Роман Булгар - Обрученные судьбой. Книга вторая. На переломе

• Название: Обрученные судьбой. Книга вторая. На переломе
• Автор: Роман Булгар
• Жанр: Русское современное

Продолжение истории главных героев трилогии «Офицеры». Они своими глазами увидели, как развалили их огромную страну. По воле правителей они оказались по разные стороны границ. Книга о том, как жили люди в то время, когда всем правил Великий Развал, когда они все по воле судьбы оказались на жизненном Переломе. Армии, в которой служили советские офицеры, более не существовало. Не стало страны, которой они все присягали. И отыщет ли наш герой свое место в новых реалиях их быстро меняющейся жизни…

---

А еще накануне ничто не предвещало беды. Врач осмотрел Панаса и ободряюще кивнул:

– Ну-с, молодой человек, вы у нас пошли на поправку…

Во внутренностях еще побаливало, но Загоруйко постарался широко улыбнуться и заискивающе попросил:

– Может, позволите режим чуток ослабить?

– Если только капельку…

Разрешительный кивок лечащего врача Панас воспринял, как сигнал к немедленному действию.

– Слетай, браток, – сразу же после обхода он зашептался с рядовым Юрченко, ходячим больным, а потому часто бегающим на посылках у всех лежащих и не ходячих, – горло треба промочить, кишки согреть…

Личный состав палаты едва дождался отбоя. Боец Юрченко стоял на розливе и на разносе тары. Через час все дружно храпели.

Ночная медсестра вошла в палату. Поморщилась она, зажала носик. В палате застыл густой запах дешевого пойла. Местные сестрички к тому привыкли. Идущие на поправку пациенты частенько нарушали у них режим, а начальство обычно смотрело на то сквозь пальцы.

– Спи, дорогой товарищ, – одними губами прошептала Инга, вводя в физраствор сильнодействующий препарат на основе атропина.

Как глазные капли это лекарство применялось широко. Достать его трудности не представляло. Отравление же им приводило к нарушению зрения, галлюцинациям, бреду, эпилептиформным судорогам…

В тяжелых случаях наступала кома, возникала опасность паралича. В малых дозах атропин служил лекарством. В больших дозах на фоне употребления алкоголя он мог привести к остановке сердца.

Через капельницу жидкость прямо попадала в кровеносную систему спящего богатырским сном Панаса. Но он ничего не чувствовал…

Утром все забегали, но спасти Загоруйко не удалось.

Услышав про печальную новость, Леся расцвела. Как ей думалось, ничто более не угрожало ее спокойствию…

Новенькая сестричка вышла, неслышно притворив за собой дверь. В палату вернулась тишина. А вместе с нею все пространство заполонили воспоминания, возвращавшие Рэма в недалекое прошлое…

Вокруг все рушилось, ломалось. В безжалостные жернова перемен угодила и их, казалось бы, устоявшаяся семейная жизнь. Дину перевели в Киев. Она уехала, забрала с собой их Лягушонка, маленькую Настю. И Рэм остался один в опустевшей трехкомнатной квартире.

Армии, в которой он служил, по сути, не существовало. И к развалу ее вел, как ни странно оно все звучало, новый министр обороны СССР.

Евгения Ивановича Шапошникова Рэм знал лично. Познакомились они совершенно случайно. Старший лейтенант Валишев нес службу в гарнизонном патруле. В зону его ответственности подпадали Штабной переулок, окружной госпиталь, музей Одесского военного округа.

– Товарищ старший лейтенант, – инструктировали его на разводе патрулей, – у вас самый ответственный участок. Сами понимаете, штаб округа, командующий, ЧВС – Член Военного Совета…

Барражируя по Пироговской улице, Рэм, изнывая от жары в кителе, перепоясанном портупеей, бездумно оглядывал окрестности, плавающие в лениво покачивающемся знойном мареве.

– Снова ты! – раздался за плечом веселый девичий голосок. – И…

Не оборачиваясь, он расшифровал особу, которой мог принадлежать этот неповторимый с оттенками доброжелательности и язвительности, с четко поставленной и правильной русско-разговорной речью голосок.

– Мир тесен, Мирослава! – мягко поприветствовал Рэм.

Славку он знал несколько лет. С ее мужем, Баталовым, Рэм вместе обучался в военном училище. Несколько раз они встречались, когда он служил в Германии. Их части находились поблизости.

– Я тебя арестовываю! – со смешком выпалила Павлова. – Садись с бойцами в машину. Едем на Школьный аэродром…

На долю секунды Рэм призадумался. Он, конечно же, прекрасно знал, что Славка приходилась ЧВС приемной дочерью. Точнее, она была его внебрачным ребенком. Павлова могла позволить себе многое, если и не больше того. И все же… порядок, он и в Африке тоже порядок…

– Расслабься, старшой. Я своих под монастырь не подвожу. Вопрос о тебе с комендантом решен. Едем встречать Шапошникова…

Включив бортовой компьютер, Рэм стремительно прокачивал все, что у него имелось на Шапошникова. До 87-го года Евгений Иванович занимал должность командующего ВВС Одесского военного округа.

