Одиннадцать месяцев назад

– Мост, – негромко предупреждает Мехмет.

На самом деле до моста еще пилить и пилить. Просто грузовичок с легковым авто, перевалив через возвышенность и покинув район Бейоглу, оказались на спуске с отменным видом на пролив и Первый Босфорский мост.