Роман Булгар - Обрученные судьбой. Книга вторая. На переломе

• Название: Обрученные судьбой. Книга вторая. На переломе
• Автор: Роман Булгар
• Жанр: Русское современное

Продолжение истории главных героев трилогии «Офицеры». Они своими глазами увидели, как развалили их огромную страну. По воле правителей они оказались по разные стороны границ. Книга о том, как жили люди в то время, когда всем правил Великий Развал, когда они все по воле судьбы оказались на жизненном Переломе. Армии, в которой служили советские офицеры, более не существовало. Не стало страны, которой они все присягали. И отыщет ли наш герой свое место в новых реалиях их быстро меняющейся жизни…

---

– А Запад одобрительно хлопал в ладоши и слезно умилялся, глядя на творящиеся беззакония и безобразия. Хоть бы слово против вякнули…

К несказанному их удивлению, западные демократии поддержали на всей территории бывшего СССР явно нелегитимные режимы бывших вождей КПСС, будто все произошло строго в рамках всех законов…

– А как наши вожди, – усмехнулся Ветров, – и думать позабыли про все свои прежние коммунистические идеалы, сорвали с себя маски…

Рэм тут покачал головой. Не только один их преподаватель-майор с первой кафедры, с пеной у рта доказывавший, что правильнее научного коммунизма может быть только научный коммунизм, вдруг запел совсем иные песни. Подобных перевертышей насчитывалось море…

Партийные лидеры вмиг перекрасились в демократов, утверждаясь на антирусской националистической идеологии – с поощрения США.

– Дожились, – вздохнул Хлебников, – американцы хозяйничают на всей бывшей нашей территории, как у себя дома. Шеварднадзе захватил власть в Грузии при прямой поддержке ЦРУ посредством переворота против законно избранного президента. Творят, что хотят…

Знающий чуть больше своих гостей, Ветров предположил:

– И Москва всецело поддержит эти родственные по происхождению режимы, исправно дотируя всех соседей своими поставками дешевых энергоносителей – несмотря на репрессии этих самых режимов против русского населения на своих территориях. Ельцин исправно заплатит за то, что его поддержали в борьбе против Горбачева…

– А этот наш Комбайнер трусливо отступил, поджав хвост…

Для всех них стало большой неожиданностью, что 25 декабря 1991 года Горбачев ушел с поста президента СССР. Не знали они, что в виде отступных тот выдвинул целый список, который «практически весь состоял из материальных требований. Пенсия в размере президентского оклада с последующей его индексацией. Президентская квартира, дача, машина для жены и для себя. Но главное – Фонд… бывшая Академия общественных наук, транспорт, оборудование. Охрана».

Все это Горбачев получил. 26 декабря верхняя палата Верховного Совета СССР – Совет республик – приняла декларацию о прекращении существования СССР как государства.

– Иуда! Думал только о себе. За державу даже и не радел…

Раздался звонок в дверь. Ветров пошел открывать.

– Что, не ждали? – на пороге стоял генерал в отставке, Ершов Павел Евгеньевич. – Как поживаешь, племянничек…

За столом оживленно загудели. Генерал от военной разведки мог, не задумываясь, при желании ответить практически на любой вопрос.

Провозгласив тост за здоровье хозяев и их детишек, Ершов выпил, с аппетитом нацепил на вилочку маринованный огурчик.

– Павел Евгеньевич…

На вопрос Рэма генерал презрительно пожал плечами и ответил с ходу, будто заранее готовился к предстоящему выступлению:

– Ему свыше на роду предписано быть послушным и услужливым исполнителем чужой воли. Став в одночасье по стечению обстоятельств полновластным Хозяином могущественной державы, он так и не смог уже обходиться без чьих-либо подсказок и нашел их не где-нибудь, а в Белом доме в лице американского президента. Сейчас про это, конечно же, можно говорить все, что кому угодно, но результат его деятельности налицо. Своим бездействием он позволил развалиться Союзу. Союзные республики по-воровски разбежались, прихватив с собой самые лучшие куски, с кровью отодрав их от России…

После недолгой паузы Ветров задал вполне уместный вопрос:

– Это, дядя, твое личное мнение или оно кем-то подтверждено?

