Сергей Зверев - Отчаянные парни

• Название: Отчаянные парни
• Автор: Сергей Зверев
• Жанр: Боевик
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45491-4

Российский танкер «Тристан» уже захватывался сомалийскими пиратами – примерно год назад. Тогда судно выкупили, однако загадочные события, происходившие на борту «Тристана» во время его захвата, навели спецслужбы на мысль о том, что в команде тайно работает агент пиратов. ФСБ подготовила спецоперацию, к которой привлекла майора спецназа ВДВ Глеба Говоркова и двух его сослуживцев. Их цель – найти и обезвредить «крота». Но кто он и действует ли он в одиночку? Спецназовцам придется решить сложную задачу, в которой все составляющие неизвестны…

Книга также выходила под названиями «Аравийский рейд» и «Небесное братство».

---

– Ты мне за это ответишь, наглец!

– Пошел в жопу, – вяло огрызается Велик.

– Что ты себе позволяешь, капитан?! Я напишу рапорт вашему командующему!

– Засохни, плесень, – вразвалку топает тот к машине.

– Клянусь, я сегодня же приму меры!..

– Строчи, принтер струйный…

Меньше минуты назад Стасик четко выполнил мою просьбу: начистил нюх гранатометчику-самоучке. А следом «выключил» его коллегу, удумавшего постоять за корпоративную честь. Увидев окровавленного Валеру, хотел проредить резцы и полковнику, да я вовремя остановил, приказав «седлать коней и мчать аллюром в стойло».

У дымившегося особняка остались люди заместителя министра; скоро туда понаедут следователи, врачи и местное руководство. А нам там больше делать нечего. Я сухо распрощался с полковником и повелел водителям трогать…

Мы возвращаемся по той же проселочной дороге. Теперь Куцему не нужно напоминать или в упор таращиться на его бледно-прозрачное ухо – он и сам старается вести «уазик» плавно, а перед каждым ухабом сбрасывает скорость чуть не до нуля. Сзади колупается грузовик с остальными ребятами.

В общем-то, мы легко отделались: трое раненых для подобной операции – сущие пустяки. На заднем сиденье «УАЗа» полулежит Валерий – балдеет от укола сильного обезболивающего средства. Рядом копошится с бинтами Стас: подтирает кровоподтеки, меняет смоченные спиртом тампоны. И подбадривает товарища. А тот растягивает бледные губы в пьяной улыбке и подтрунивает над Величко:

– Эх, Стасик, Стасик… Здоровенный ты шкаф, а антресолька у тебя пустая. Пора бы тебе знать, что вежливость – это не только далеко послать, но и проводить.

«Шкаф» отмалчивается. Чешет кривой шрам на носу и отмалчивается. Как известно, неопределенность в таких случаях хуже самогого строго наказания. Кто знает, во что выльется перепалка с полковником?

Да, жизнь – это пи…ц. Но не сразу, а постепенно…

Глава вторая

Российская Федерация

Ставропольский край, Нижний Новгород

С неурочной операцией на границе Чечни и Дагестана покончено. Можно вернуться мыслями и действиями к отпуску, напомнить командирам о наверняка забытом рапорте и потихоньку паковать вещички в дорожную сумку.

Настроение почти хорошее. «Почти» оттого, что несколько причин не позволяют в полной мере радоваться предстоящему мигу безмятежной свободы.

Во-первых, ранение Валеры Торбина оказалось не таким уж и легким. Пуля прошла сквозняком: под печенью основательно разворотила правую сторону кишечника и на вылете чудом миновала почку. Валеру перекинули вертолетом в военный госпиталь СКВО Министерства обороны. Я через день мотался на Герцена, 102 – навещал его, говорил с пожилым военврачом, обещавшим скорое выздоровление, доставал кое-какие лекарства. И даже познакомился с миленькой медсестричкой Ириной, частенько дежурившей в отделении. Да вот беда – здоровье моего товарища поправляется медленно.

Во-вторых, «полковник был большая сука», а также ябедой он был. После операции на нас троих изрядно насело начальство и помимо отчета об операции заставило накатать объяснительные. Мы изложили все как на духу: и о провокационном предложении «забыть во время штурма о заложниках», и о стрельбе из гранатомета, мешавшей штурмовать здание… Изучив нашу писанину, товарищи генералы в неофициальном общении выражали полнейшую с нами солидарность, однако ссориться с республиканским МВД не желали. И вскоре попросту решили разменять скромную фигуру капитана Величко. Мне об этом никто не докладывал и не доносил, но интуиция – великая вещь. Она упрямо подсказывала, что именно так и будет. В данный момент Стасик куковал на нарах окружной гауптвахты: отсыпался, почитывал книжки (чего раньше не делал), писал родне письма и морально готовился к самому скверному варианту – к увольнению из рядов Вооруженных сил. На душе скребли черные кошки, но помочь ему я был не в силах.

И наконец, в-третьих, радости поубавилось от необходимости идти в отпуск одному. Мы намеревались уехать из части одновременно; строили совместные планы на путешествие к теплому морю…

Через несколько дней подписанный рапорт благополучно вернулся в строевой отдел бригады. Я получил отпускной билет, воинские перевозочные документы и даже деньги за пару месяцев вперед, именуемые в нашей среде «отпускными».

