Станислав Далецкий - Жизнь в эпоху перемен. Книга первая

• Название: Жизнь в эпоху перемен. Книга первая
• Автор: Станислав Далецкий
• Жанр: Русское современное

Не дай вам Бог жить в эпоху перемен.

Конфуций

---

Делать было нечего, и Ваня, переодевшись с дороги в привычную рубаху на голое тело и снова босиком, кинулся на поиски друзей, помня, что они собирались удить рыбу новыми крючками, что купил отец Феди.

Выбежав на излучину речки он увидел вдали у омута своих приятелей с белыми палками удочек, сидевших на берегу. Оббежав поворот речки он приблизился к юным рыбакам, внимательно всматривающихся в неподвижные поплавки на воде.

Удилища были сделаны из длинных ивовых побегов, очищенных от коры и от этого ставших белыми и более жёсткими под лучами жаркого солнца. Сама удочка мастерилась из суровой нитки, грузило из мелкого гвоздя, выпрошенного у родителя, поплавком служило гусиное белое перо, крепко перевязанное ниткой, а крючок, с надетым на него мелким кузнечиком, был глубоко под водой. Ваня хотел было заняться постройкой своей удочки, но Федя, показав на удилище, лежавшее у куста, сказал, что они уже сделали ему удочку и он может присоединиться к ним. У самого берега в небольшой ямке, затопленной водой, уже плескалось несколько довольно крупных окуньков и пара плотвичек, пойманных на размокшие зерна полбы.

Ваня проворно поймал двух кузнечиков, взял удочку и насадил кузнеца на новый крючок, не сделанный из гвоздика, а купленный в городе. Жало крючка было с бородкой, мешавшей рыбке соскользнуть с крючка, если она его заглотила, и забросил удочку в отдалении от друзей не желая пугать их рыбалку.

Всему этому друзей научил отец Феди – страстный рыбак и поставщик пойманной рыбы к своему семейному столу крестьянина. Сейчас шёл сенокос и ему было не до рыбалки, потому он и отдал купленные крючки сыну, строго наказав ему не терять эти крючки, и не ловить рыбу в зарослях камыша и около затонувших коряг. Потому-то ребята и сидели на берегу у глубокого омута с чистой водой.

Вдруг гусиное перо Фединой удочки дёрнулось и встало вертикально: – Смотри, клюёт, взволнованным шёпотом сказал Ваня, не отводя взгляда и от своей удочки, поплавок которой спокойно лежал на воде, уносимый лёгкой рябью волны к середине омута на всю длину суровой нитки.

Поплавок у Феди дёрнулся раз-другой и ушёл под воду. Федя дернул удилище, оно прогнулось, нить потянулась, из воды выскочил полосатый окунь и шлёпнулся в траву рядом с рыбаками. Федя проворно схватил окуня за жабры и стал осторожно снимать его с крючка, чтобы не повредить нить. Окунь, величиной с ладонь взрослого человека, не трепыхался и был брошен в закуток, где плескались прежде пойманные рыбки.

Ветер стих совсем, солнце скрылось за облачка, густо усеявшие всё небо, над водой замелькали разные летучие жучки, мошки и стрекозы, за ними стали гоняться рыбки, выпрыгивая из воды, и начался рыбий жор.

Федя и Егорка поймали еще по паре больших окуней – только у Вани поплавок лежал неподвижно и не было ни одной поклёвки. Он сменил на крючке уснувшего кузнечика на живого и верткого и снова забросил удочку на прежнее место.

Поплавок сразу несколько раз слабо дернулся из стороны в сторону, но Ваня подумал, что это кузнечик дергается на крючке. Неожиданно поплавок встал и ушёл под воду. Нить резко потянулась, едва не выбив удилище из рук мальчика. Ваня крепко схватился за палку и попробовал вытянуть нить из воды, но сил его не хватало: какая-то крупная рыба попалась на его крючок.

Друзья бросили свои удочки и стали вместе с Ваней тянуть за нить, которая от натяжения даже звенела. Попавшаяся рыба попыталась порвать нить и уйти в глубину омута, но суровая нитка, которой отец Феди подшивал валенки, выдержала силу рыбы и мальчики, осторожно выбирая нить, подтянули рыбу на мелководье и потом разом выдернули рыбу на входе в омут, где берег был отлогий, а речка неглубока. Сразу за ними берег круто поднимался: вода, делая поворот, размыла глубокую яму-омут и далее снова начиналось мелководье. В самом омуте ребята рыбачить опасались: в прошлом году здесь утонул их сельчанин, тело которого так и не нашли и ребята думали, что утопленник может и их утащить на дно.

Вытащенная на берег рыбина оказалась большой серой щукой, которая трепыхалась на траве, открывая большую зубастую пасть. Федя схватил её под жабры, рыбина затихла и он вытащил крючок, зацепившийся щуке за губу. К их удивлению на крючке сидел еще и окунёк, проглоченный щукой.

