Ксения Андриевская - Легенды маленькой Сайлис. Сказки и легенды в стихах

• Название: Легенды маленькой Сайлис. Сказки и легенды в стихах
• Автор: Ксения Андриевская
• Жанр: Поэзия

«Легенды маленькой Сайлис» – это сборник сказок в стихах о том, как появились разные цветы и драгоценные камни на нашей планете. Фея Сайлис – хранительница архива сказок и легенд, делится знаниями с двумя обычными женщинами – сестрами, подружившимися с феей в одну волшебную новогоднюю ночь. Эта книга будет интересна для читателя любого возраста. Хотите узнать, откуда появились кувшинка и сирень, что за камень – ставролит, почему исчезла Баба-Яга? Это и многое другое – в историях маленькой феи.

---

История белой и красной Розы

В безумном беге ничего не замечала, Любовь свою спасти надеялась отчаянно, На зов любимого бежала Афродита, Но чаша жизни была юношей испита…

В какой-то вечер наша маленькая Сайлис,
Влетев из сада в приоткрытое окно,
Уселась слету на диван и разрыдалась,
Примяв спиной неловко крылышко одно.

И две сестры, сначала – было, растерявшись,
Захлопотали, наливая ей воды,
В наперсток маленький, на столике лежавший.
Подали фее, утиравшей слез следы.

Та отпила немного, пару раз вздохнула,
– Простите, – вялым протянула голоском.
– За эти дни я весь архив перевернула,
Искала мифы я о жемчуге морском.

– Но вместо этого нашла под слоем пыли,
Чуть различимые на свитках письмена,
И не поверите, но все легенды были,
Из Древней Греции, Олимпа времена.

– Но что случилось, почему ты так рыдала?
Спросили сестры. – А причина такова,
Что в свитках много я печального узнала,
Да так, что просто разболелась голова.

– Что ни легенда – то трагедия и горе,
Я даже думала сначала умолчать,
Об этих грустных, мной прочитанных историях…
– Нет, нет, пожалуйста, мы просим рассказать.

Одновременно попросили фею сестры,
Подвинув ближе к ней зефир и шоколад.
– Ну что ж, затачивайте ваши перья остро,
Я расскажу вам сразу несколько подряд.

– Начну, пожалуй, я с любимой всеми розы,
Сказала фея и взяла себе зефир,
Глаза блеснули, в них совсем исчезли слезы,
– Представьте море голубое, дивный мир…

                                    * * *

Наверняка, любой бы счастлив был без меры,
Кто б стал свидетелем рождения Венеры!
От древних греков это дивное сказанье,
Дошло до наших дней в различных описаньях.

О том, как в пене лучезарной, в теплом море,
Из неизвестности глубинного простора,
Раскрыв жемчужницу, на нежном перламутре,
Венера юная явилась летним утром.

И ослепляла красотой и совершенством,
Богиня счастья и любовного блаженства.
В лучах сияния, рожденная из пены,
Улыбку светлую дарила всей Вселенной.

Та пена легкая, что к телу прикасалась,
Цветами нежными на воду осыпалась.
Наряды их в гирлянды празднично сплетали,
А лепестками путь на берег выстилали.

Врата распахивали Оры в мир небесный,
Несли богине драгоценный и чудесный
Венец златой и пояс легкий обольщенья,
Как дань прекраснейшей, достойной восхищенья.

На миг волшебный даже боги засмотрелись.
Все девять Муз от умиленья разревелись.
Дар от богов давно готов ко дню рожденья,
И вот амброзия, по Зевсову веленью,

С небес потоком ароматным устремилась.
Новорожденная, в волнении, смутилась,
Вдыхала тонкие пары благоуханья,
Букет цветов в руках держала, без названия.

Глядела Гера на рожденную из пены,
Скрывая зависть за улыбочкой надменной,
Ирида – радугой восторг свой выражала,
Афина мудро наблюдала и молчала.

Хромой Гефест забыл про молот с наковальней,
С Гермесом вместе, они замерли буквально.
Из царства мрачного явилась Персефона,
Чтобы на чудо поглядеть с высоких склонов.

Усыпан путь на берег нежными цветами,
Летит богиня в колеснице над горами,
Небесный хор сопровождает продвиженье,
И входит в храм она по мраморным ступеням.

