Михаил Александров - Звезда Волошина

• Название: Звезда Волошина
• Автор: Михаил Александров
• Жанр: Русское современное

Книга рассказов о человеке на войне. Что на войне самое трудное? Победить? Выжить? Самое трудное на войне – остаться человеком.

---

Уже семь лет в Болгарии. О болезнях забыли, сад-огород и маленькое хозяйство. Старшие с внуками приезжают в отпуск, младший с нами, отличник в болгарской школе, занимается борьбой, рисованием и шахматами. А я между домашними делами пишу случаи из своей жизни в виде рассказов. Во всех своих рассказах и в будущей повести «Добрые люди» я пишу о добрых людях, о хороших, простых, возможно, с какими-то недостатками, но добрых людях. Потому, что так случилось, что по жизни мне всегда и всюду встречались добрые люди. Нет, возможно, были и не совсем добрые, или даже совсем недобрые, но я почему-то их не заметил. Если они и были, то прошли где-то стороной и не захотели со мной встречаться.

Старая тетрадь

Недавно, перебирая бумаги, фотки, документы, нашёл свою старую тетрадь. Давно не попадалась на глаза, лет, наверное, десять или больше. Полистал, почитал. Забылось многое, а тут строчка-две, и память воспроизводит события, как будто они были вчера. Будто плёнка начинает бежать в голове и показывать старый фильм.

Я брал тетрадь в свои командировки. Это не дневник, просто пометки, фразы, адреса. Зачем писал, не знаю. Может, думал, что когда-то вспомню, пригодится. Может, просто так. Некоторые записи-пометки даже не могу расшифровать, стёрлось и забылось. Некоторые – как яркая вспышка. Лица ребят, голоса, запахи помню. Странно устроена наша память. Мы можем до мельчайших подробностей помнить, что было много лет назад, что врезалось в память, втиснулось и сидит в каком-то дальнем закоулке сознания. А то, что каждодневно, вчера, сегодня, завтра, умудряемся забыть, не вспоминать, не обращать внимания. А тетрадь помнит всё. Пара строк, год 95-й, 96-й, а вот уже 99-й и 2001-й. На одной страничке, почему? Странная система записей. А, разобрался. Это про Андрюху, что касается его личности, попытался втиснуть вместе. Семь лет по календарю, несколько строк в тетради. «Ну и зама мне назначили, похоже, деревянный по самую задницу. Интересно, улыбается когда-нибудь, или всегда при исполнении». «А Андрюха ничего, дело знает, и личный состав умеет в узде держать». «В отряде есть старые лица, радует. Андрюха с нами снова. Попрошу в замы, по крайней мере, я его знаю». «Андрюха отдал два магазина, это всё». «В этот раз зам мне не положен, возьму Андрюху водилой, пусть будет при мне». «Ну надо же, снова вместе, четвёртый раз. А дома и не встречаемся совсем, только в командировках. Должности замначштаба нет, придётся своей властью, куда же я без Андрюхи». «Ну мы вчера учудили, никогда не видел, что бы Андрюха так ржал».

Это все записи про хорошего человека, отличного зама, с которым прошли огонь и воду. Всего несколько строк. А вспоминать можно бесконечно. Но, с другой стороны, что я знаю про него не в той, а в этой, мирной жизни? Да ничего практически. Мой ровесник, прапор, отслужил свой четвертак, вышел на пенсию. В какую-то охрану устроился, работает. Детей двоих вырастил, сына и дочь, я однажды их видел. Живёт в двушке, от родителей осталась. Обычный, в общем, как и большинство из нас.

Звезда Волошина

В этот раз капитан Волошин поехал в командировку с определённой целью. Цель была сугубо меркантильная, или, как говорят, шкурная. И, в принципе, ничего плохого в этом не было, все цель Волошина знали, понимали и даже поддерживали. Он наконец-то хотел получить майора. Как таковая майорская звезда мало волновала Волошина, карьеристом он не был, тщеславным тоже. Но ведь когда-то надо. И так уже называют дважды капитаном, во-первых, потому, что капитана он получил в далёком восемьдесят восьмом и к тому времени отходил уже два капитанских срока. Во-вторых, капитана Волошин получил в армии, и на милицейские погоны капитанские звёздочки перекочевали вместе с Волошиным с армейских. В общем, пора. Для друзей и сослуживцев Волошин даже придумал своё шутливое оправдание:

– Вот помру я когда-нибудь, и захотят меня родственники похоронить, громко, с оркестром, а я – капитан. Придётся родственникам за оркестр деньги выкладывать. Майор – дело другое – старший офицер, и предоставляется майору на похороны оркестр бесплатно, сплошная экономия получается.

