Понсон дю Террайль - Бал жертв

• Название: Бал жертв
• Автор: Понсон дю Террайль
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9533-6477-5,978-5-4444-7339-9

Париж, 1796 год. После казни Робеспьера роялисты мечтают вернуть трон Бурбонам и готовят мятеж, который как пожар должен охватить всю страну. Таинственный человек в жилете из человеческой кожи появляется в Париже. Он знает, что полиция Республики давно идет по его следу. Но может ли смельчака остановить такой пустяк, как угроза смерти, тем более что сам этот человек – давно мертвец…

---

– Но ты, верно, лишился рассудка, что спрашиваешь меня об этом…

– Напротив…

– Ведь ты изгнан?

– Ну так что ж?

– Осужден на смерть?

– Однако ты видишь, что я жив и здоров.

– А если бы ты был арестован в Гробуа?

– Полно! Ведь я был не один.

– Знаю.

Он взял ее голову обеими руками и опять поцеловал.

– Как же много вы знаете, – сказал он.

– Я знаю все.

– Это много, мой милый ангел. Ну, скажи же мне, что ты знаешь?

– Ты хочешь?

– Еще бы! Давай, рассказывай!

– Ты был в Гробуа с Каднэ и Суше, человеком в жилете из человеческой кожи…

– Это правда.

– Ты увез Барраса… Вы его связали, заткнули ему рот… Бросили в карету…

– Это правда, – отвечал Машфер, – это был он.

– Что вы с ним сделали? Сам он не хотел мне этого сказать.

– А! Ты его видела?

– Да, он возвращался в Гробуа в ту минуту, как я уезжала оттуда.

Машфер сделался серьезен. Он взял в свои руки беленькие ручки Ланж и сказал:

– Выслушай меня хорошенько. Нынешней ночью для меня исчезла великая надежда.

– О! Я догадываюсь.

– Может быть, – задумчиво сказал Машфер.

– Да, я догадываюсь, – отвечала Ланж, – твои друзья и ты думали, что Баррас, этот любящий удовольствия человек, этот якобинец, оставшийся дворянином, этот знатный вельможа, из-под красной шапки которого еще виднеется графская корона, растрогается несчастьями своей касты, подчинится воспоминаниям о прошлом, поддастся обещаниям великолепной будущности.

– Увы! – сказал со вздохом Машфер.

– Вы все думали, не правда ли, – продолжала Ланж, – что, прельщенный примером Монка, он захочет возвратить Францию ее государям.

– Да, мы были твердо в этом уверены, – сказал Машфер.

– Вы ошиблись.

– Я это понял сегодня. Но это ничего. Мы восторжествуем без него.

– Что ты хочешь сказать, Машфер? – с беспокойством спросила Ланж.

– Я хочу сказать, – продолжал молодой человек с воодушевлением, – что отказ Барраса – искра, которая подожжет порох заговора, обнимающего всю Францию, которая ищет и ждет господина и которая уже три года управляется лакеями!

– Мой бедный Арман, – печально сказала Ланж, – я согласна с тобою: Франция ждет господина, но…

– Этот господин – король Людовик XVIII.

– Ты ошибаешься.

Машфер иронически засмеялся.

– Неужели ты думаешь, что это гражданин Баррас? – спросил он.

Актриса покачала головой.

– Нет, – сказала она.

– Кто же осмелится?

Ланж взяла за руки Машфера и сказала:

– Ты мне говорил о заговоре?

– Да.

– Где он начинается?

– С востока, с Франш-Конте, будет простираться до Бургундии, Лотарингии и до берегов Луары…

– А оттуда, – перебила Ланж, – соединится с возмущением запада, с Пуату, Вандеей и Бретанью?

– Да.

– Эти три провинции борются энергично. Но как возмутите вы другие?

Машфер отвечал с серьезным видом:

– Это тайна, не принадлежащая мне.

– Раз так, сохрани ее, – сказала печально молодая женщина. – Но ради Бога, ради нашей любви… Арман, выслушай меня…

– Говори, – с нежностью сказал Машфер.

– Видишь ли, мой обожаемый Арман, женщины умеют предугадать будущее, что всегда будет ускользать от мужчин. Мы любим и чувствуем больше вас, мы видим там, где для вас потемки.

– Что ты хочешь сказать?

– Я не знаю, удастся ли вам возмутить часть Франции, это для меня все равно, но час ниспровергнуть Республику еще не настал.

– Она не продержится и полгода, – с убеждением сказал Машфер.

– Ты ошибаешься, Арман.

– Когда ствол сгнил, дерево падает.

– Если только его не подопрут.

– Кто осмелится и сумеет подпереть его? – спросил Машфер презрительно.

– Кто? – повторила молодая женщина, прекрасное и бледное лицо которой приняло пророческое выражение.

– Да, кто?

– Послушай! Не видел ли ты вечером тринадцатого вандемьера[1] двадцатипятилетнего генерала, молодого человека, бледного, с длинными волосами, с глазами, сверкающими мрачным огнем, который объезжал улицы завоеванного Парижа, как триумфатор? Разве ты не видел, как он направил свою лошадь на массы народа, собравшегося около церкви Сен-Рош, и не видел ли ты, как эти массы отхлынули, трепеща, словно толпа невольников при приближении господина?