– Наверно окунь схватил кузнечика, а щука с налёта схватила окунька – вот и попались на один крючок две рыбы, – сказал Федя. – А щука здоровая попалась: наверное, фунта два или больше.

– Можно сходить в местечко и там продать эту щуку жидам за две копейки или алтын – они всегда щук покупают у рыбаков, – предложил Егорка. – И потом купить пряников, – продолжил он свои мечты, видимо, не забыв еще вчерашних пряников, поданных им сестрой Вани.

–Нет, – возразил Ваня, – эту щуку я отнесу домой и похвалюсь отцу и маме, а пряники и так купим – у меня есть две копейки, дома спрятанные. На том и порешили. Мальчишки смотали удочки, которые Федя забрал себе, поскольку крючки были его отца, потом Федя и Егорка нанизали на ивовые прутья пойманных им окуней, чтобы вся деревня видела их улов, когда пойдут по улице и ребята двинулись к своим домам. Ваня нёс свою щуку, держа двумя руками за жабры так, что хвост рыбины волочился по земле. На развилке, как и вчера, мальчики расстались.

Открыв локтем затвор калитки, Ваня вошёл во двор усадьбы и бросил щуку на стол у печи, где хлопотала Фрося.

–Можешь пожарить эту рыбу сегодня к ужину, – гордо сказал мальчик работнице.

–Да где ты её взял? – спросила удивлённо Фрося, – крестьяне что– ли подарили для барина?

–Нет, я сам поймал эту щуку на удочку в реке, а вовсе не взял и не подарили.

–Как же тебе удалось вытащить из реки такую большую рыбину, – продолжала удивляться Фрося, разглядывая щуку, которая вдруг трепыхнулась на столе, показывая, что она ещё живая и, как в сказке про Емелю, её надо бы вернуть в реку.

На ахи и охи Фроси из дома вышел отец и, узнав историю щуки, похвалил Ваню за удачную рыбалку, приказав Фросе немедленно поджарить щуку к ужину, чем она и занялась. Даже мама Вани, которой к вечеру немного полегчало, вышла во двор и тоже выслушала рассказ сына об удачной рыбалке.

Гордясь своей добычей, Ваня слушал похвалу родителей и спустя немного времени, вся семья на веранде ужинала жареной щукой, умело приготовленной Фросей на летней печи во дворе.

Поужинав, отец закурил махорку на веранде, а Ваня, вспомнив об уроках, взял книгу про богатырей и начал читать её вслух сидя на крыльце, чем окончательно порадовал отца в этот день.

Солнце склонилось к западу и скрылось за деревьями, Фрося, закончив дела, ушла к себе в деревню, а Ваня, почитав книгу и выпив холодного молока с хлебом, пошёл в свою комнату спать: день оказался насыщенным яркими впечатлениями, и мальчик почувствовал усталость от всех событий этого дня.

На дворе было еще светло, но в спальне оставался полумрак, поскольку ставни в этот день тоже не открывались, хотя жары, как накануне, не было. Ваня порылся в ящике тумбочки у своей кровати, нашёл там монету в две копейки и положил её на тумбочку, чтобы взять с собой завтра и купить друзьям пряников, как он и обещал.

Закончив все дела, он сбегал в туалет за сараем, минуя отца, который всё ещё сидел на веранде с потухшей цигаркой, пожелал отцу спокойной ночи, вернулся в спальню, разделся, лёг и сразу заснул, переполненный дивными событиями минувшего дня.

III

Лето для Вани прошло быстро и незаметно в ребячьих хлопотах и приключениях и в сентябре, как закончилась осенняя крестьянская страда, настало его время обучаться в школе. Пётр Фролович долго размышлял, где Ване учиться: здесь на селе или в городе в гимназии?

Как дворянин, Ваня имел право обучаться бесплатно в гимназии, но тогда пришлось бы отдать мальчика в пансион на проживание при гимназии, или завести лошадь и кучера и каждый день возить Ваню и город на занятия, что было весьма накладно для отставного офицера. Пётр Фролович, выйдя в отставку досрочно, по причине смерти отца, получал лишь половинную пенсию, поскольку до полной пенсии ему не хватило трёх лет службы. Впрочем, и этих средств было достаточно, но он желал скопить некоторые средства на поддержку сына Вани при его взрослении, учитывая свой, как он считал, уже большой возраст, который, однако, не мешал ему заниматься амурными делами с работницей Фросей, украдкой от жены и сына.

Итак, гимназию Пётр Фролович исключил для Вани и оставался выбор между церковно-приходской школой при сельском храме и земской школой, открытой три года назад, стараниями старосты села и двух дворян: дальней родни Домовых, бывших в составе дворянского собрания уезда.

В церковно-приходской школе учительствовал и сам Пётр Фролович, ведя уроки арифметики по понедельникам, когда местный дьячок, учительствующий в школе, отдыхал после воскресных служб и возлияний, доплачивая за занятия Петру Фроловичу по пять рублей в месяц, кроме лета, когда уроки не проводились.