Да, настроение приподнятое, однако мысли упрямо возвращаются к друзьям и свалившимся на них проблемам. Как скоро вылечится Валера? А излечившись, сумеет ли вернуться в строй? Что станет со Стасиком? Уволят или, попугав, отстанут?..

Билет на самолет лежит в моем кармане со вчерашнего дня. Скоро выходить из дома и мчаться в аэропорт, а я маюсь, не могу сосредоточиться и закончить сборы: то зачем-то бреду на кухню – «любуюсь» пустыми полками холодильника; то закуриваю и подолгу торчу у раскрытого окна. Наконец, укладываю поверх шмоток коробку с подарком для дочери, стягиваю тугую «молнию», закидываю ремень сумки на плечо. И, окинув прощальным взором скудное убранство служебной квартирки, с тяжелым сердцем выхожу за дверь…

Лайнер плавно отрывается от бетонки, убирает шасси и все дальше и дальше отдаляется от земли. Пристраиваю затылок на мягком подголовнике, закрываю глаза. С наслаждением рисую картины долгожданной встречи с родственниками, коих у меня ровно трое. Нет, вообще-то их больше, но близких и по-настоящему любимых трое: мама, отец и пятилетняя дочь…

Супруга, вообще-то, имеется. Бывшая. Разошлись два с половиной года назад. Симпатичная, стройная, длинноногая. Но… Стасик однажды спросил:

– Ты как познакомился со своей женой?

Немного подумав, я ответил:

– Случайно. Морду за это, к сожалению, бить некому.

И этим, пожалуй, все сказано. Дочь она родила замечательную, а сама за нашу недлинную семейную жизнь изменилась до неузнаваемости. Однажды услышал мудрое изречение: «Мужское пристрастие к алкоголю порождается перевоплощением любимой женщины в стерву». Надеюсь, моя Юлька никогда не будет похожей на мать.

Кстати, Стас около года жил с одной телкой в гражданском браке. В память о «счастливом» времени у него и остался кривой шрам на носу. Мы долго с Валерой допытывались о природе его происхождения (не мог же он заполучить по носу осколком!), но Велик отмалчивался, отнекивался и хранил заветную тайну под семью печатями. А однажды, изрядно приняв спиртяшки, раскололся. В общем, грудь у его зазнобы была нулевого размера. Ну, то есть совсем нулевого – как у невинного дистрофика одиннадцати лет. В лифчики она тупо вшивала вату, а намеки и разговоры на данную тему пресекались в зародыше. Телевизионные каналы с грудастыми ведущими или косые взгляды на улице также состояли под категорическим запретом. Любое нарушение каралось скандалом, истерикой и глобальным битьем посуды. И вот как-то ночью опосля крепкой дружеской попойки Стасик приполз домой к подружке поздней ночью, упал в кровать и принялся ласково ее ощупывать… Худосочное сокровище в ответ замурлыкало, а он возьми и ляпни комплимент. Нормальный такой мужской комплимент – что-то вроде: «Как же я тащусь от твоей груди…» И тут же получил будильником по роже. Откуда ему было знать, что сокровище спит на животе? Такие вот нежности. Кровь потом из раскроенного шнобеля останавливали до утра…

Торбин тоже свободен от уз Гименея и разменивать в ближайшее время свободу на полтора сомнительных преимущества не намерен.

– Кругом одни принцессы с королевами и ни одной нормальной бабы, – считает он. И мы солидарны с другом.

Жаль, что рухнули наши планы: собирались втроем податься к тетке Стаса, живущей в Анапе – в трех кварталах от моря. А теперь… В Нижний я слетал бы по-любому – родню не видел целый год, но и расслабиться на побережье не помешало бы.

* * *

Итак, во всех метриках я значусь Глебом Аркадьевичем Говорковым. Рост сто восемьдесят пять, вес девяносто. Немного сутуловатый, но крепкий – с широкими покатыми плечами. Усталые, зеленовато-карие глаза, вокруг которых уже завязались мелкие морщинки, скорее излучают печаль по чему-то несбывшемуся, нежели тоскуют о потерянном. Майор спецназа ВДВ тридцати двух лет от роду. Окончил Рязанское десантное училище и загремел по распределению в морскую пехоту. Затем судьба бросала из гарнизона в гарнизон, с войны на войну – где я только не служил и с кем только не воевал. Отнюдь не ариец – уроженец Среднерусской возвышенности. В быту опрятен, с командирами вежлив, с коллегами и товарищами по работе выдержан, в бою решителен, к врагам Российской Федерации беспощаден. Связей, порочащих мои седеющие виски, не имел. Благодаря короткому, звучному имени на всех этапах своей жизни удачно избегал сомнительной чести отзываться на кличку. Так Глебом всегда и оставался: во дворе, в школе, в училище, в бригаде…

Приехали. Аэропорт Нижнего Новгорода. Спускаясь по трапу, вдыхаю полной грудью воздух и ощущаю в нем нечто неуловимо-восхитительное, дорогое и немного подзабытое. С тех пор как я уехал учиться в Рязань, бывать в родном городе удается не чаще одного раза в год. А жаль – здесь и родился, и прожил целых семнадцать лет.