Бывший разведчик хитровато прищурился:

– Я на память зачитаю выдержки из беседы с одним влиятельным человеком. На заданный ему вопрос он отвечал, что утверждения о том, что Советский Союз был обречен, что это было противоестественное образование – чепуха. Как экономист он не считал, что при Брежневе был застой – скорее политический термин, а не историческое понятие. Темпы роста в 60-х годах были довольно значительны. В 70-е – начале 80-х годов они сократились до трех процентов, но это характерно для любой развитой, «технологически зрелой» экономики…

По его мнению, перестройка или реформы всегда были нужны. Реформы – процесс непрерывный и при социализме, и при капитализме. Они синхронизируются с определенным этапом научно-технического развития, социального прогресса, с ростом потребности людей…

Изменения постоянны, поэтому и экономическая политика должна непрерывно изменяться, учитывать новые ситуации, новые потребности общества. Это было многим понятно. Поэтому они все приветствовали приход Михаила Горбачева, объявленные им цели, в том числе в рамках заявленной им перестройки…

В ходе частной беседы весь упор делался на том, что в разрушении Союза главную роль сыграли субъективные факторы. Некомпетентность союзного руководства. Эгоистическое желание всех лидеров союзных республик избавиться от контроля центральных властей, использовать идущие горбачевские демократические реформы для разрушения основ государства и принципов общества…

Выслушав генерала, офицеры долго молчали. До понятия многого они и сами доходили, но кое-что расползлось за рамки их понимания.

– Выходит, что Горбачев с самого начала хотел изменить в стране социальный строй, но по известным причинам эту цель от всех скрыл.

Ершов с ответом не спешил, обдумывал каждое свое слово. Совсем непросто было ему ответить на то, над чем бьются многие НИИ.

– Я так не думаю. Он был достаточно убежденным коммунистом, но на него большое влияние оказывал Запад. Горбачев хотел сравняться с западными лидерами, занять место среди них. К сожалению, у него, как у многих советских лидеров, был комплекс неполноценности в общении с западными лидерами. Запад его подталкивал к реформам, но Миша по своему образованию и жизненному опыту не был готов к их разумному проведению. Он не имел ни тактики, ни стратегии – были сплошная импровизация и губительное желание все изменить одним махом…

Вбросили лозунг: ускорение. Генсек объявил, что до восьмидесяти процентов машиностроительной продукции должно соответствовать мировому уровню. Это пахло дилетантизмом, и, естественно, кампания провалилась. Под видом реформ происходила революционная ломка структуры управления. Единым махом уничтожили все министерства, связанные с производством техники для предприятий легкой и пищевой промышленности, животноводства, потом набросились на ВПК…

Печальный же итог волюнтаристского подхода к крайне серьезным вопросам экономического блока нам всем известен…

Антиалкогольная кампания по существу провокационная. Возник не контролируемый самим государством подпольный рынок производства алкоголя, взрывным образом расползлась наркомания…

Появился дефицит продовольствия. Потом начали шантажировать население повышением цен – изобретение министра Павлова…

Грядущее повышение напугало людей, привыкших к стабильным ценам. Возник ажиотажный спрос, прилавки мигом опустели…

В условиях, когда едва устанавливающееся рыночное равновесие было искусственно нарушено, начались споры по поводу выбора модели экономического развития. Одни члены правительства говорили одно, другие – иное. Появились планы Абалкина, Аганбегяна, Явлинского…

Многие обыватели совершенно потерялись в ориентирах. Началось брожение умов в поисках внезапно утерянной истины…

А когда все непродуманные экономические эксперименты привели на практике к хаотическому спаду экономики, правящая элита решила компенсировать свою неспособность управлять великой страной за счет политической демагогии. Появились гласность, идеи о «новом Союзном договоре» вопреки действующей Союзной Конституции и прочее…

Речь генерала произвела убойный эффект. Офицеры раздумывали. Тревожное молчание нарушила Светлана, жена Ветрова:

– Надо полагать, Павел Евгеньевич, наш Горбачев разбудил спящие общественные силы, и они начали на него давить.

За окном задребезжал на повороте старенький трамвай, донеслась заливистая трель. Ершов выдержал паузу, прищурил левый глаз:

– Его постоянно подталкивали с двух сторон. С одной стороны на него давили ортодоксальные марксисты из политбюро и секретариата: Лигачев, Медведев и прочие, а с другой его били буквально под руку лидеры межрегиональной депутатской группы во главе с неким Юрием Афанасьевым. Они не давали Горбачеву опомниться. Почувствовав, что он близко к сердцу принимает критику, они нашли больную точку – его желание считаться демократом – и постоянно на нее давили: твердили, что он уступает ортодоксальным марксистам, что он нерешительный и надо смелее равняться на Америку и так далее. Позже я сказал одному из тогдашних сопредседателей, что это ведь они разрушили Союз. На что он мне со смехом ответил: «Кроме тебя, никто этого не знает»…