Венерой римляне богиню называли,
Но греки древние нам в мифах рассказали,
Что Афродита – знать « рожденная из пены»,
И мы внесем в свое сказанье перемены.

Воспеты гимны в честь Богини Афродиты,
Трудами жриц, как зеркала, сияют плиты,
По коим ноги новорожденной ступали;
Богиня шла и жрицы головы склоняли.

Букет цветов, она случайно обронила,
Когда по лестнице высокой в храм входила,
И разрослись цветы прекрасные повсюду,
Чтоб удивляться мог любой такому чуду.

Да и сама гулять любила Афродита,
В саду, цветами ароматными покрытом,
В их опьяняющем волшебном аромате
Спокоен сон богини, сладок и приятен.

С утра богиня пребывала вся в заботах:
Дела сердечные не бросишь на кого-то!
Несут ей жрицы от влюбленных приношенья,
С надеждой ждущих справедливого решенья.

Шептали жрицы: « Всем поможет Афродита,
И двери храма для влюбленного открыты».
Но и сама богиня в чувствах пребывала,
С минутой той, как Адониса повстречала.

Пока дела влюбленных пар она решала,
О милом друге непрестанно вспоминала,
В мечтах спешила в парк зеленых кипарисов,
Чтобы увидеть там красавца Адониса.

В покои утро проникает птичьим пеньем,
Все дышит радостью, любовью и цветеньем!
Но даже боги, с их бессмертием и властью,
Не застрахованы от горя и несчастья.

                            * * *

Однажды летнею порой, в сезон охоты,
Богиню с самого утра терзало что-то,
Тревога странная покоя не давала,
И Афродита озабоченно молчала.

Напрасно жрицы развлекать ее пытались,
Она по-прежнему печальной оставалась.
– Где Адонис? Где мой возлюбленный? – спросила,
У жрицы той, что ей нектар преподносила.

– Он собирался на охоту утром ранним,
Охотник страстный, о, богиня, твой избранник!
– Ей отвечала жрица тихо и с поклоном,
– Ушел на вепря, госпожа, он, в лес Пифона.

Тревожно юной и прекрасной Афродите:
– Оставьте амфору и сразу уходите!
– Не надо песен! Прочь пойдите, я устала!
Притихшим жрицам она хмуро приказала.

А в это время лес следил за страшной схваткой,
В кустах попрятались пугливо куропатки,
Замолкли иволги, утихло птичье пенье,
Лишь шум борьбы и стон от тяжкого раненья.

То Адонис, схватившись с вепрем, оступился,
И бивень зверя рядом с сердцем крепко впился,
В последний миг, перед судьбой неумолимой,
Он тихо имя произнес своей любимой.

Она предсмертный тихий шепот услыхала!
На зов летела, как стрела, а не бежала.
Сминая розы, с заостренными шипами,
В тот миг не чувствуя, как кровь сочится с раны.

В безумном беге ничего не замечала,
Любовь свою спасти надеялась отчаянно,
На зов любимого бежала Афродита,
Но чаша жизни была юношей испита…

И слышал каждый, населявший лес Пифона,
Ее рыдания горячие и стоны.
В молчаньи скорбном и сочувственном дрожало
Пространство леса, что богиню окружало.

И обагренные горячей кровью розы,
Меняли белый цвет на алый. Словно слезы,
Роса с цветов на плиты мрамора стекала,
В следы богини, где нога ее ступала.

                                  * * *

На этом месте фея Сайлис замолчала,
Вокруг, как – будто, ничего не замечала,
Но через миг, тряхнув прозрачными крылами,
Рассказ продолжила такими вот словами:

– Непредсказуемо сплетаются узоры:
Сначала пенная волна морских просторов,
Потом рождение богини, кровь и слезы,
– Смешалось всё и жизнь дало прекрасной розе.

– Храм Афродиты еле виден за холмами,
Увиты арки белоснежными цветами,
Ступени лестницы укрыты розой алой,
Таким сегодня этот храм я увидала.

И тишина полуразрушенного зала,
Меня манила и вовнутрь завлекала,
Туда, где высилось богини изваянье,
Умелых рук людских прекрасное созданье.