Жил Шапошников в том же доме, что и Славка. Получил он хату в той самой «Голубой мечте», в которой обитали многие военные шишки.

– Он пока у нас, – пояснила Павлова, – командующий ВВС Группы советских войск в Германии. Я в эти дни отвечаю за его безопасность. Его выдвигают на первого заместителя главкома ВВС…

Военный Ту-104 сел на полосу с опозданием на целых два часа. За это время Рэм и Славка успели переговорить о многом. Вспомнили они про то, как вместе служили в Германии. Офицеры старательно избегали говорить о Баталове, муже Павловой. На то было много причин.

– Рада была с тобой повидаться, Рэм, – произнесла, прощаясь с ним, Славка. – Мало, увы, есть на свете стоящих друзей…

Не думал Рэм, что Шапошников запомнит его скромную персону, но тут он ошибся. В 89-м, незадолго до падения Берлинской стены, на офицера ГРУ Павлову совершили покушение, устроили автокатастрофу.

Похоронили Славку в Одессе, на 2-м кладбище, в двух шагах от церкви, хоть и не верила она в Бога. Поставили у изголовья мраморную плиту. С постамента смотрела на мир улыбающаяся молодая женщина в парадном майорском кителе с двумя орденами Красной Звезды на груди. Баталов, муж Славки, на траурное мероприятие не приехал…

На похороны прилетел Шапошников. Он приказал разыскать Рэма и пригласил его на поминки. Сидели они за одним столиком…

– Мирослава говорила о тебе много хорошего, старший лейтенант, – Евгений Иванович грустно улыбнулся. – Выпьем за упокой ее души. Таких, как она, в мире раз-два и обчелся… Куда наш мир катится…

Квартиру в «Голубой мечте» будущий маршал оставил за собой. И раз в год, приезжая в Одессу, приглашал Рэма выпить за Славку.

В июле 90-го Шапошникова назначили главнокомандующим ВВС – заместителем министра обороны СССР.

Промозглой осенью следующего года маршал авиации, задумчиво глядя на сидящего перед ним капитана, неожиданно поведал о том, что от остальных скрывалось за семью печатями:

– В свое время я поставил на Ельцина. Как видишь, не прогадал…

Рэму стало известно, как Ельцин и его «демократическая команда» усиленно обрабатывали чинов из высшего армейского руководства, тех, кого считали наиболее подходящими для того кандидатурами.

– Переманить их, – ставил задачу Борис Николаевич, – посулами и должностями. Чтоб, случись что, они не дернулись в защиту Мишки…

Один из отобранных претендентов, Павел Грачев, входил в особую группу по подготовке введения чрезвычайного положения, что работала при КГБ с 7-го августа 1991 года.

– Пора им определиться, за кого они… – пробасил Ельцин.

Именно усиленным прессингом со стороны ельцинской команды объяснялась некая двойственность поведения ряда военных на первом этапе «путча», в частности того же самого Грачева…

В комнате резко потемнело, на небе появились первые звездочки. Хозяин квартиры включать свет не стал. Зажег он свечку на канделябре. Желтое подрагивающее пламя заискрилось на хрустальных рюмках.

– Понимаешь, капитан, поначалу Янаев и сотоварищи полагали, что введение режима ЧП поддержит сам Президент…

Высокопоставленными заговорщиками подразумевалось, что при полной поддержке Горбачевым введение режима выглядело бы вполне легитимным. И события пошли бы совершенно по иному сценарию…

Подперев скулу, капитан слушал и одновременно размышлял над тем, куда бы могла пойти их страна, если бы путчисты одержали верх. Наверное, ни к чему хорошему кучка дилетантов привести их страну не смогла бы. Все их начинания изначально были обречены на неуспех…

Со стороны парка Шевченко возвращался один из последних на тот поздний вечер трамваев. Дождь разогнал праздношатающуюся толпу. На улицах было непривычно тихо. А потому казалось, что вагоны катились под самыми их окнами, будто рельсы перебежали, чтоб подслушать их.

Выпив глоток коньяка, выдержав недолгую паузу, маршал хитро прищурился и усмехнулся:

– Мы должны были определиться, с кем мы и за кого…

Евгений Иванович негромким голосом рассказывал, а в душе Рэма крепло ощущение, что он сам становился очевидцем, соучастником всех тех событий, словно капитан крутился в их самой гуще…

19 августа в шесть утра по телевидению всем объявили о введении чрезвычайного положения и формировании ГКЧП. Для всей страны это известие грянуло как гром с ясного неба.

К тому времени и Грачев, и Шапошников уже знали, что Горбачев не поддержал введение режима ЧП и открестился от путчистов.