Анри де Кок - Гостиница тринадцати повешенных

• Название: Гостиница тринадцати повешенных
• Автор: Анри де Кок
• Издательство: ЛитагентВечеe7ff5b79-012f-102b-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-8511-8,978-5-444-42238-0

Февраль 1626 года. Кардинал Ришелье – первый министр и фактический глава государства. Одни называют его деспотом, другие – патриотом. Из ненависти к политике Ришелье свободолюбивый город Ла-Рошель принимает сторону врагов Франции. Париж наводнен голодными бродягами, шпионами и авантюристами. В семье короля обостряются отношения между Людовиком XIII и его братом Гастоном Орлеанским. Придворная интриганка герцогиня де Шеврез решает использовать тревожную ситуацию, чтобы уничтожить своего давнего врага.

В основу романа положены события знаменитого заговора графа де Шале.

---

– Приглашенным? Так вы говорите, я ожидаю этого господина? Как же его зовут? Он назвал вам свое имя?

– Да, да! О, имя самое обычное! Господин Паскаль Симеони.

– Ах!

Госпожа де Шале бросилась к колокольчику, и в следующую секунду комната наполнилась его отчаянным звоном.

– Вот так так! – прошептал барон на ухо своему племяннику. – Кто бы мог подумать, что приезд нашего храбреца так взволнует мою благородную родственницу! Да кто же вы такой, господин Паскаль Симеони?

* * *

Паскаля ввели в ту самую комнату, где ранее графиня принимала женщину в маске.

Графиня де Шале уже ждала его там.

Но какая же разница была между женщиной, которую мы только что видели бледной и согбенной под тяжестью таинственных и гибельных предвещаний какой-то колдуньи, и той, которая теперь, с поднятой головой, со сверкающим взором, с оживленным цветом лица, смотрит прямо в глаза тому человеку, что предстал пред ее очи.

Все потому, что этот человек для нее – надежда!

Тогда как та, незнакомка в маске, была для нее сомнением… угрозой.

При виде красивого лица Паскаля Симеони губ мадам де Шале коснулась улыбка. Красота всегда производит на нас чарующее действие. Молодые или старые, мы всегда больше расположены к хорошенькому личику, чем к дурному. И разве это не логично? Если Бог создал человека по подобию своему, то тот, чьи черты, несмотря на общение с дьяволом, остались благородными, чистыми, правильными, не должен ли быть тем, кого Бог пожелал приблизить к себе более всего?

– Сударь, – произнесла графиня дрожащим голосом, – я слышала о вас много хорошего. Мне о вас рассказывал Жуан де Сагрера, маркиз де Монгла, троюродный брат моего сына, графа Анри де Шале. Он поведал мне о том, чем вы занимались прежде, и уверил меня, что вы будете готовы и для меня сделать то же. Правду ли мне сказал Жуан де Сагрера? Действительно ли вы расположены посвятить себя душой и телом служению моему сыну… и мне?

Паскаль Симеони поклонился.

– Так и есть, сударыня, – отвечал он. – Пять лет тому назад меня постигло ужасное несчастье, и я решил посвятить себя Богу. Но – Господь милосерден! – горе мое если еще и не совсем прошло, то уже значительно уменьшилось. Я понял, что в моем возрасте, с той силой и умом, коими я обладаю, я должен, в искупление прежних ошибок, найти нечто лучшее, чем стояние на коленях на монастырских плитах. Тогда-то ко мне и явился маркиз де Монгла. «Вы можете оказать услугу одной матери, мой друг, – сказал он мне. – Ей нужен преданный человек, который согласился бы денно и нощно быть при ее сыне. Слишком гордый для того, чтобы самому принять эту охрану, которую он бы счел ребяческой выдумкой, человек, о котором я говорю, отверг бы вашу помощь. Но мать его не намерена пренебрегать подобной предосторожностью, так как по себе знает, на что способна истинная преданность. В память о той, которую вы так любили, мой друг, не согласитесь ли вы исполнить просьбу этой матери?» Я ответил согласием, и вот, как видите, госпожа графиня, я здесь! А теперь – приказывайте! В общем и целом мне уже известна моя обязанность, вам лишь остается сообщить мне детали. Граф Анри де Шале – один из первых, после короля и Месье. Ему все улыбаются… чего же вы опасаетесь?

– Ненависти… и любви. Ненависти кардинала де Ришелье… и любви госпожи де Шеврез.

Паскаль Симеони нахмурил брови.

– Действительно, – произнес он, – вот любовь и ненависть, которые равно опасны. Чтобы угодить своей возлюбчленной, господин де Шале рано или поздно объединится с ней против общего врага, и кто выйдет победителем из этой борьбы – первый министр короля или фаворитка королевы – одному Богу известно!

Графиня де Шале задрожала.

– Не отступаете ли вы уже перед столь страшными препятствиями, сударь? – воскликнула она.

Паскаль Симеони покачал головой.

– Вы забываете, сударыня, – отвечал он просто, – что я уже принадлежу вам. Вы отдаете распоряжения – я их исполняю. Но прежде чем я их исполню, и для того чтобы я исполнил их как можно лучше, просветите меня.

Лицо графини просияло.