В ногах богини, на потрескавшихся плитах,
Под слоем мха, виднелись буквы из санскрита,
Я над плитой немножко там поколдовала,
Расчистив мох, такие строчки прочитала:

«С начала мира и всегда – по жизни рядом,
Любовь и слезы, наказанья и награды,
Нежнейший шелк и боль, рожденная шипами,
Жестокость яви, приукрашенная снами».

Безответная любовь Или как появился гелиотроп

О, безответная любовь! Примеров много,
Хранит сокровищница памяти людской.
Но не избегли горькой участи и боги,
Рассказ о Клитии, как раз, пример такой.

Дочь Океана и могучей Титаниды,
В любви рожденная, в лагуне голубой,
Росла под пологом причудливым Ириды,
Играла с чайками над пенною волной.

Была легка и весела, как бриз игривый,
С лесными нимфами водила хоровод.
И унимался Океан, всегда сварливый,
Когда он слышал, как дитя его поет.
В любви и щедрости, роскошно и свободно,
Взрослела Клития. Все чаще синий взор,
Когда-то яркий и, по-детски, беззаботный,
Впивался в небо, за макушки дальних гор.

Там на Востоке, в золоченой колеснице,
В наряде праздничном, пылающем огнем,
В рассветный час являлся миру светлолицый,
Прекрасный Гелиос, господствующий днем.
Он ехал гордо по сияющему своду,
Всегда со спутницей, красавицей Зарёй,
Багрянцем сыпавшей на землю и на воду,
Для пробуждения планеты голубой.

Восход встречала каждый день дочь Океана,
Не отрывая от любимого очей,
И провожала его взглядом неустанно,
Пока он в небе, оставался, виден ей.

Но был далек, недосягаемо прекрасен,
Великий Гелиос, бог Солнца и тепла,
К любви горячей оставался беспристрастен
И равнодушен. О, амурова стрела!

Ты поразила сердце бедное случайно,
Нелепым выстрелом и детскою рукой.
Следила Клития с надеждой и отчаяньем,
За угасанием лучей в волне морской.

Забыв о пище, удовольствиях и песнях,
Стояла с поднятой к светилу головой,
Ревел могучий Океан, в порыве мести,
Пытаясь Солнце захлестнуть морской волной.

– Ты бессердечен! – восклицала Титанида, —
Не замечаешь сверху дочери моей!
Куда же смотрит справедливая Фемида?!
Иль ослепил ее сиянием лучей?

Могучий Гелиос, спокойно улыбаясь,
Ей отвечал: « Вины не вижу я своей!
Я каждый день своим теплом согреть стараюсь,
Всех абсолютно, посылая жар лучей.

Светить для всех, а не для каждого отдельно,
Так установлено законом бытия.
И власть, дарованная мне, не беспредельна.
Есть то, чего не в силах сделать даже я!»

И сокрушались Титанида с Океаном:
– Ничем помочь не можем дочери своей,
Ни уговорами, ни силой, ни обманом.
И становились с каждым утром все мрачней.

Грустили нимфы, позабыв о хороводах,
Просили Клитию вернуться к ним в леса,
Но неподвижно все ждала она восхода,
И умолкали дев печальных голоса.

Однажды утром, лишь Заря взошла несмело,
Подвинув платьем исчезавшую Луну,
Цветок прекрасный и невиданный узрела,
Со стеблем вытянутым в тонкую струну.

Лазурной шапочки нарядное соцветье,
Напоминавшее богини яркий взгляд,
Смотрело в сторону Зари, чтоб точно встретить
Светило так же, как и много дней подряд.

Никто не видел, как случилось превращенье,
Но ходят слухи, что могучий Океан,
В ту ночь у дочери своей просил прощенья,
Но звуки голоса рассеивал туман.

Кричали чайки, словно чувствуя угрозу,
Вдали от берега дремал зеленый лес,
Лесные нимфы в полусне роняли слезы,
Под шорох листьев и волны прибрежной плеск.

                                 * * *
Едва закончив говорить, малышка Сайлис
Скорее сделала из чашечки глоток
Нектара сладкого, и с крыльев осыпались
Песчинки золота на вымокший листок.

То две сестры, что приготовили листочки,
Чтобы записывать за феей этот миф,
Рыдали дружно, не создав пока ни строчки,
Чернила с перьями подальше отложив.

Кельтская сказка о тюльпанах, пришедшая из Девоншира