Дм. Кривцов - Партизан пустоты

• Название: Партизан пустоты
• Автор: Дм. Кривцов
• Жанр: Русское современное

В одно время возник блог «Бедной девушке», куда автор заносил время от времени свои замечания о происходящем вокруг. Затем стало ясным, что происходящее внутри представляется автору куда более интересным. А ещё позже выяснилось, что ни внутри, ни тем более снаружи ничего не происходит. Блог закончился, а чтение написанного в нем более всего напоминало путешествие сквозь пустоту. Но вдруг неожиданно для автора выяснилось, что среди пустоты существуют загадочные партизанские тропы. И они здесь.

---

Если же всё складывалось удачно, то разговор мог и затянуться. При этом человек в будке в задумчивости водил пальцем по железной табличке на аппарате с номерами телефонов, по которым следует звонить в случае чего. Иногда даже время заканчивалось и требовалось засунуть в аппарат новую монету (или две по копейке), чтобы продолжить разговор. Тогда очередь недовольно вздыхала. А если после этого человек пытался, закончив один разговор, позвонить по другому номеру – это уж было совсем неприлично, требовалось выйти и снова встать в конец очереди, – готовилась стучать монетами в стекло. Человек в будке от этого сразу краснел, быстро заканчивал разговор, суетливо собирал листочки с полочки и, сутулясь, уходил прочь.

А ещё около этой будки собирались подростки на велосипедах. Курили, смеялись, куда-то уезжали и возвращались. Их становилось то больше, то меньше, иногда прибегала толстая женщина в домашнем и кричала «коля, ты же сказал на десять минут позвонить». Коля объяснял, что очередь, мол, но был уже забран домой. Потихоньку люди расходились, разговоры становились всё тише.

Вокруг гасли окна.

Изредка прибегал полураздетый мужик вызвать скорую. Дверь скрипела и снова затихала.

А потом оставался один парнишка с велосипедом. Он заходил в будку, прижимал к уху остывающую трубку, набирал 08 и слушал, как строгая тётенька ровным голосом говорила: «Точное время (пауза) двадцать три часа (пауза) восемнадцать минут… Двадцать три часа (пауза) восемнадцать минут… Двадцать три часа (и после паузы с осуждением – мол, хватит хулиганить, мало ли кому ещё нужно узнать точное время и не дозвониться!) девятнадцать минут…». Тогда паренёк вешал трубку, выходил из будки и уезжал куда-то на своём велосипеде.

Вот так однажды он уехал и уже не вернулся.

А тётенька, если кто не знает, хоть состарилась, но всё ещё ходит на работу, озадаченно глядя на молчащий телефонный аппарат, со временем как-то реже и реже задумываясь, отчего же больше никого не интересует точное время. Может, что-то я сделала не так, тогда тревожится она.

Но уже никто и никогда ей не ответит.

Люди С Зонтиками, Ждущие Трамвая

Как-то раз в одном городе, в котором каждое природное явление, включая, скажем, радугу, случись оно, вызывает незамедлительный и решительный коллапс дорожного движения в любом направлении, оказался дождь.

Нельзя сказать, чтобы это был какой-то особенный дождь. Обычные такие ручейки воды, мятущиеся туда-сюда по привычному маршруту вниз. Но явление это было определенно природным и оттого, как было сказано раньше, автомобили недовольно загудели друг в друга, копошась у каждого перекрестка. Троллейбусы обреченно опустили дуги, унылые, как усы пропившего последнее несвоё боцмана; автобусы завоняли из-под себя черным резиновым дымом.

И всё с тоской остановилось.

На той узкой полосе между неровными как ни смотри полосами трамвайных путей и стадом бессмысленно шуршащих дворниками машин, что в каком-то Генеральном Проекте зовется остановкой трамвая, зачем-то толпились странные люди. Каждый держал в руке устремленную вверх палку, а вместо головы имел тряпочный или какой там купол.

Это были Люди С Зонтиками, Ждущие Трамвая.

Хотя, повторюсь, было очевидно, что трамвая нет и не будет в связи с дождем.

Тем не менее, людей на этой узкой полосе становилось всё больше и больше, и глядя на них, я испугался, что сейчас они повыкалывают друг другу глаза, ибо прикрывающие их купола мало того, что опускались ровно на уровне глаз, но и были также предусмотрительно по всему периметру снабжены острыми штырьками.

Но – чудо – никто не воскликнул в этой толпе:

– Мужчина, как вам не стыдно – вы мне выкололи глаз!

И не услышал в ответ обычное:

– Не глаз и был!

Или:

– Одним обойдешься!

Или даже так:

– Не нравится без глаза – езди на такси!

Нет. Дивная толпа хранила гнетущее молчание, игнорируя даже настойчивый полифонический хрип мобильных телефонов.

И тут мне стало страшно. Мне открылась причина этого покорного молчания.

Дело в том, понял я, что у Людей с Зонтиками, Ждущих Трамвая, просто нет глаз. Совсем нет. И нет ушей. И рук с ногами, честно говоря, тоже нет. Не говоря уже о прочем.