В командировки на Кавказ капитан уже ездил, ничего такого в этом нет, а тут узнал, что, оказывается, тем, кто был в командировке, при предъявлении в родное УВД определённых документов – представление там, характеристика – звание можно получить на ступень выше предусмотренного по должности. Надо сказать, что капитаном-то Волошин был долго практически из-за должности. Ну, что поделать, если у простого участкового потолок по званию – капитан. Можно, конечно, уйти на другую должность, были даже предложения, тем более, много сослуживцев-одногодков уже давно подполковники. Предлагали ротным во неведомственную охрану, но это так скучно и рутинно, да и личный состав опять же. Предлагали дознавателем, так как Волошин учился заочно на юридическом, но это кабинет, четыре стены, рабочий день – как у станка – «от и до», совсем не хотелось. Да и работу свою участкового инспектора Волошин любил и считал нужной, а значит, ходи вечным капитаном. И тут такая возможность, не воспользоваться было просто смешно, к тому же отряд направлялся в Хасавюрт, а там такой базар, а на дворе конец лета, а на Севере не жарко, в общем, ехать и никаких разговоров. Месяц южного курорта плюс звезда майора – перспектива сказочная.

Отряд состоял из трёх взводов, по двадцать бойцов в каждом, одним из которых и предстояло командовать Волошину. Прибыли на аэродром Каспийска, далее автотранспортом до Хасавюрта. Погода отличная, как есть курорт. Но в штабе что-то не срослось, у них там свои планы. Основная часть отряда оставалась на охране штаба, а один взвод, причём урезанный, в составе всего двенадцати бойцов, одного пулемёта и двух подствольников, должен отправиться на территорию Чечни и занять блокпост в Гудермесском районе. Честь возглавить откомандированное подразделение выпала капитану Волошину, как человеку опытному, военному, ну и, наверное, чтобы майора было за что получать. Волошин совершенно не расстроился, хорошую погоду никто не отменил, фрукты-овощи тоже, да и сменить обещали через две недели, так что по хасавюртовскому базару походить время будет, так даже интересней.

Но вместо смены через две недели начался джихад. Взвод Волошина с треском выбили с блокпоста, хорошо, что обошлось без потерь, трое легкораненых и всё. Выходили неделю, минуя любые признаки жилья. Пару раз нарывались на посты боевиков, но обошлось, и преследования не было. Перед самым Дагестаном напоролись по-серьёзному, но и тут свезло, помогли делавшие облёт вертушки, одним своим видом разогнавшие неприятеля.

В Дагестане вышли на погранцов, те отнеслись с пониманием, накормили и утром отвезли в Хасавюрт, в штаб. В штабе Волошина, похоже, не ждали, оказывается, отряд перебазировали в Кизляр, а по вышедшим надо проводить проверку. Раненых забрали в госпиталь, остальных поселили в палатку при воинской части на окраине Хасавюрта. Ну и ладно, главное, выспаться – неделя, проведённая почти без сна, заглушила всё, даже голод. В сон Волошин провалился, не успев упасть на матрас и не выпуская из рук автомата. Разбудил его зам, аккуратно тряся за плечо:

– Командир, там какой-то полкан, орёт как сумасшедший, тебя требует.

Волошин соображал от недосыпа и спросонья туго, но с улицы раздавались такие крики, что идти было необходимо.

– Где эти дезертиры-окруженцы, почему здесь, почему не в изоляторе? – орали снаружи.

Выйдя из палатки, Волошин увидел трёх офицеров в ментовском камуфляже и полковника, одетого по полной форме, в фуражке аэродромного размера. Орал полковник, его толстые, красные щёки тряслись, как холодец. Похоже, полковник был изрядно пьян.

– Это что, капитан… почему не разоружили… капитан, я тебя укатаю… блокпост без приказа, это служебное преступление! – орал полковник.

– Капитан, ко мне… бегом, – Волошину ничего так сильно не хотелось, как чтобы полковник замолчал. И даже не отдавая себе отчёт, зачем и почему, он передёрнул затвор и всадил оставшиеся в рожке патроны под ноги полковнику. Тишина наступила мгновенно, полковник ещё орал, но уже без звука, как рыба, открывая рот и выпучив глаза.

Разоружили быстро, сзади на Волошина навалились свои же бойцы, потом подбежал ещё кто-то. Вместо изолятора была гарнизонная гауптвахта, служебная проверка, но до возбуждения уголовного дела не дошло, зато выспаться дали по полной программе. Полковник и правда был пьян, что подтвердили свидетели. А может, просто Волошин родился под счастливой звездой, которая и заменила ему майорскую. Но изменение в звании всё же произошло – на всякий случай звёздочку с капитана Волошина сняли со смешной формулировкой «оставление поста без приказа», как будто он постовой, хотя начальству виднее.