– Вы правы, сударь, – продолжала она. – Необходимо, чтобы вы знали, в чем дело… Но что я могу сообщить вам… когда сама ничего не знаю? Находясь вдали от Парижа, от двора, я только по слухам и знаю, что там творится… и лишь материнский инстинкт заставляет меня опасаться за будущее. Но, однако, не далее как сегодня, прямо перед вашим приездом, ко мне явилась женщина – что за женщина, я не знаю! – чьи зловещие предсказания окончательно меня расстроили. Вот, послушайте…

И госпожа де Шале вкратце пересказала Паскалю Симеони все то, что нам уже известно из предыдущей главы.

– Жаль, – произнес Симеони полусерьезным, полунасмешливым тоном, выслушав рассказ графини, – очень жаль, что я не застал в замке эту столь сведущую в алхимии даму; я бы попросил ее сообщить мне, вместе с тайной ее личности, рецепт соединения драгоценных камней!

Графиня де Шале, будучи женщиной крайне суеверной и доверчивой, как и все знатные дамы, и даже господа той эпохи, с некоторым удивлением заметила:

– Как! Вы бы посмели, вопреки законам гостеприимства и уважения к данному ей обету, заставить эту женщину снять маску?

– Сударыня, – серьезно отвечал Паскаль Симеони, – я верю в людей злых, недобрых, но не в волшебников. Эта женщина явилась сюда с явным намерением зародить в вас тревогу касательно судьбы вашего сына, и, повторюсь, я любой ценой заставил бы ее объяснить побудительные причины таких действий! В том случае, если бы мне доказали правомерность этих действий, я принес бы все возможные извинения. А сейчас, госпожа графиня, прежде чем я буду иметь честь попрощаться с вами, не объясните ли вы…

– Так вы не останетесь обедать в замке, сударь?

– Нет! Женщина в маске не могла уехать далеко… и мне бы очень хотелось ее нагнать.

– Будь по-вашему! Что же до объяснений, господин Паскаль Симеони… вас ведь, кажется, так величают, не так ли?

– Именно так, сударыня… теперь. Решив вернуться к мирской жизни, я счел за благо сделать это под новым именем, нежели под тем, которое пробуждает воспоминания.

– Так вот, господин Паскаль Симеони, мне известно лишь то, что мой сын любим честолюбивой женщиной и ненавидим могущественным министром. Мои же рекомендации будут такими: оберегать моего сына от нежности герцогини де Шеврез и от вражды кардинала де Ришелье.

Паскаль Симеони поклонился.

– Теперь мой путь начертан, – сказал он, – и я пойду по нему, не отклоняясь от этой линии ни на шаг. До свидания, ваше сиятельство!

Он направился к двери, но графиня остановила его легким взмахом руки.

– Но… – промолвила она, покраснев.

– Что-то еще, сударыня?

– То, чем вы займетесь, служа мне и моему сыну, сударь, будет отнимать все ваше время… и стоить вам немалых расходов… а возможно, и жертв. Полагаю, мне следует…

С этими словами она направилась к серванту, вероятно, для того, чтобы взять из него золото.

Паскаль Симеони, в свою очередь, удержал ее жестом.

– Ни шага более, сударыня! – сказал он. – Я достаточно богат для того, чтобы бескорыстно служить тем, кого уважаю… и люблю. Позвольте же мне не продавать вам ни своей крови, ни своей души, но просто отдать их вам.

Жестом, преисполненным благородства, госпожа де Шале протянула искателю приключений руку.

– По крайней мере, – сказала она, – вы ведь не откажетесь пожать мне руку на прощанье, сударь?

Он взял эту красивую руку и, преклонив колено, поднес ее к своим губам.

– Ах! – воскликнул он весело, распрямляясь. – Раз уж вы так добры, сударыня, господин барон де Ферье, полагаю, вам уже рассказывал об одном дворянине, с которым они встретились в лесу и который так храбро защищал их от Босоногих.

– Но, господин… де Ферье говорил, что лишь благодаря вашей храбрости…

– О, да ведь это моя профессия или, если хотите, мое призвание, следовательно, тут нет никакой заслуги!.. Так вот, сударыня, у этого дворянина – его имя Ла Пивардьер – в этом лесу пала лошадь…

– Я сейчас же прикажу, чтобы ему дали другую, из моих конюшен.

– Сердечно благодарю вас за него… и за себя, госпожа графиня… За себя потому, что, будучи уверенным в вашей щедрости, я взял на себя смелость заранее обнадежить господина де Ла Пивардьера.

– Но пока будут седлать лошадь вашему спутнику, не сходите ли вы проститься с господином де Ферье и его женой?

– Простите, сударыня, но я и сам хотел высказать такое желание.

– У баронессы был такой печальный вид.

– Действительно, госпожа графиня, очень печальный.

– Может быть – эта женщина так красива… она пробудила во мне интерес… – может быть, стоит попытаться разузнать причину ее меланхолии… и, если эта причина достойны сочувствия, то… вы меня понимаете, господин Симеони?

Искатель приключений посмотрел на графиню с теплотой.

– Понимаю, сударыня. Наряду с большой вы даете мне еще и эту маленькую обязанность. Ваши материнские заботы не мешают вам замечать также и чужих страданий и сочувствовать им. Что ж! Как великую обязанность, так и малую я принимаю на себя с радостью. Постараюсь обе выполнить честно и свято!