– О! Молчи… Молчи! – сказал взволнованный Машфер.

– Составляйте заговоры, – докончила Ланж, – возмущайте провинции, сжигайте здания, делайте все, что хотите, – этот человек поднимется, и вы все низвергнетесь в прах.

Машфер чуть заметно вздрогнул и нахмурился. В эту минуту в дверь со стороны переулка тихонько постучали. На этот раз пошел открывать Машфер. Увидев входящего, Ланж вскрикнула.

– Опять вы! – прошептала она. – Вы непременно хотите отнять его у меня! Вы его злой гений!

– Я лишь только исполняю свой долг, – отвечал новоприбывший. – Ну же, Машфер, поскорее прощайся, все готово, час отъезда пробил.

Ланж без чувств упала на руки Машфера.

Человек, явившийся в дом актрисы, этот злой гений ее возлюбленного Армана, был Суше, старичок в жилете из человеческой кожи.

Часть первая Поджигатели

I

Край, в который мы перенесем теперь наших читателей, живописен и горист, он покрыт лесами и виноградниками и несет на себе суровый отпечаток той красоты, что навевает меланхолию.

Это страна браконьеров и охотников, страна, которя даже в самые тяжелые дни революции направляла свою неукротимую энергию как в сторону добра, так и в сторону зла. Там-то найдем мы через три месяца, в один зимний вечер 1796 года некоторых лиц, появившихся в прологе этой истории.

В тот декабрьский вечер, печальный и холодный, когда день слишком быстро сменяется сумерками, некий молодой человек в охотничьем камзоле и с ружьем на плече вышел из Фуроннского леса и направился к хижине дровосека, расположенной неподалеку на опушке.

Две большие собаки с черными, белыми и рыжими подпалинами бежали следом за ним. Снег покрывал тропинки, холодный ветер резал лицо.

Хижина была обитаема – струйка синеватого дыма из трубы поднималась к серому небу. Прежде чем постучаться в дверь, охотник обернулся и осмотрелся вокруг, как человек, отыскивающий заблудившегося спутника. Но рубеж леса был пуст, и охотник решился взяться за деревянную щеколду, служившую запором хижины. Отворив дверь, он остановился на минуту на пороге и поклонился с любезным видом.

– Здравствуй, Жакомэ, – сказал он, – здравствуй, малютка.

Первое из этих приветствий обращалось к человеку лет сорока, бородатому, как козел, с почерневшим лицом, низенькому и плотному, широкая шея которого обнаруживала геркулесовскую силу. Всю жизнь он занимался тем, что валил деревья или собирал уголь.

Другое приветствие, сопровождаемое улыбкой, обращалось к девушке лет четырнадцати или пятнадцати, которая, сидя возле черного и свирепого угольщика, походила на ангела рядом с демоном. Высокая, стройная, гибкая, с волосами золотистыми, с глазами голубыми, с губами розовыми, а руками белыми, несмотря на черную работу, это создание даже в своей полосатой юбке и грубой холстяной рубашке имело спокойную и гордую красоту дочери короля. Трудно было верить, что это отец и дочь.

Жакомэ поспешно встал, говоря:

– Честь имеем кланяться, месье Анри.

– Здравствуйте, крестный, – просто сказала хорошенькая девушка, поклонившись вошедшему и целомудренно подставляя ему свой лоб.

– Здравствуй, Мьетта, здравствуй, дитя мое, – повторил молодой человек, целуя ее.

Он сел у очага. Огонь, плясавший на охапке хвороста и узловатых корнях старого пня, освещал бревенчатые стены хижины.

– Не находишь ли ты, что сегодня очень холодно, Жакомэ? – заметил охотник. – Я озяб.

– Кому вы это говорите, ваше сиятельство? – отвечал дровосек. – У меня кожа погрубее вашей, и то я был вынужден перестать работать… Деревья замерзли, словно камни. А вы, верно, не очень хорошо поохотились сегодня…

– Я гнался за волком и не убил его, – отвечал молодой человек.

– Это меня удивляет, месье Анри… Извините, граф.

– Жакомэ, – сказал охотник, – я избавляю тебя от необходимости называть меня графом.

– Как вам угодно, – отвечал дровосек с бесцеремонностью, отличавшей бургундского крестьянина. – Я вам говорю, что это меня удивляет.

– Почему?

– Потому что вы стреляете так, как никто на десять миль вокруг.

Охотник начал играть белокурыми косами Мьетты, которая приютилась около него, и сказал улыбаясь:

– Признаюсь, меня самого это удивляет: я выстрелил в него в двадцати шагах в прогалине, а он все продолжал бежать. Жаль, что я не верю в колдунов. Ты не видал моего товарища?

– Разве вы были с кем-нибудь?

– Да, с одним из моих парижских друзей, с офицером, который приехал ко мне неделю тому назад.

– Это правда, – заметила молодая девушка, – мне говорили.

– Стало быть, тебе известны все новости?