Между нами говоря, у них вообще ничего не было.

Ничего, кроме уставших тел и бессмертных душ.

Романс

Пухлые пальцы теребили упругие струны.

– А я читала Вас на Open Space…

Маленькая гитара развратно вжималась в упругие груди. Музыка своей непосредственностью разбавляла тишину этого знойного вечера на веранде.

– Погоды нынче, – многозначительно изрекла ее мамаша под ритмично вращающимся кулером.

– Папенька, папенька – двое в матросках, на первый взгляд близнецы, но – приглядишься – погодки, – ворвались на веранду:

– Там менты Марфушку оттютюндрили!

– Эх, проказники, – виновато произнес отец, улыбаясь в густые усы.

– Пиратский диск мне выдав за реальный, – лилась песня…

Папенька гладил по жопкам детей, прислушиваясь к незатейливой мелодии, ворчливо по-стариковски бурча в усы: айн масс, либбен, маленькие сучонки…

Вечерело.

Студент Петр продолжал бить себя об стену головой.

– Я больше не выдержу этого, не выдержу..

– Анально оттютюндрили, – уточнил один из мальчиков.

– О, майн готт, – сказал в паузе студент Петр.

– Чу, выпиздыш, – ласково потрепал по загривку соседского случайного и совсем другого мальчика папаша.

Почуяв неладное, мамашо зевнуло:

– Пора и клубники отведать!

– Мороженую с «Пятерочки» изволите? – почтительно, но вместе с тем с издевкой, прозвучало со стороны.

– В маршрутке разрешив мне стоя, – гнусавила неведомым потоком над рекой песня.

И заблудившиеся комары образовывали над недопустимой прической и обувью с печально открытыми пальцами ног некий полукруг, как будто опасаясь тлеющего сей песней, будившего всё вокруг сердечного фумигатора.

Подали клубнику.

Брокколи Три Луны

Тут, конечно, есть два обстоятельства.

Во-первых, если вы заняты чем-то серьезным. Целуете в губы собаку, например. Или ребенка ведете в музыкальную школу. Своего. Хотя это может быть и неважно.

Во-вторых, если вы настроены решительно. Скажем, купить эту вещь. И вообще, вдумчивы по жизни.

Конечно, при таком раскладе, вам и бояться нечего. Ну, расспросов там, разговоров со стороны.

А я-то – боюсь любого обращения – что спроси меня, как я отнесусь к китайцам в Тамбове, что – как от метро Владимирская без пересадки доехать в Купчино.

И тут – в выходные – покупаю замороженную капусту брокколи. Это маленькие такие зеленые кочанчики в запаянных пакетах

В жизни бы я такое есть не стал. Но, если бы покупал себе, – то все равно. А так – поскольку не себе – все примеряюсь к пакетам, какой из них поменее замороженный и где кочаны поровнее.

Вдруг девушка подходит лет эдак двадцати в красном берете.

– Любите брокколи? – говорит.

Ну, как я уже раньше писал, насторожился. Молчу.

– Это, – говорит девушка, – может и правильно в силу калорий, но напрасно.

– Сегодня, – продолжает, – в час-двадцать ночи все может стать напрасно. В небе, – говорит, – будет три луны. Вообще-то, они всегда там, но именно сегодня, именно в час-двадцать – такое время, что их любой увидит.

Слушаю, молчу. Думаю, лучше бы она меня спросила, как до Просвещения отсюда доехать. Хотя все равно.

А она продолжает.

– Первая, – говорит, – луна – это то, какими мы себя видим. Вторая – какие мы есть. Ну а третья – какими должны быть.

И смотрит так на меня выжидающе.

– Это, – говорю, – здорово. Заебись даже. Но капусту-то можно взять?

– Да берите вы своих брокколей, – вздыхает она разочарованно и уходит.

Ну я и взял.

Домой принес, в морозилку сунул. Тоже пиздец – что им там лежать, что тут.

А ночью проснулся, курить пошел. Светло сейчас стало, свободно. Весна как-никак. Стою у окна, смотрю, как шумно фура паркуется. Тут сверху глаз резануло. Какой-то осколок луны сверху появился.

Опаньки, думаю. Вот оно. Три луны.

Посмотрел на часы. Один-восемнадцать.

Конечно.

Затушил сигарету

Какими мы себя видим.

Какие мы есть.

Какими мы должны быть.

Фура успокоилась.

Окурок отважно продолжал тлеть.

Восемнадцать минут решительно стали девятнадцатью.

Кажется, холодало. А, возможно, и нет.

Я отвернулся и пошел спать дальше.

≈

есть мягкие пальцы стареющих вдов,
есть призраки на пепелище,
есть люди, живущие вне городов
есть звери, идущие в пищу,

есть трезвый закон подчиненья всему,
есть радость плетущих интриги,
есть вещи, доступные только уму
есть люди, попавшие в книги,

есть демон и дух, ожиданье и час,
есть некто, кто любит до гроба,
есть тот, кто придет исповедовать нас,
есть мистификация сноба,

есть гордость людская, людская молва,
есть повод родиться по новой,

Конец ознакомительного фрагмента.